Увертюра к смерти - Марш Найо. Страница 50

— Это чудесно, господин Аллен, — вяло проговорил Фокс. — Вы собираетесь сказать нам, что знаете, кто сделал это. Я правильно полагаю?

— О да, — сказал Аллен, глядя на него с искренним удивлением. — Теперь я это знаю, Фокс. А вы нет?

Когда мужчина понимает, что его любовница, перед угрозой компрометирующей ситуации, не моргнув глазом отправляет его на виселицу, он не очень склонен поддерживать беседу с посторонними людьми. Темплетт молча вёл машину назад в Чиппинг и не проронил ни слова, пока на горизонте не появились первые коттеджи. Тогда он сказал:

— Я не понимаю, кто мог это сделать. Кольта в рояле не было в половине седьмого. Девушка нажимала на левую педаль. Это было абсолютно безопасно.

— Да, — согласился Аллен.

— Полагаю, что если нажимать на педаль мягко, то давление будет недостаточным, чтобы спустить курок?

— Тяга необыкновенно лёгкая, — сказал Аллен. — Я проверял.

Темплетт провёл рукой по глазам.

— Кажется, мои мозги скоро откажут.

— Дайте им отдохнуть.

— Но как можно было установить это хитроумное приспособление в рояле после половины седьмого, когда все эти девушки резвились у входа в здание? Это невозможно.

— Если вы придёте в ратушу завтра вечером, я вам покажу.

— Хорошо. Вот ваша гостиница. В котором часу дознание? Я забыл. Я весь разбит. Он остановил машину.

— В одиннадцать часов.

Аллен и Фокс вышли. Был холодный ветреный вечер. Погода опять испортилась. Начинался дождь. Аллен остановился около открытой двери и ещё раз взглянул на Темплетта. Тот тоже посмотрел на него отсутствующим взглядом.

— За первоначальным шоком, — сказал Аллен, — последует процесс выздоровления. Соберитесь с духом, и вы поправитесь.

— Я поеду домой, — отозвался Темплетт. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Он уехал.

Аллен и Фокс поднялись в свои номера.

— Давайте обменяемся историями, Фокс, — сказал Аллен. — Я положу мой портфель со всеми имеющимися в нем ценностями на туалетный столик. Хочу побриться. Вы же откроете мне своё сердечко, пока я буду этим заниматься. Я не думаю, что мы уже можем облегчить душу, рассказав все Басгейту.

Они отчитались друг перед другом, а затем спустились вниз чего-нибудь выпить.

В баре они нашли одиноко сидевшего Басгейта.

— Я не собираюсь платить и за полпорции, но я намерен напиться. У меня был сегодня самый бездарный день в жизни, и все из-за вас. От мисс Райт дурно пахнет. Когда я привёз её в её проклятый коттедж, она заставила меня зайти к ним выпить чаю вместе с её братом, который оказался местным дурачком. Да, а по дороге из Дак-Коттедж у вашей замечательной машины спустило колесо. Кроме того…

— Джо! — крикнул Аллен. — Три виски с содовой.

— Да, пожалуй, это то, что мне сейчас нужно. А что вы заказываете для себя?

Через некоторое время Найджел успокоился и выслушал отчёт Аллена о прошедшем дне. Миссис Пич, крупная женщина, в платье со складками, сказала им, что на ужин у неё есть отличный сочный стейк и что в гостиной горит камин. Они, захватив бокалы, переместились туда. Приятно было сидеть с задёрнутыми занавесками и зажжённой керосиновой лампой с красным абажуром и слушать, как дождь стучит в окно и за кухонной перегородкой жарятся стейки.

— Не так уж много осталось в мире подобных мест, — сказал Фокс. — Уютно, правда? Давно уже я не видел таких парафиновых ламп. Миссис Пич говорит, что господин Пич, её свёкор, не хочет проводить в дом электричество. Единственное исключение он сделал для бара. Послушайте, как шумит дождь! Опять предстоит бурная ночь.

— Да, — согласился Аллен. — Как странно, не правда ли, представить себе, что все актёры этой драмы сидят сейчас каждый у своего камина, как и мы, шестеро из них пытаются найти ответ, а седьмой старается запрятать свою вину глубоко в сердце.

— О.., гм, — произнёс Найджел. Дочь миссис Пич принесла стейки.

— Вы опять куда-нибудь уходите? — спросил Найджел после небольшой паузы.

— Мне нужно написать отчёт, — ответил Аллен. — Когда это будет сделано, я думаю, что смогу пойти в ратушу.

— Для чего?

— Для практической демонстрации мины-ловушки.

— Я, может, тоже приду, — сказал Найджел. — Я смогу оттуда позвонить в офис.

— Вам придётся договориться с Коуплендами, если вы будете звонить. Телефон в ратуше соединён с телефоном ректора. Господи! Как же так! — неожиданно закричал Аллен. — Какого черта я не подумал об этом раньше!

— О чем?

— О телефоне.

— Простим ему это, — сказал Найджел Фоксу.

— Мы возьмём перерыв на полчаса, — сказал Аллен, когда была постелена скатерть и на неё поставлена бутылка портвейна, рекомендованного старым господином Пичем, — и вновь рассмотрим все основные детали.

— Почему бы и нет? — согласился Найджел, удобно расположившись за столом.

Аллен попробовал портвейн, вскинул одну бровь и закурил сигарету.

— Почтённое вино, — проговорил он. — Ну что ж, как мне кажется, основными деталями являются следующие. Джорджи Биггинс установил свою мину-ловушку между двумя и тремя часами в пятницу. Мисс Кампанула ломилась в дверь как раз около половины третьего. Джорджи был в ратуше, но, должно быть, спрятался, потому что, когда Гибсон посмотрел в окно, у рояля была поднята крышка и Джорджи нигде не было видно. Мисс Кампанула, в отличие от всех остальных, не знала, что ключ висел снаружи между пристройками. Итак, Джорджи не испытал свою “ловушку”, потому что, по его словам, кто-то пришёл. Я думаю, имеется в виду атака мисс Кампанула. Боюсь, что теперь мисс Кампанула является Джорджи в ночных кошмарах. В любом случае, он не испытал действия своей “ловушки”. Но это сделал кто-то другой, потому что шёлк вокруг дыры, проделанной пулей, вчера ночью был ещё влажным. Это значит, что-то было на подставке, возможно, ноты “Венецианской сюиты” мисс Прентайс, которые, кажется, всю прошлую неделю пролежали в ратуше. На обложке есть пятно, и это говорит нам о том, что струя воды ударила в ноты и вырвалась наружу, намочив шёлк. Теперь Джорджи быстро покидает ратушу после попытки вторжения. Он играет несколько аккордов с правой педалью, и мисс Кампанула подслушивает это его финальное исполнение. Остальные восемнадцать часов все ещё окутаны тайной, но насколько нам известно, кто угодно из участников спектакля мог прийти в ратушу. Мисс Прентайс проходила мимо, когда шла домой с исповеди, Коупленды живут в двух минутах ходьбы. Господин Генри говорит, что после встречи с Диной Коупленд он скитался по холмам большую часть этого неприятного, сырого дня. Он мог спуститься к ратуше. Старший Джернигэм, похоже, весь день охотился, то же самое делал Темплетт, но любой из них мог зайти туда вечером. Мисс Прентайс говорит, что провела вторую часть дня в молитвах в своей комнате, эсквайр говорит, что был один в кабинете. Путь по Топ-Лейн к ратуше занимает восемь минут и примерно пятнадцать обратно. В пятницу вечером у ректора была мучительная встреча в его собственном кабинете. Я сейчас расскажу. Аллен рассказал.

— Хочу отметить, — добавил он, — что, по-моему, ректор говорил правду, но получается совершеннейшая чушь, если Дина Коупленд права, думая, что там был ещё кто-то третий. Вряд ли бы мисс К, стала делать страстные авансы и вешаться на шею ректору, если бы за всей этой занимательной сценой наблюдал кто-нибудь из членов Молодёжного общества. Дина Коупленд обосновывает свою теорию тем, что она слышала, как скрипнула калитка как раз напротив кабинета, будто кто-то вышел через неё. Она говорит, что это не могла быть мисс Прентайс, потому что она за несколько минут до этого позвонила и сказала, что не придёт. Мы знаем, что мисс Прентайс была расстроена, когда ушла с исповеди. Ректор отчитал её и наложил епитимью, или что-то в этом роде, и он думает, что именно поэтому она не пришла. Это не был никто из членов кружка книголюбов. Кто же, черт побери, это был?

— Сам ректор, — тут же отреагировал Найджел. — Пошёл в ратушу коротким путём.