Заклятье древних Маори - Марш Найо. Страница 5

Барбара присвистнула.

— Ух ты, — фыркнула она. — Сам Джеффри Гаунт! Чтоб мне провалиться!

— Но со слугой. И с секретарём. Даже не знаю, что и сказать, Джеймс, — пробормотала миссис Клэр. — Я, право, озадачена. Мне всё-таки не кажется…

— Не можем мы его здесь привечать, — громко заявил Саймон.

— Почему, скажи на милость? — взвился его дядя.

— На фиг он нам сдался, и на фиг мы ему сдались? Он привык к роскоши и чтобы все перед ним стелились. Слугами вон обзавёлся. На кой лях нам тут нужен его паршивый лакей с секретарём? Я понимаю ещё — секретарша! А ему самому-то они зачем? — с неожиданной враждебностью спросил Саймон. — Дебил он, что ли?

— Это он-то дебил! — взвизгнула Барбара. — Как ты смеешь! Да он — величайший из ныне здравствующих актёров.

— Пёрышко ему в зад! — хмыкнул Саймон.

— Черт побери, Агнес, неужели ты не можешь научить своего сынка выражаться по-человечески?

Саймон кротко вскинул брови.

— Неужели, дядюшка, вам не нравится, как я выражаюсь…

— Господи, да уймитесь же вы наконец! — в сердцах воскликнула Барбара. — Давайте перейдём к делу. Значит, Саймон против того, чтобы мы пригласили сюда мистера Гаунта. Я — за, а мама колеблется. Вы, дядя Джеймс, по-моему, тоже за?

— Я, по простоте душевной, решил, что три новых постояльца хоть как-то поддержат вашу пустеющую казну, — вздохнул доктор Акрингтон. — Давайте послушаем мнение главы семейства. — Он повернулся к полковнику Клэру. — Что скажешь, Эдвард?

— Ась? — встрепенулся полковник, широко раскрыв рот и испуганно вытаращившись на зятя. — Это насчёт бумаги, что лежит на столе? Я не слушал. Прочитай заново.

— О Господи!

— Ваш бифштекс, — промурлыкала Хойя, ставя перед носом доктора Акрингтона большую тарелку, на которой беспомощно распростёрся в луже крови омерзительно бледный и вспученный кусок мяса.

Последовавшая сцена украсила бы любой комедийный фильм. Доктор Акрингтон изрыгал площадную брань, Барбара билась в пароксизмах истерического хохота, миссис Клэр растерянно бормотала утешительные слова, Саймон прыгал, ржал, приседал и шлёпал себя по ляжкам, а Хойя поочерёдно мотала головой, нервно хихикала и невнятно извинялась. Наконец, разразившись слезами, она схватила тарелку и, не чуя под собой ног, помчалась на кухню, а донёсшиеся оттуда грохот и звон битого стекла красноречиво поведали о том, какая судьба постигла злополучный бифштекс.

Полковник Клэр, все это время недоуменно поедавший зятя глазами, потихоньку взял письмо от доктора Форстера и погрузился в чтение. И продолжал читать, когда доктору Акрингтону подали холодный ростбиф.

— А кто такой этот Джеффри Гаунт? — осведомился полковник Клэр после продолжительного молчания.

— Папочка! Неужели ты не знаешь? Ты же видел его в «Джен Эйр», когда мы ходили в кино на прошлой неделе. Он невероятно знаменит. — Барбара приумолкла, чтобы перевести дух. — Именно таким я себе и представляла мистера Рочестера! [4] — со страстью добавила она.

— Актёришка! — скривился её отец. — Только его нам тут недоставало.

— Во-во! — радостно поддержал Саймон. — И я так толкую.

— Боюсь, — сказала миссис Клэр, — что мистер Гаунт найдёт нас довольно скучной компанией. Может нам уж лучше сидеть и не высовываться, а, милая?

— Мамочка, ну как ты… — начала Барбара, но доктор Акрингтон, заговоривший с пугающим спокойствием, перебил её.

— Я ничуть не сомневаюсь, моя дражайшая Агнес, — произнёс он, — что Гаунт, привыкший вращаться в высших кругах, найдёт вашу компанию более чем скучной. Правда, в ответном письме Форстеру я предположил, что в Ваи-ата-тапу ему будет не так уж и плохо, поскольку недостаток комфорта с лихвой возместится добротой и вниманием окружающих. Должно быть, я ошибся. Почему-то мне втемяшилось в голову, что вы держите этот пансион на водах, чтобы сюда приезжали больные. Да, я ошибся. Вы предпочитаете держать у себя клиентуру иного рода: алкоголика-неплательщика и отпетого негодяя, по которому давно верёвка плачет.

Полковник Клэр удивлённо изогнул брови.

— Ты имеешь в виду Квестинга, Джеймс?

— Да.

— Зря ты так.

— Это ещё почему?

Полковник Клэр сложил вместе вилку с ножом и, внезапно побагровев, уставился на противоположную стену.

— Потому что, — проскрипел он, — я перед ним в долгу.

Последовало долгое молчание.

— Понимаю, — произнёс наконец доктор Акрингтон.

— Агнес и дети ничего об этом не знают, — добавил полковник. — Я ничего им не говорил. На мой взгляд, такие дела на суд семьи не выносят. Но ты, Джеймс, и вы, мои дети, так открыто не любите мистера Квестинга, что я… я не могу себе позволить… Словом, я умоляю вас: ради меня, будьте к нему снисходительнее.

— Ты не можешь себе позволить, — задумчиво повторил доктор Акрингтон. — Черт побери, что же ты натворил, дружище?

— Прошу тебя, Джеймс, не будем больше об этом.

С видом мученика полковник Клэр встал из-за стола и прошествовал к окну. Миссис Клэр попыталась было последовать за мужем, но он произнёс: «Нет, Агнес», и она остановилась как вкопанная.

— С другой стороны, — добавил полковник Клэр, — пожалуй можно было и принять здесь этих людей. Я… Я посоветуюсь на этот счёт с Квестингом. А сейчас — оставим эту тему.

Он вышел на веранду и, вышагивая деревянной поступью, скрылся из вида.

— Что за чертовщина у вас тут творится? — не выдержал доктор Акрингтон.

— О, Джеймс, не надо, прошу тебя! — воскликнула миссис Клэр и залилась слезами.

IV

Хойя плюхнула на стойку последнюю тарелку, спустила воду из раковины и покинула кухню, оставив там относительный порядок. Хойя жила со своей семьёй в поселении маори по другую сторону горы и, благо Клэры отпустили её на остаток дня, решила сходить туда и переодеться в праздничный наряд. Обогнув дом, она пересекла пемзовую террасу, прошла по тропинке, огибающей горячее озеро и, миновав подножие горы Ваи-ата-тапу, зашагала через долину термальных источников. Свинцовое небо угрожающе набухло, воздух был удушающе неподвижен. Хойя, казалось, не шла, а скользила. Естественно и непринуждённо. Она словно была составной частью этого первобытного ландшафта. Белые люди ходили по этой земле, а маори были её сущностью. Такой же как окружающие деревья, озера и горы.

Вскоре тропа привела Хойю к высоким зарослям мануки. Внезапно из-под сени деревьев навстречу Хойе вышел молодой человек. Эру Саул, полукровка. Из уголка его губ свешивался окурок.

— Ху! — сказала Хойя. — Тебе-то чего здесь нужно?

— У тебя ведь выходной, да? Пойдём погуляем.

— Некогда, — отрезала Хойя. И двинулась вперёд, но Эру удержал её, схватив за руку.

— Нет, — сказал он.

— Отстань!

— Но я хочу поговорить с тобой.

— О чем? Говорить, говорить, говорить… Заладил, как испорченная пластинка. Утомил ты меня.

— Знаешь что… Поцелуй меня, а?

Хойя расхохоталась, закатив глаза.

— Ты совсем обалдел. Веди себя прилично. Миссис Клэр тебя живьём сожрёт, если ты будешь ко мне приставать. Я спешу домой.

— Постой, — пробормотал юноша, обнимая её. Хойя отбивалась, посмеиваясь. Эру отступил на шаг и гневно заговорил:

— Ясно, я для тебя рылом не вышел. С пакеха связалась, да? С белыми якшаешься?

— Замолчи, дуралей! — гневно прикрикнула Хойя. — Гадкий мальчишка.

— Понятно, у меня нет машины, и я не ворую. А Квестинг твой — вор! Ворюга!

— Ерунда! — вспыхнула Хойя. — Он — хороший.

— А зачем он лазает по ночам на Ранги? Какие у него там дела?

— Да, ты только языком чесать и можешь.

— Передай ему, чтобы впредь поостерёгся, не то я ему рога поотшибаю. Как тебе это понравится?

— Мне-то? Да мне наплевать на него.

— Неужели? Ну-ка, повтори!

— Отстань от меня! — Хойя нетерпеливо топнула ногой. — Вот привязался, дубина. Прочь с дороги! Вот пожалуюсь прадедушке, и он наложит на тебя макуту.