Бегство от грез - Марш Эллен Таннер. Страница 60

– Тогда откуда же они знают тебя?

– Я часто приходил сюда в течение последней недели за своими солдатами. У солдат считается нормальным напиться до чертиков и ночевать у проституток, так что на поверке они нередко отсутствуют, вот и приходится их собирать.

Ровена гневно посмотрела на него.

– А я считаю, что собирать их должен не ты, а их непосредственный командир.

– Нет, мне это тоже приходится делать. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что их не ограбили или не убили, пока они продрыхнутся. Твои соотечественники, Ровена, не смирились с поражением. Они ненавидят англичан не меньше, чем раньше.

Тарквин чувствовал, как она дрожит, и знал, что она думает о трагическом происшествии в кафе у Сильва. Он ослабил руки, стал с ней более ласков. Губами он касался ее волос.

– Было бы ошибочным винить одних французов за их враждебность, – сказал он примирительным тоном. – Мы, англичане, испытываем по отношению к французам столь же сильную неприязнь, как и они к нам.

Ровена посмотрела ему в глаза. Казалось, ее страх и гнев уже не властны над ней. Она тесно прижалась к нему, ее глаза были полуприкрыты и время от времени, когда она вскидывала их на Тарквина, в них темными змейками проскальзывали сполохи страсти. Заглянув в бездонную глубину ее глаз, Тарквин почувствовал, что ему трудно сдерживать себя. Он перестал удерживать Ровену в сковывающих объятиях и, обхватив ладонями ее круглые ягодицы, стал притягивать ее к себе. Теперь только ее тонкая шаль и платье служили препятствием их телесному сближению.

Ровена привстала на цыпочках, ее губы касались линии подбородка Квина.

– Я хочу тебя любить, – прошептала она ему.

– Но ведь всего несколько минут назад ты готова была растерзать меня, – беззлобно и даже весело сказал Тарквин.

– Пойми, Квин, – мягко произнесла Ровена, томно прижимаясь к нему, – прошел не один месяц. Я считала, что ты отправился в Америку и что нам с тобой уже не суждено будет свидеться.

– Такие же мысли приходили и мне на ум, – признался он срывающимся от сильного желания голосом.

– А мы не потревожим Мадлон? – спросила Ровена, прикасаясь своими губами к губам Тарквина.

– У Мадлон теперь крепкий сон, опасность для нее миновала. Кроме того, за ней обещала присмотреть та женщина.

Тарквин медленными движениями стал поглаживать Ровене грудь и развязывать тесемки на ее платье.

– Я послал слугу с письмом к твоему дяде, – продолжал он, наклонив голову к ее груди и касаясь языком сосков. – Валуа сегодня тоже куда-то ушел, так что нам никто не помешает. Наверху над нами имеется другая спальня, и если мы закроем дверь...

– А экономка, она ведь догадается...

Это был не столько вопрос, сколько вздох. Тарквин стал целовать Ровену медленно, страстно, постепенно возбуждая в ней чувственное желание.

– Какое это имеет значение, – сказал он шепотом. – Она думает, что мы муж и жена.

Ровена не произнесла больше ни слова – ни тогда, когда он взял ее на руки и понес в другую комнату, ни тогда, когда он уложил ее на парчовое покрывало и стал нетерпеливо снимать с нее одежду. Ее волосы цвета чеканного золота живописно выделялись на темно-зеленом фоне кровати.

– Потерпи немного, любовь моя, – прошептал он, расстегивая рубашку.

Ровена лежала обнаженной. Тарквин прижался к ней во всю длину своего жаркого тела и стал ее целовать. Ровена изогнулась под ним, постанывая от наслаждения. Ей доставляло удовольствие, когда его гибкое, упругое, излучающее мужскую энергию тело властно овладевало ее нежной женственной плотью. Он опустил голову, захватывая ртом ее полные, округлые соски, нежно проводя по ним языком, пока ее не начинала пронизывать сладкая дрожь. Своим языком Тарквин стал щекотать ее небо, и это очень сильно возбуждало Ровену. Она постанывала от удовольствия, поводя бедрами, инстинктивно подстраиваясь к его движениям.

Тарквин входил в нее медленными толчками, и Ровене казалось, будто она падает в жаркую бездну.

– Твоя ревность мне по душе, моя злющенькая собственница, – нашептывал Тарквин ей на ухо.

Он страстно и нежно овладевал Ровеной, доставляя ей приятнейшие минуты, когда она ощущала внутри себя его горячую, упругую, энергичную мужскую плоть. Они составляли единое целое, и их блаженство достигло степени экстаза. Ровена чувствовала приближение оргазма, и когда Тарквин мощным толчком послал свой тяжелый снаряд в самую тайную, далекую глубину ее жаркого колодца, она почувствовала, будто у нее внутри началось извержение вулкана, и она, изливаясь, стала проваливаться в пустоту.

Они лежали рядом, пресыщенные и удовлетворенные, среди смятых одеял. Их руки и ноги переплелись, голова Ровены покоилась у Тарквина на плече, а он своими губами прикасался к ее волосам.

Говорить им не хотелось, они просто лежали рядом и наслаждались близостью друг друга и ароматом интимности, которых были лишены в течение столь длительного времени.

Из соседней комнаты послышался слабый стон Мадлон, и Тарквин, услышавший его, сразу же вскочил на ноги, надел брюки и рубашку и быстро вышел из комнаты.

Когда он возвратился, Ровена сидела на постели с широко открытыми и испуганными глазами. Он подошел к ней и заключил ее в свои объятия.

– Наверное, ей приснился кошмарный сон. Или же она почувствовала боль. Но не тревожься и не переживай, любовь моя. У ее кровати подежурит экономка.

Ровена заглянула ему в глаза, и лукавая улыбка вытеснила с ее лица хмурое выражение.

– А кто останется сегодня со мной, уважаемый месье? Что случится, если я почувствую себя одинокой и заброшенной?

Тарквин оценил ее шутку и присел на кровать рядом с ней.

– От посла мне, наверное, влетит по первое число за то, что я не представил ему сегодня вечером доклада, – сказал он, немного подумав.

Ровена придвинулась к Тарквину поближе.

– А я думала, что ты уже вышел из подчинения лорда Веллингтона. Ты, кажется, упоминал о том, что тебе доверено командовать полком.

– Это временное назначение, пока не возвратится полковник Хигби.

– А какое назначение ты получишь после этого?

– Затрудняюсь ответить. Мне предложили принять командование двадцать девятым пехотным полком, которому в конце месяца предстоит отплыть в Мериленд.

Пальцы Ровены нервно теребили рукав рубашки Тарквина.

– И ты согласился?

– Я еще не принял окончательного решения. Веллингтон также предложил мне должность в посольстве здесь, в Париже.

Ровена отвернулась, чтобы Тарквин не видел, что при этих его словах она сильно покраснела. Его могут оставить в Париже и включить в штат сотрудников посольства! Это как раз то, на что она надеялась, о чем тайно мечтала. Но почему-то она уже не испытывала радости, узнав эту новость. Итак, Тарквин еще не решил, отправится ли он в Северную Америку или останется во Франции. Какой он сделает выбор: служба в армии или любовь? Если он останется в Париже, то она добьется, чтобы он принадлежал ей, у нее на это достанет сил. И пусть Господь внушит ему, чтобы ради любви к ней он остался в Париже.

– Ровена, что с тобой?

Она повернула в его сторону голову и увидела вопрошающе-обеспокоенный взгляд. Подавшись к нему всем телом, она поцеловала его.

– Иди ко мне, – требовательно произнесла Ровена. – Я хочу снова ощутить силу твоей любви.

И хотя на самом деле ей не хотелось сближения, желание пробудилось с новой силой, когда Тарквин коснулся рукой наиболее интимной части женского естества. И когда их горячие тела снова сплелись друг с другом, холодность Ровены, которую она испытывала всего несколько минут тому назад, словно волной смыло, и она со всем пылом и страстью отдалась во власть той мощной силы, которая позволяла ей уноситься ввысь за земные пределы и парить там в свободном полете.

Глава 14

В последующие дни многочисленные гости заезжали в городской дом де Бернаров справиться о здоровье Мадлон. Перестрелка у Сильва, в которой погибли два британских офицера, два гвардейца и сын парижского банкира, стала темой бурных пересудов. О ней говорили на прогулках, в Лувре, в ложах Оперы, в каретах, на церковных скамьях, в магазинах и в салонах.