Бегство от грез - Марш Эллен Таннер. Страница 90

– Мэм-саиб нет необходимости спрашивать об этом.

Лицо Ровены прояснилось.

– Извините, Исмаил. Я не хотела обидеть вас. Это только потому...

– Пойдемте в гостиную, – грубовато сказал он. – Я приготовил для вас чай. Я сразу должен ехать в гарнизон.

Она кивнула, не глядя на него, и украдкой вытерла глаза. Исмаил стоял, наблюдая за ней, и совершенно неуместная улыбка осветила его мрачное бородатое лицо. Впервые он улыбнулся ей.

– Нет причин не верить мне, мэм-саиб. Я буду охранять его. Я всегда это делаю. Он как брат для меня. И Аллах приказывает, чтобы мы заботились о своих братьях как о самих себе, – его голос стал хриплым. – Я беспокоюсь о нем тоже. Почти так же, как и вы.

Парадная дверь хлопнула, и он исчез.

Однако новости, достигшие Парижа на следующей неделе, были более тревожными, чем предполагал Тарквин. Хотя жестокая снежная буря парализовала город, это не помешало многочисленным шпионам, как роялистам, так и бонапартистам, наводнить осажденную столицу слухами, которые пугали граждан и воодушевляли фанатично преданных императору гвардейцев.

Наполеон и его силы высадились на берегу Канн и совершили марш к Греноблю. Там они столкнулись с войсками его величества, высланными арестовать Наполеона, но вместо этого те живо побросали оружие и бросились обнимать изгнанника. Подобно мэру Гренобля, встретившему Наполеона с распростертыми объятиями.

Более неожиданным было известие о том, что Лион также капитулировал, в то время как силы Бонапарта быстро увеличивались – от одиннадцати сотен до двенадцати тысяч человек, благодаря, главным образом, тому, что дорога, ведущая из Гренобля в Лион, была заполнена французскими войсками, отправленными атаковать Мюрата, короля Неаполя. И хотя эти солдаты считались верными роялистами, они тоже бросали оружие и присягали императору.

Подстрекаемый испуганными министрами, Людовик XVIII быстро послал особый контингент войск под командованием маршала Нея, чтобы арестовать Наполеона. Одновременно были перекрыты все дороги, ведущие в Париж, на тот случай, если Наполеон ускользнет от своих преследователей и двинется на столицу. Фельдмаршалы армии Людовика были посланы к Мальмезону, чтобы обсудить стратегию действий и в случае необходимости остановить продвижение императора силой, хотя маршал Ней, этот закаленный в битвах старый вояка, смеялся над предосторожностями Людовика и клялся, что самолично доставит в Париж «корсиканского людоеда» в железной клетке.

Успокоившись, Людовик удалился в большой замок в Компьене на отдых, в то время как парижане пытались угадать развитие событий. Никто не сомневался, что маршал Ней справится со своей миссией и что достигшее в этом сумасшедшем сезоне пика популярности имя Наполеона быстро исчезнет с языка сплетников, уступив место более обычным – и приятно возбуждающим – местным скандалам.

Глава 22

Ровена Йорк сидела в кресле, поправляя фитиль свечи, в маленьком салоне, служившем столовой. В камине пылал огонь. На улице стоял жестокий холод, и Ровена накинула легкую шаль, чтобы не простудиться. Снег продолжал падать, и Ровена дважды посылала Полину очищать ступеньки и перила.

– Сколько же его выпало, – тревожно думала Ровена. – Окрестности Мальмезона тоже, должно быть, занесены снегом. Никакой лошади не пробраться по таким заносам.

Отложив в сторону маленькие ножницы для шитья, Ровена снова осторожно поправила фитиль. Теперь свеча стала гореть ярче.

Сегодня исполнилась ровно неделя, как она и Тарквин поженились в Ионическом салоне британского посольства. С трудом верится, что она была новобрачной только неделю, и еще тяжелее было сознавать, как много изменилось с тех пор: герцог Веллингтон уехал в Вену, Наполеон Бонапарт движется на Париж – небезуспешно, предположила Ровена, потому что ничего не было больше слышно про маршала Нея и уже прошло четыре, нет, пять дней с тех пор, как Квин уехал в Мальмезон.

Ровена, закусив губу, нахмурилась, вспоминая его последние слова в ночь перед отъездом.

– Это только сбор, – уверял ее Квин, когда они лежали вместе в постели, слушая потрескивание огня в печи и завыванье ветра за окнами. – Нет ни малейшей опасности, армия будет защищать Париж, но, даже если это и произойдет, мне доподлинно известно, что девятый полк останется в безопасном гарнизоне в Фонтебло. Итак, ты видишь, что беспокоиться не о чем. и я обещаю, что останусь там не дольше, чем будет необходимо. Генерал Монферран знает, что я только что женился, и, конечно, пожалеет меня.

Но Ровена ничего не отвечала ему, и слезы, которые она не хотела показывать, медленно текли по ее щекам в темноте. И всю ночь напролет Квин любил ее, но не с обычной нежностью, а с отчаянием...

– Я не хочу думать об этом, – страстно сказала сама себе Ровена. – Не хочу!

Квин не стал бы лгать ей. Если был бы хоть малейший шанс, что его полк будет призван защищать границы Франции, он бы предупредил ее об этом.

Оглянувшись, Ровена встретилась взглядом со своим отражением в зеркале. Она подошла ближе и пристально вгляделась. Тонкая морщина легла между бровями. Лицо, которое смотрело на нее, было слишком бледным и худым. Как будет Квин бранить ее, когда вернется, за то, что она мало ест! Но откуда у нее возьмется аппетит, когда он уехал, и это невозможно, все время спать одной в их супружеской постели.

– Мадам! – раздался из коридора тревожный голос Полины.

Ровена почувствовала, как сразу замерло ее сердце.

– О Господи, – подумала она, – Квин...

Дверь салона со стуком отворилась, и горничная влетела в комнату, сопровождаемая бледным Джерардом.

– Что случилось? – резко спросила Ровена, обращаясь к лакею. – Почему вы вернулись так скоро? Я думала, вы отправились на вечеринку.

– Да, мадам, но я вернулся, как только услышал эти новости. Маршал Ней разбит, мадам. Он перешел на сторону Наполеона в тот же день, как достиг Гренобля.

Ровена пристально посмотрела на него.

– Боже милостивый, вы уверены?

– Да, мадам. Новость взбудоражила Париж сегодня в полдень. Еще ничего не известно о Ларуа. Думаю, лучше было рассказать вам все сразу.

– Ох, мадам, что же нам делать? – запричитала Полина, всплескивая своими полными ручками.

– Делать? – медленно повторила Ровена. – А ничего. Мы подождем, пока майор Йорк вернется из Мальмезона.

– Но если Наполеон движется на город..

– Тогда национальная гвардия примет срочные меры, чтобы арестовать его.

– А если они не сумеют этого сделать? Мы окажемся в ловушке, мадам, в ловушке!

– Держите себя в руках, Полина, – строго сказала Ровена. – Майор Йорк сразу приедет, если возникнет малейшая опасность.

– А если самого майора Йорка арестовали? – предположила Полина. – Вспомните, что Наполеон поклялся отомстить всем англичанам, когда вернется из изгнания.

– Людовик XVIII все еще король Франции, – резко напомнила Ровена, – а Наполеон – беглец. Предательство одного маршала не означает, что режим Бурбонов пал.

Разглаживая складки на юбке, она спокойно добавила:

– А теперь, извините, я лучше займусь своей корреспонденцией.

– Господи! – простонала Полина, когда дверь столовой закрылась за ней. – Что-то подсказывало мне, что лучше было бы ей не выходить за этого англичанина! О, если бы только месье Карно взял нас с собой, когда уезжал в Шартро на прошлой неделе!.. Боже мой, Джерард! – добавила она в отчаянии. – Как ты думаешь, почему он увез свою семью из Парижа? Потому что он знал, как все может обернуться?

– Не будь дурой, Полина, – резко одернул ее Джерард. Впервые он повысил на нее голос, и она с открытым ртом уставилась на него. – Тебе хорошо известно, что мадемуазель Мадлон и граф де Валуа решили сыграть свадьбу в его имении в Пуатье. Оттуда до Шартро меньше одного дня пути, естественно, месье Карно решил отправиться туда с семьей. И не забывай, что именно мадам Йорк, а не ее тетя или дядя, предложила, чтобы свадьба состоялась в имении. Ну, это для тебя все равно похоже на заговор?