Упрямица - Марш Эллен Таннер. Страница 27

Остановившись перед плетеной циновкой, на которой сидел, скрестив ноги и не отрывая глаз от корзины перед ним, музыкант в чалме, Рэйвен наклонилась, чтобы по­нять, что же привлекло внимание целой толпы зевак. И тут крышка корзины задрожала. Рэйвен вскрикнула и в ужасе отпрянула, потому что прямо перед ней появилась голова королевской кобры.

Отпрыгивая, она толкнула стоявшего позади мужчи­ну, оказавшегося пьяным матросом. Бедняга и так нетвер­до стоял на ногах, а тут еще толчок Рэйвен. Он попятился вместе с падающей на него девушкой и врезался в легкий прилавок продавца лука. Они оба рухнули на кучу рассы­павшегося лука. Юбки мешали Рэйвен подняться на ноги, она в досаде заворчала на запутавшиеся ярды ткани, а обрадовавшаяся толпа начала расхватывать луковицы кто сколько мог.

Невезучий фермер, на глазах которого разворовывали его товар, отчаянно завопил, мечась из стороны в сторону и пытаясь спасти лук. Видя, что его усилия тщетны, он повернулся к Рэйвен и обрушил свой гнев на нее и огром­ного моряка. Но тот уже поднялся на ноги и так крепко стиснул руку Рэйвен, словно только она могла удержать его от нового падения. Рэйвен в ужасе застыла перед гигантом с бородой, он же весело ухмылялся. Она попы­талась выдернуть руку, но он не отпускал. Видимо, ре­шил, что выудил себе достойную награду. Щеки Рэйвен пылали, а глаза горели, как огненные опалы. Она понятия не имела, куда делась ее шляпка, а толстая коса растрепалась, пушистые локоны спадали до самых бедер. Моряк, очарованный красотой девушки, улыбался во весь рот.

– Вот это да. Провидение явно благосклонно ко мне! – прокричал он с жутким русским акцентом, слегка встрях­нув Рэйвен. Она даже испугалась, что он стряхнет ее голову с плеч: моряк совершенно не соображал, сколько в нем силы.

– Немедленно отпусти меня, грубиян! – крикнула она, тщетно пытаясь высвободиться.

Русский тут же обиделся:

– Тебе не нравится общество Дмитрия Сергеева, моя маленькая принцесса?

Гневный ответ Рэйвен заглушили проклятия несчас­тного фермера-индуса, смело пытавшегося встрять между ними, хотя его глаза находились как раз на уровне груди огромного русского матроса. Он подпрыгивал, размахивая руками, и пытался заглянуть великану в глаза. Было вид­но, что он совсем свихнулся от горя. Рэйвен не видела, как растащили его товар, и не имела понятия, из-за чего он так кипятится. Она поняла главное: надо поскорее уно­сить ноги от прыгающего сумасшедшего торговца и пьяного матроса, не говоря уже о любопытной толпе зевак, со­бравшихся возле опрокинутого прилавка. Толпа, затаив дыхание, слушала и ждала, чем закончится скандал. Сер­геев с трудом попытался сказать что-то на урду, но в ответ слышал только гневные вопли на диалекте коли. Рэйвен не желала ждать окончания перепалки, но была прикована к месту стальной хваткой русского гиганта. Рука её уже буквально онемела.

– Дмитрий! Что здесь происходит?

Повелительный голос англичанина немедленно выну­дил замолчать и русского, и индуса, а Рэйвен поверну­лась, чтобы посмотреть на того, кто навел порядок одним лишь вопросом.

Мужчина, стоявший прямо перед ней, был таким же высоким, как и пьяный русский, но худой и мускулистый, на руках и плечах мышцы его бугрились силой. Расстег­нутая муслиновая рубашка обнажала бронзовую грудь, покрытую золотистой порослью. Сильные ноги были об­тянуты старыми кожаными бриджами, концы которых зажимали высокие морские ботинки. Густые каштановые волосы, выцветшие на тропическом солнце до золотистого оттенка, доходили ему до плеч, а поскольку хозяину явно было наплевать на них, то они вились как попало, вольно спускаясь от затылка. Несколько кудрявых прядей упали на высокий аристократический лоб. Черты обветренного и опаленного солнцем лица мужчины были резкими, хотя и не лишенными суровой красоты.

Рэйвен задрала голову и посмотрела в лицо англича­нина, с удивлением отметив, что глаза у него изумрудно-зеленые и ясные. Когда их взгляды встретились, она непонятно почему вздрогнула и, прогнав смущение, заяви­ла ему ледяным тоном:

– Сэр, если этот варвар… ваш подчиненный, то не могли бы вы приказать ему отпустить мою руку?

– Это зависит от того, виновны вы или нет в том, что здесь произошло, – недружелюбно ответил насмеш­ливый голос.

– Но именно этот пьяный варвар упал на прилавок, да еще и меня потянул за собой!

Рэйвен негодующе взглянула на русского, по-прежне­му не отпускавшего ее руку. Тот, моргая, смотрел на англичанина.

Англичанин расхохотался, закинув голову. Белые зубы сверкнули на загорелом лице – и именно в этот миг Рэйвен и узнала его!

О, ей был знаком этот насмешливый тон! Его дразня­щий голос и смех с издевкой немедленно перенесли ее за тысячи миль на ночной пляж у Нортхэда! Именно там его команда разгружала контрабандный ром, а их безжалост­ный капитан развлекался, пытаясь соблазнить ее! Слава Богу, что безуспешно!

Краска бросилась в лицо Рэйвен, ее нежные впалые щеки покраснели, а золотые глаза засверкали от гнева.

– Вы! – выдохнула она, вновь дернув руку из клешни русского моряка. На этот раз он безропотно отпустил ее. Она, подбоченясь, уставилась в лицо широ­коплечего англичанина. – Я должна была бы вызвать гренадеров!

Англичанин, скрестив руки на могучей груди и широ­ко расставив ноги, насмешливо выгнул бровь и слегка улыб­нулся полными губами: разгневанная девушка была чудо как хороша! Скромный покрой платья лишь подчеркивал ее невинность. А эти волосы! Овальное личико вообще просто завораживало! В девушке было что-то от истинно английской аристократки, лебединая шея удивительно под­черкивала прелесть черт ее лица. Кожа была безупречной, носик маленький и прекрасной формы, а глаза притягива­ли к себе магнитом. Сейчас они были гневными, и их желтизна лишь подчеркивала её ярость.

Англичанин смерил ее глазами с головы до ног и за­держался взглядом на вздымающейся груди. Вся она тре­петала, как тростинка на ветру, словно бессознательно просила его обнять ее, сомкнуть руки на узенькой талии, коснуться этой сладкой плоти. Но её враждебность воис­тину была загадочной.

– Вряд ли поведение моего офицера, пусть и не очень галантное, заслуживает того, чтобы вызывать сюда бри­танскую армию, – сказал он с усмешкой. – Дмитрий заплатит торговцу за причиненный ущерб, а вашей оскор­бленной гордости, вероятно, достаточно будет искреннего извинения… или вы настаиваете на вмешательстве армии?

Он не узнал ее! Рэйвен стиснула зубы, чтобы не выдать себя. Как бы ей хотелось выпалить в лицо этого самовлюбленного хлыща всю правду! Но нет, решила Рэйвен, это надо делать обстоятельно и хладнокровно. Надо сперва разузнать, кто он, и позаботиться, чтобы его отправили в тюрьму. Пожалуй, вместе с его пьяным офи­цером для компании!

Приняв ее молчание за согласие, высокий капитан по­вернулся к своему подчиненному.

– Ты немедленно извинишься перед леди, Дмитрий, – сурово сказал он, но Рэйвен заметила смешинки в его зеленых глазах.

– Не стоит! – холодно отрезала Рэйвен. – Не так уж я горда, чтобы устраивать скандал из-за небольшого недоразумения.

– Вы весьма великодушны, госпожа, – съехидни­чал капитан, и Рэйвен едва удержалась от ядовитого от­вета, вовремя сообразив, что капитан специально хочет разозлить ее.

«Ну погоди, – мстительно подумала она. – Очень ско­ро ты повиснешь на виселице, мой зеленоглазый буян! Вот тогда и посмотрим, как ты завопишь с веревкой на шее!»

– Прошу прощения, маленькая принцесса, это было действительно недоразумение, – извинился русский, гля­дя на нее сверху вниз покрасневшими глазами. Он не замечал возникшего между капитаном и девушкой напря­жения. – Может быть, вы пожелаете подняться со мной на корабль?

– Уж лучше я пообщаюсь со слоном, – отрезала Рэйвен.

Сергеев захохотал, могучая мужская грудь затряслась от хохота.

– Ну, малышка, вы меня удивили! Еще никогда мне не отказывали столь очаровательно!

– А мне еще ни разу в жизни не делали столь пре­зренного предложения! – взъярилась Рэйвен и на пьяно­го русского моряка, и на его капитана, задумчиво и невозмутимо разглядывавшего ее, словно что-то в ней весь­ма заинтриговало его. – Меня предупреждали, – продол­жила Рэйвен, не заметив этого изучающего взгляда, – что на базаре полно проходимцев, но я не ожидала, что и сама нарвусь на столь презренных типов!