Великолепие шелка - Марш Эллен Таннер. Страница 21

Увидев, как изменилось внезапно его лицо, Чина почувствовала, что по-настоящему боится его. А он между тем схватил ее без слов за руку и потащил к парадной двери, а оттуда – прямо в конюшню, не обращая никакого внимания на ее возражения, впрочем, довольно слабые, против столь бесцеремонного обращения с ней, отдавая встречавшимся по пути конюхам короткие распоряжения. Когда же капитан втолкнул Чину в денник к Бастиану, ей уже не оставалось ничего другого, как удостовериться собственными глазами, что кое в чем этот человек все же прав: на блестящей серой шкуре коня выделялась ужасная красная ссадина. Однако сам по себе этот факт мало о чем говорил, и она по-прежнему не верила капитану.

–Вы что напридумали! По-моему, это след от укуса пчелы или... или...

– Или что?

Его иронический тон вывел ее из себя.

– Да все что угодно! Например, царапина от колючки шиповника или метка, оставленная моим хлыстом!

– О Господи, мисс Уоррик! Неужели вы и вправду не видите? Укус пчелы не может так кровоточить, что же касается следа от хлыста, то я сомневаюсь, что вы способны ударить лошадь с такой силой или злобой.

– Но что же это тогда? – спросила она строго, устремив на него взгляд своих сверкающих гневом глаз.

– Насколько я представляю себе, это рана от камня, пущенного из пращи. И сделал это некто, укрывшийся в кустах возле пруда. Вы говорили, что Бастиана напугала стая уток, однако с чего бы вдруг стал он бояться того, к чему давно уже привык? Более того, вы должны помнить, что конюший заметил в зарослях человека, который исчез сразу же после, того, как Бастиан вас понес. Ну и как вы думаете, кто бы это мог находиться там, в прибрежном кустарнике? Браконьер? Или крестьянин, решивший сократить путь в город и потому оказавшийся у водоема? Думайте, думайте, мисс Уоррик, вы должны посмотреть правде в глаза! Это был тип, нанятый Линвиллом, который хотел с его помощью подстроить вам несчастный случай.

– Нет! Нет! Нет! – закричала Чина неистово. – Это все выдумки! Вы пришли сюда для того, чтобы получить двести фунтов, которые я вам обещала!

– Дались мне ваши деньги! – бросил он грубо.

– Но даже если мы и допустим, что у вас и впрямь имеются основания выдвигать против моего кузена столь страшное обвинение, – прошептала Чина чуть слышно, – то все равно остается неясным, зачем понадобилось ему убивать меня? Может, ответите мне на этот вопрос, капитан?

– Разумеется, – произнес жестко Этан. – За всем этим стоят деньги. Предположим, что ваш кузен узнает каким-то образом, что именно вы, а не он или его сестра, унаследуете состояние старого графа. Разве не постарается он в таком случае во что бы то ни стало избавиться от вас?

– Теперь-то уж мне совершенно ясно, что вы сумасшедший! – воскликнула Чина. – Мой дядя никогда бы не оставил мне Бродхерст! Имение неотделимо от титула и потому должно отойти прямому наследнику графа, поскольку же родной мой дедушка носил имя Уоррик, мне попросту нечего на что-то рассчитывать! Да и почему Фрэдди вздумал бы вдруг убивать меня, если только вчера он сделал мне предложение?

Глаза Этана сузились.

– И что вы ему ответили?

– Конечно же, отказала, – проговорила Чина безразличным тоном. – Но какое вам до этого дело?

– Надо полагать, до этого он ухаживал за вами какое-то время? – произнес Этан, оставив без ответа вопрос.

– Нет, ни в коей мере... – Запнувшись внезапно, она посмотрела на Этана с едва сдерживаемым гневом. – Теперь мне понятно, как люди, лишенные моральных устоев, могут так передернуть факты, что самые обычные вещи предстанут в их глазах проявлениями грязных, низменных чувств!

– Советую вам все же поразмыслить на эту тему, мисс Уоррик. Похоже на то, что, убедившись в бесплодности своих попыток жениться на вас и таким образом прибрать к своим рукам принадлежащее вам состояние, ваш кузен решил пойти на прямое преступление.

Ладонь Чины звонко опустилась на загорелую щеку Этана, оставив на ней красный след, которого, однако, девушка не увидела: подобрав юбки, она выскочила из денника, с шумом захлопнув за собой дверцу. Из груди у нее вырывались истеричные всхлипы.

– Этого не может быть! – убеждала она себя. – Это неправда!

Глава 5

Капитан Бладуил стоял на кормовой палубе бригантины «Звезда Коулуна», взявшей курс на Восток, и с нахмуренным лицом смотрел на барометр.

– Продолжает падать, сэр, – отрапортовал рулевой.

– Я и сам вижу, дружище, – произнес капитан Бладуил и, сощурив глаза, взглянул на небо, пылавшее жаром и как бы подернутое легкою дымкой. Он все надеялся на перемену погоды с того самого момента, когда «Звезда Коулуна» в южной акватории залива Алгоа попала в полный штиль, однако и приближение шторма не радовало его. Нет-нет, только не шторм, особенно когда у тебя на борту с полдюжины женщин, которые доказали уже, что они никудышные мореплаватели, как только корабль вошел во вспененные воды Ла-Манша.

Этан бросил взгляд на главную палубу, где возле стены был натянут тент, предоставлявший пассажирам какой-никакой, а все же комфорт. Когда воздух в каютах становился невыносимо жарким, женщины собирались под этим навесом, чтобы найти защиту от безжалостного африканского солнца и немного развлечься. Чем выше поднималась в термометре ртуть, тем меньше они заботились о соблюдении правил хорошего тона в отношении своего гардероба, и даже до абсурда щепетильная в подобных вопросах миссис Люцинда Харлсон разрешила своим дочерям сменить тяжелые платья с кринолинами и высокими воротниками на более легкие муслиновые одеяния и широкополые соломенные шляпки.

Этан заметил, что взгляды Беллы и Дотти Харлсон, занимавшихся в данный момент вышиванием, то и дело обращались в сторону молодого рулевого, одного из немногих англичан, числившихся в его многонациональной и разноязычной команде. Их мать пришла бы в ужас, узнай она об этом, ибо юный Тэтчер принадлежал, вне сомнения, к низшим слоям общества, хотя и обладал красивой и представительной внешностью.

– Капитан! – услышал Этан голос своего подчиненного и, повернувшись, увидел, к своему удивлению, Чину Уоррик, которая стояла чуть поодаль и смотрела на горячие угрюмые воды, вежливо ожидая, когда же он обратит на нее внимание. Она была облачена в черный траур и поэтому, несмотря на жару, ухитрялась выглядеть холодной и недоступной.

– Вы хотели видеть меня, мисс Уоррик? – спросил Этан с легкой усмешкой, потому что знал, что она старательно избегает его с того самого времени, как «Звезда Коулуна» покинула лондонский порт несколько недель тому назад. Капитан не осуждал ее за это, памятуя, в сколь резкой форме, не щадя ее чувств, поставил он ее перед фактом вероломства ее кузенов. И, разумеется, ему было ясно, что она, подождав спокойно до конца месяца, отправилась бы затем в путешествие каким угодно рейсом, только не на «Звезде Коулуна», однако в тот самый день, когда Этан посетил ее в Бродхерсте, туда пришло печальное известие о трагической смерти ее отца.

В полном отчаянии Чина, подавив в себе гордость, но не теряя при этом достоинства, обратилась к нему с просьбой взять ее с собой, и Этан, который наверняка бы ей отказал, начни она канючить и умолять о сострадании и тем более – плакать, счел невозможным сказать «нет» при виде этих печальных, опустошенных горем глаз, хотя и первым бы стал отрицать, что именно жалость заставила его поторопиться с выходом в море. Помня отлично, как при первой же встрече с Чиной Уоррик он заявил ей, что «Звезда Коулуна» не пассажирское судно, капитан тем не менее постарался взять на борт и других, помимо нее, представительниц прекрасного пола – и в их числе Люцинду Харлсон с ее дочерьми, – чтобы девушка могла находиться в подобающей женской компании.

Скользя рассеянным взглядом по расположенной ниже главной палубе, где миссис Харлсон ворковала о чем-то с дочерьми, Этан задавал себе один и тот же вопрос, наверняка не впервые волновавший его: какого черта взвалил он на себя лишние хлопоты ради какой-то там Чины Уоррик? Он был не из тех, кто спешит за просто так оказывать кому-то одолжение, и не стал бы, судя по всему, делать исключение и для подобных Чине колючих маленьких созданий с грустными зелеными глазами, если только его не вынудили бы к этому какие-то особые обстоятельства. По правде сказать, капитан не ощутил бы ни малейших угрызений совести, если бы оставил ее в Англии, чтобы она терпеливо дожидалась очередного рейса одного из пассажирских судов компании «Пацифик энд ориентал лайнз», следующего на Восток. Может быть, объяснение всему крылось в тех двухстах фунтах стерлингов, которые он должен был получить от ее брата Дэймона Уоррика в конце путешествия?