Соломенные люди - Маршалл Майкл. Страница 11

Нина улыбнулась, глядя на пламя за каминной решеткой. Огонь потрескивал, словно радуясь пробуждению, готовый пожирать брошенное ему топливо. Казалось, прошло немало времени с тех пор, как она видела настоящий огонь. Он напомнил ей о каникулах в детстве, и она вздрогнула.

Когда Зандт вернулся, она открутила пробку с бутылки и налила две порции. Он немного постоял, словно не в силах заставить себя к ней присоединиться, но затем взял второй стул. В комнате постепенно начинало становиться теплее.

Она поднесла стакан обеими руками к губам и посмотрела через его край на Зандта.

– Ну, Джон, как ты жил все это время?

Он сел, уставившись прямо перед собой и не глядя на Нину.

– Просто расскажи обо всем, – сказал он.

Три дня назад девочка по имени Сара Беккер сидела на скамейке на Третьем бульваре в Санта-Монике, Калифорния, и слушала диск, вставленный в плеер, который ей подарили на четырнадцатилетие. Дома она напечатала на компьютере аккуратную этикетку со своим именем и адресом и приклеила ее сзади к плееру прозрачной лентой, чтобы не выцвели чернила. Хотя ей очень не хотелось портить гладкую хромированную поверхность, еще больше ей не нравилась мысль о том, что она может его потерять. Когда плеер нашли, оказалось, что она слушала альбом "Generation Terrorists" британской группы под названием "Мэйник стрит причерс" [6] – хотя, как знала Сара, их обычно называли просто «Маньяки». Группа не пользовалась особой популярностью в ее школе, что было одной из причин, по которой она слушала именно их. Все остальные грезили принцессами поп-музыки и безвкусными юношескими поп-группами или раскачивались в едином порыве под неразборчивые, понятные только им слова в сопровождении столь же неразборчивой мелодии в стенах концертного комплекса в Малибу. Сара предпочитала музыку, в которую создатели вложили хотя бы некоторый смысл. Она полагала, что для ее возраста это нормально. В четырнадцать лет ты уже не ребенок. По крайней мере не в наши дни и не в Лос-Анджелесе. Не здесь и не в 2002 году. Ее родителям требовалось некоторое время, чтобы это понять, но даже они сознавали, что это так.

Постепенно они свыкались с неизбежным, подобно неандертальцам, наблюдавшим за приближением первых орд кроманьонцев.

В том конце, где она сидела, возле фонтана напротив магазина "Барнс энд Нобль", бульвар в это вечернее время был почти пуст. В двери книжного магазина время от времени входили и выходили люди, а за стеклянными окнами в два этажа можно было видеть и других, сосредоточенно листавших журналы и книги, изучавших спецификации компьютеров или искавших магические заклятия в руководствах по прохождению игр. Год назад она вместе с родителями две недели провела в Лондоне, и тамошние книжные магазины поставили ее в совершеннейший тупик. Они действительно были весьма странными. Там не было ничего, кроме книг. Ни кафе, ни журналов, ни даже туалетов. Просто ряды книг. Люди выбирали их, покупали и снова уходили. Ее мать, похоже, считала, что это в каком-то смысле даже хорошо, но, по мнению Сары, подобное оказалось в числе тех немногих вещей, которые по-настоящему не понравились ей в Англии. В конце концов они нашли большой новый магазин "Бордерс", и она застряла там, обнаружив диск "Маньяков" в одной из стоек для прослушивания записей. Британские группы были классные, а "Маньяки" – в особенности. Да и в Лондоне, в общем-то, тоже было классно. Вот и все.

Она сидела, покачивая головой в такт певцу, громко объявлявшему себя "проклятым псом", и глядя на бульвар. В другом конце занимавшей три квартала пешеходной зоны располагались в основном рестораны. Отец высадил ее здесь двадцать минут назад и должен был вернуться за ней ровно в девять – как всегда происходило раз в месяц, когда она встречалась со своей подругой Сиан в "Бродвей дели", чтобы вместе поужинать. Идея эта принадлежала матери Сиан, которая пыталась свыкнуться со взрослением дочери, открывая перед ней все двери, какие только можно было найти, – из опасения, что хоть одна из них, оставленная закрытой, может разрушить сложившиеся между ними отношения.

Мать Сары достаточно легко с этим согласилась – отчасти потому, что все, как правило, соглашались с Моникой Уильямс, но еще и потому, что Зоя Беккер находилась со своей дочерью в достаточно тесном контакте для того, чтобы понять, насколько ей самой бы понравилось то же самое, будь она в ее возрасте. Отец Сары, однако, время от времени обладал правом вето, и какое-то время ей казалось, что он им обязательно воспользуется. Несколько месяцев назад случилось большое количество убийств, в которых были замешаны местные банды, – часть сезонного передела сфер влияния среди торговцев наркотиками. Однако в конце концов, после того как был предложен и одобрен ряд мер предосторожности – включая то, что ее будут привозить и забирать в строго определенное время и в строго определенном месте, она будет демонстрировать полностью заряженную батарею мобильника и выучит наизусть основные способы избегать неприятных случайностей, – отец согласился. Теперь же это стало частью распорядка их семейной жизни.

Проблема заключалась в том, что, когда они этим вечером приехали на место, Сиан на углу не оказалось. Майкл Беккер вытянул шею, глядя по сторонам.

– Ну и где же легендарная мисс Уильямс? – пробормотал он, постукивая пальцами по рулю.

Что-то у него не клеилось с сериалом, который он разрабатывал для студии Уорнера, из-за чего он постоянно нервничал. Сара в точности не знала, в чем именно проблема, но ей хорошо была известна убежденность отца в том, что в бизнесе существует бесконечное множество неверных путей и лишь один верный. Она видела предложения и наброски для пилотного эпизода шоу, отец даже несколько раз прибегал к ее помощи, оценивая ее реакцию как представительницы потенциальной целевой аудитории. Собственно, к ее легкому удивлению, сериал оказался довольно занимательным. Во всяком случае, лучше, чем "Баффи" или, например, "Ангел" [7]. Она лично полагала, что сама Баффи – сплошное несчастье и что пожилой англичанин даже наполовину не похож на Хью Гранта [8], как тот, похоже, считал. Героиня «Темной перемены» была куда более сдержанной, не столь эффектной и не жаловалась постоянно на жизнь. К тому же, хотя Сара этого и не осознавала, ее прототипом во многом являлась дочь Майкла Беккера.

– Вон она, – сказала Сара, показывая вдаль.

Ее отец нахмурился.

– Не вижу.

– Да вот же – прямо под тем фонарем, рядом с "Хеннеси энд Инглс".

В это мгновение позади начал сигналить какой-то придурок, и отец обернулся, яростно глядя в заднее стекло. Он почти никогда не сердился в присутствии семьи, но иногда мог выплеснуть свой гнев на окружающих. Сара знала, поскольку недавно это проходили в школе, что таким образом устанавливается иерархия в асфальтовых джунглях, – но в душе ее беспокоило, что однажды отец начнет отстаивать свои права не перед той голой обезьяной, перед которой бы следовало. Похоже, он также не понимал, что отцы способны противостоять судьбе и что возраст не оказывает почти никакого влияния на силу их возмездия.

Она открыла дверцу и выскочила из машины.

– Я добегу, – сказала она. – Все будет в порядке.

Майкл Беккер, плотно сжав губы, наблюдал за нетерпеливым водителем "лебарона", пытавшимся их объехать. Затем он повернулся, и выражение его лица изменилось. На мгновение показалось, будто голова его вовсе не занята сценариями, проектами и расчетами гонораров для приглашенных актеров. Он просто выглядел очень усталым, нуждающимся в глотке крепкого кофе и снова похожим на ее отца.

– Увидимся позже, – подмигнув, сказала Сара. – Надеюсь, у тебя не случится сердечного приступа по пути домой.