Английский подснежник - Маршалл Паола. Страница 17

Около половины первого ночи вечер, такой же скучный, как и все подобные мероприятия, неожиданно перестал быть таковым. Один из телохранителей принца, дежуривший снаружи, вошел в зал и заявил, что должен передать своего венценосному хозяину важное сообщение.

Через несколько минут дом гудел, как улей. Ходсон, размахивая сигарой, поинтересовался:

— В чем дело, парни?

Коби, прекрасно знающий причину переполоха, покачал головой.

— Понятия не имею, Ходсон. Может, принц собрался уезжать?

— Нет, Грант, что-то случилось.

Ходсон отложил сигару и с сильным западным акцентом обратился к ближайшему джентльмену.

— Скажите, парни, что стряслось? Мы тоже хотим знать!

Желание поделиться плохими новостями оказалось сильнее раздражения, вызванного расспросами никому не известного американца. Рейни поприветствовал Коби, Артура Уинтропа и Ван Дьюзена и окинул недовольным взглядом Ходсона, с которым не был знаком.

— Разве вы не слышали? Полицейские устроили облаву в заведении мадам Луизы на Хеймаркете. Они захватили нескольких приятелей принца, члена Верховного суда, известного актера, и, самое ужасное, обнаружили в мансардах маленьких детей, которых держали там взаперти…

Он умолк, чувствуя, что пора остановиться.

На лицо Артура Уинтропа стоило посмотреть. Он взглянул на Коби, с интересом изучающего роспись на потолке.

— Член Верховного суда? — оцепенело переспросил Артур. — Это не тот самый Гасконец, с которым я недавно беседовал?

Рейни кивнул.

— Он их всех и повел туда. Я отказался. Мадам в последнее время меня не жалует.

Коби прекрасно знал, что причина заключается в его безденежьи.

— Какое счастье, что ты пригласил меня сыграть, — с жаром обратился Артур к своему шурину. Тем временем Белленджер Ходсон изводил милорда Рейнсборо ханжескими проповедями о падении нравов в Британии, а мистер Ван Дьюзен не отрывал глаз от Коби. Лицо его друга было таким же невинным, как у святого Антония на известной картине.

Артур, вне себя от радости, прервал игру и помчался делиться невероятной новостью с окружающими.

— Ты все знал заранее, хитрый дьявол, — прошипел Профессор. — Откуда?

— Я? — Выражение лица Коби стало еще невиннее, хотя это и казалось невозможным. — Откуда я мог узнать? Я весь вечер провел с тобой, занимался своими делами…

— Ну да, а как насчет вечеров, когда вместо своих дел ты занимался чужими? Сегодня ты из кожи вон лез, чтобы не пустить Уинтропа к мадам Луизе. Надеюсь, он понимает, что ты оказал огромную услугу ему лично, президенту и Конгрессу, и предотвратил скандал. Кого ты подкупил, во сколько тебе это обошлось… и главное, зачем все это?

— Право, Хендрик, ты меня переоцениваешь…

— Нет, Джейк, никогда не переоценивал. Скорее наоборот. Чего же ты добиваешься? Нет, не отвечай, я не хочу это знать. Тогда мне не придется лгать, когда тебя арестуют. Здесь полиция не та, что у нас. Они тут не такие продажные.

— Уж в этом, Хендрик, ты точно ошибаешься. Ничем не лучше наших. А что касается моих целей… — Коби пожал плечами.

На самом деле ему хотелось знать, попался ли в расставленную ловушку сэр Рэтклифф. Если да, то его цель выполнена. Но, скорее всего, нет. Такая лакомая новость распространилась бы мгновенно.

Дина, сидящая в своему углу, догадалась, что случилось нечто скандальное. Но, естественно, никто ничего ей не рассказал. Виолетта лишь отмахнулась от ее вопросов.

— Тебе еще рано это знать. Бери свой плащ и жди меня в вестибюле. Кенилворт домой собрался.

По пути в вестибюль Дина наткнулась на мистера Ван Дьюзена и мистера Гранта. Избежать встречи она не могла.

Они заметили ее и прервали разговор.

Девушка обратилась к мистеру Ван Дьюзену, нарочно не глядя на мистера Гранта, который прямо-таки глаз с нее не сводил.

— Мистер Ван Дьюзен, прошу вас, скажите, почему все так переполошились? Неужели принц заболел?

Ответил ей мистер Грант с такой любезностью, словно они не расстались злейшими врагами.

— Что ж, новость действительно его расстроила, но дело не в этом, леди Дина. Думаю, вы уже достаточно взрослая, и я смело могу сообщить вам о том, что некоторые известные особы были арестованы полицией в… скажем так… компрометирующих обстоятельствах.

Дина была не настолько юной и невинной, чтобы не воспользоваться его оговоркой.

Она ответила ему, не задумываясь, стараясь не вспоминать об их последнем, ужасном разговоре, потому что если бы вспомнила, то вообще не смогла бы к нему обратиться.

— Я рада, мистер Грант, что теперь вы считаете меня достаточно взрослой и не боитесь пошатнуть мою репутацию, разговаривая со мной на подобные темы. Вы недавно сказали мне, что внешность обманчива, и сегодняшние события это подтвердили. Также я убедилась в том, что вы, как обычно, точны в своих суждениях… или, по крайней мере, в некоторых из них.

Мистер Ван Дьюзен расхохотался. Мистер Грант был более сдержан и ограничился широкой улыбкой.

Он поклонился.

— А я рад, леди Дина, что вы так цените каждое мое слово. Жаль, что я не могу сказать этого об остальных моих друзьях.

Дина кивнула в ответ, прошла мимо него и перед самым входом в переднюю обернулась.

— Вы мне не друг, мистер Грант, и я не столько ценю ваши слова, сколько использую их как оружие против вас.

Ей следовало знать, что его невозможно вывести из равновесия.

Коби поклонился еще раз, прижал ладонь к сердцу и сказал:

— В яблочко, леди Дина. Могу лишь предложить, чтобы вы последовали моему примеру и держали ваше оружие наготове. Мой девиз — никогда не упускать возможностей.

Дина не удостоила его ответом, взяла у служанки плац и, проходя мимо них, кивнула еще раз.

За ее спиной Ван Дьюзен прошептал:

— Ей-богу, дружище, эта девушка — настоящее сокровище. Ей бы еще красоту под стать мозгам…

Коби окинул его ледяным взглядом.

— Будет и красота, Профессор. Подожди немного и сам увидишь.

Шестая глава

Вот уже несколько дней в лондонском высшем обществе только и разговоров было, что об облаве в ночном доме мадам Луизы и о крупных рыбинах, угодивших в сеть.

Пирсон тайком пронесла в дом бульварную газетенку, которую Дине ни за что не разрешили бы читать. И в ней были описаны все подробности события, о котором так сдержанно отозвался мистер Грант.

Комиссару пришлось отчитываться в своих действиях перед маленьким серым человечком, который на самом деле был весьма влиятельной персоной.

— Нет, что вы, — уверял он, глядя в глаза собеседнику с совершенно искренним видом. — Нет, мы не собираемся прочесывать все подобные заведения. Это понадобилось лишь потому, что мадам и ее люди стали слишком неосторожны. Одна девочка даже сбежала… подумать только! Представьте, что могло бы случиться, если бы об этом узнали. Зато остальным будет урок.

Естественно, он ничего не сказал о подозрительных типах, швыряющихся деньгами, словно мраморными шариками, которыми дети играют на улицах.

Серый человечек напомнил:

— Надеюсь, вы не забыли разослать несколько осторожных предупреждений… по некоторым адресам…

Комиссар отвернулся к окну и спокойно ответил.

— Естественно, нужные люди были предупреждены. В противном случае скандал стал бы… неуправляемым… правительство могло бы пасть…

Он умолк и ослепительно улыбнулся своему собеседнику… который неожиданно отвел взгляд.

Комиссар не упомянул о том, что сэр Рэтклифф Хинидж, министр и постоянный посетитель борделя мадам Луизы, оказался в числе тех немногих, которые нашли на своих письменных столах конверты, помеченные надписями «Срочно» и «Лично в руки», и обнаружили внутри написанные безликим каллиграфическим почерком сообщения:

«Рекомендуем на этой неделе избегать известного вам увеселительного заведения».

Из этого туманного сообщения сэр Рэтклифф извлек все, что ему необходимо было знать. В следующие несколько дней он часто появлялся на людях, а в ночь бала устроил домашнюю вечеринку для близких друзей. Услышав новость, он выразил подобающее случаю удивление, покачал головой и посетовал на падение нравов.