Английский подснежник - Маршалл Паола. Страница 4

На хорошеньком лице Мэри промелькнула лукавая усмешка. Мысль о том, чтобы обвести мадам вокруг пальца, пришлась ей по вкусу, хотя жаль было упускать такого красивого мужчину.

— Как скажете. — А затем, с некоторой тревогой, — Ведь это не потому, что я вам не понравилась?

— Нет, я нахожу вас очень привлекательной, мисс Мэри. А теперь взгляните на меня через левое плечо.

Девушка подчинилась, а затем, когда Коби закончил рисовать, взглянула на листок и воскликнула.

— Здорово, но вы чудак, это уж точно.

— Да, так многие говорят, — серьезно ответил Коби и протянул ей рисунки. — Вот, можете оставить себе. Но лучше не показывайте их мадам, ладно?

— С глаз долой, из сердца вон, — нахально заявила она, скатав листы бумаги в трубочку и засунув их в ящик туалетного столика.

— Значит, это ваша комната, мисс Мэри? — поинтересовался Коби с притворным равнодушием, и услышал в ответ:

— Да, но только когда я ублажаю посетителей. А живу я, как и другие девушки, на чердаке.

Коби со злостью и жалостью подумал о жалких условиях, в которых обитает Мэри.

«Лицемер! — в гневе упрекнул он себя, — ты пользуешься благами этого порочного мира и ничего не делаешь для бедных падших созданий». Ему хотелось знать, как давно Мэри занимается своим ремеслом, и через сколько месяцев она утратит свежесть и будет выброшена хозяйкой на улицу.

— А как насчет других развлечений, — спросил он тем же ленивым тоном. — Где это происходит, мисс Мэри?

Ее лицо окаменело. Она окинула его сердитым взглядом и выпалила:

— Вы сказали, что вы не такой. Вы солгали?

— Нет, — ответил Коби.

— Тогда вам и знать незачем, не так ли? А если вы солгали, спрашивайте у мадам.

Все было кончено: краткая и странная связь между ними оборвалась. Коби вздохнул… следовало ожидать, что она ничего ему не расскажет.

Неожиданно девушка склонилась к нему и произнесла пылким шепотом:

— Вы несколько раз назвали меня мисс Мэри… а для большинства мужчин я просто безымянная шлюха. Если не хотите выходить через гостиную, можете спуститься по черной лестнице… это последняя дверь в коридоре. Внизу будет прихожая с дверями во внутренний дворик и на аллею, ведущую к Хеймаркету. В дальнем конце прихожей есть еще одна лестница на чердак. Это все.

Коби встал и произнес:

— В таком случае я уйду по черной лестнице. Спокойной ночи, мисс Мэри. Вы были прекрасной натурщицей. Вот ваша плата… за молчание и за помощь.

Она взяла предложенные деньги, и на мгновение на ее лице вспыхнула радость. Затем девушка пожала плечами и, отвернувшись, принялась одеваться. Маленькое странное приключение завершилось.

Коби сразу же нашел лестницу в конце коридора. Он надел плащ и только теперь вспомнил, что оставил цилиндр и шарф в вестибюле. Потеря невелика, а возвращаться за ними ему совершенно не хотелось.

Сбежав по ступенькам, он оказался в ином мире, лишенном ненавязчивой роскоши, в мире, где горели газовые рожки, а на деревянном полу не было ни ковров, ни циновок.

Внизу обнаружилось маленькое помещение, откуда начиналась еще одна лестница. Возле черного хода стоял платяной шкаф из красного дерева. Не успел Коби открыть дверь, как с лестницы донеслись чьи-то торопливые шаги.

Он обернулся на звук, и тут в него кто-то врезался. Наверху зазвучали разгневанные мужские голоса и топот ног.

Наткнулась на него маленькая девочка, лет десяти с виду. Она была вся красная и тяжело дышала. Увидев Коби, похожего на золотого ангела, девочка упала на колени и с причитаниями вцепилась ему в ноги.

— О, Господи, мистер. Спасите меня. Я не хочу, чтобы меня замучили, как бедную Клару. Не отдавайте меня им.

Ее лицо оказалось грязным и заплаканным. Ярко-розовое платье, расшитое серебристыми блестками, как у циркачки, было разорвано от шеи до талии. На шее и узких плечах виднелись следы мужских пальцев.

Коби ощутил прилив жгучей ярости, знакомой с детства. В подобном состоянии он мог убить; чтобы контролировать себя, ему приходилось собирать в кулак всю свою железную волю. А когда ярость проходила, он чувствовал себя слабым и опустошенным.

И сейчас он сдерживал себя с трудом, хотя его лицо осталось бесстрастным. Девочка, услышав шаги, взвизгнула.

— О, Боже, он меня поймает. Мистер, не отдавайте меня ему. Прошу вас.

Обычно в трудных ситуациях Коби действовал с быстротой молнии. Он схватил девочку, шикнул ей, чтобы она молчала, и, развернувшись, забросил ее на плоскую крышу платяного шкафа. Затем привалился к стене, глядя по сторонам осоловевшими глазами.

С лестницы сбежал бедно одетый мужчина с жестоким лицом: похоже, один из вышибал.

— Вы не видели здесь маленькую девочку? Куда она побежала… сэр?

Коби решил, что выглядит недостаточно пьяным.

— Маленькая… девочка, — пробормотал он, запинаясь. — Чего?… Чего?… — Закончить предложение он не успел, поскольку на сцене появилось еще одно действующее лицо.

— Тебя только за смертью посылать, Хоскинс, — произнес знакомый голос. — Черт, она мне чуть палец не откусила.

Это был сэр Рэтклифф Хинидж, причем его облик удивил бы любого, кто имел честь видеть его в салонах квартала Мэйфейр. Он был босиком, в брюках и распахнутой рубашке. Коби назвал бы его «расхристанным», лучшее определение трудно подобрать. Он решил вмешаться.

— Ой, сэр Рэтклифф, вот вы где. А я-то думал, куда вы подевались? — В конце фразы он очень артистично икнул.

— К черту, парень, — огрызнулся сэр Рэтклифф. — Пока ты тут торчишь, никто мимо не пробегал?

Коби покачнулся, задумался на мгновение, наклонился вперед и схватил сэра Рэтклиффа за ворот рубашки, борясь с желанием придушить этого гаденыша. Он прекрасно понимал, что произошло в одной из уединенных комнат на чердаке, и мог лишь догадываться, сколько заплатил этот извращенец за ребенка, лежащего на платяном шкафу.

— Только одна девочка, приятель, она выбежала через эту дверь, что твой заяц. Я заблудился среди этих лестниц.

Коби отвернулся от сэра Рэтклиффа и окинул Хоскинса пьяным взглядом.

— Помоги мне найди выход. Я оставил цилиндр у привратницы. Боюсь простудиться.

Он знал, что рискует: Хоскинс мог подчиниться и повести его через главный вход, а девочка осталась бы лежать на шкафу.

Но все-таки риск оказался не напрасным. Сэр Рэтклифф прорычал:

— Сам выбирайся, Грант. Хоскинс, догони эту сучку. Она не могла далеко убежать. А ты, Грант, попроси мадам, чтобы она наняла для тебя кэб.

Он развернулся на каблуках и начал подниматься вверх по лестнице, туда, где обслуживались джентльмены с особыми и весьма любопытными вкусами. Хоскинс, пожав плечами и мысленно проклиная этих назойливых аристократов, отправился выполнять приказ.

Оставшись в одиночестве, Коби глубоко вздохнул и выпрямился. Повернувшись к шкафу, он тихонечко окликнул ребенка.

— Малышка, дай руку, и я попытаюсь снять тебя и вывести отсюда.

Оказавшись внизу, девочка схватила его ладонь и принялась покрывать ее поцелуями.

— Спасибо, мистер, спасибо, что спасли меня.

— Еще нет, — кратко возразил Коби. — Когда спасу, тогда и будешь благодарить. Здесь выйти нельзя, мы можем столкнуться с Хоскинсом. Скажи, ты сильная?

— Ужас, какая сильная, мистер, — пылко заверила его девочка. — Только деваться мне некуда. Меня сюда отчим продал.

Коби, размышляя над тем, какие еще неприятные сюрпризы преподнесет ему эта ночь, сбросил плащ и сказал.

— Если ты обхватишь меня ногами за талию, а руками за грудь, и я закрою тебя плащом, ты сможешь держаться на мне тихо, как мышка, пока мы не выйдем из этого грязного притона?

Девочка лихорадочно закивала головой, и Коби торопливо спрятал ее под широкими полами плаща. Она вцепилась в него мертвой хваткой.

Найти главный выход оказалось нетрудно. Коби перебросился парой слов с привратницей и оставил ей такие роскошные «чаевые», что она наверняка сочла его очередным чудаковатым американцем, у которого больше денег, чем мозгов.