Эликсир вечной молодости - Арбенина Ирина. Страница 22

В конце концов как-то шляпа помчалась вдогонку за прохожими! И, представьте, они убегали от нее со всех ног вне себя от ужаса.

Шляпа, как утверждают тибетцы, — закончил свою притчу Кудинов, — ожила. Ее оживило воздействие сосредоточенных на ней многочисленных мыслей!

— Она что, эта шапка — в самом деле ожила? — удивилась Амалия.

— Ну, как сказать… В общем, это происшествие, уверяют очевидцы, якобы имело место. И обычно оно приводится в качестве примера, доказывающего, на что способна сконцентрированная мысль. Даже если она бессознательная и не преследует никакой определенной цели.

— Ну, так то Тибет, — зевнув, заметила Осич. — Сказки! По тамошним представлениям, мир, в котором мы обитаем, вообще лишь иллюзия, существующая в нашем сознании. И, стало быть, с помощью концентрации мысли и направленной энергии можно творить что угодно… Может, там шляпа и вправду ожила… А тут вам не Гималаи, слава богу!..

— А я думаю, и наша черноземная полоса от чудес не застрахована, — возразил Кудинов. — Подумай сама… Несколько случайностей сплелись в одну страшную сказку. Но если вся округа будет усиленно верить в нее — она может превратиться в реальность.

— Вы хотите сказать, что никакого “бермудства” в наших краях нет? Но оно может появиться?

— А может, не было, но уже появилось?

— Нет, но все-таки… Я хотела бы знать, куда они исчезают?

— Исчезают, исчезают… — загадочно протянул Алексей Кудинов. — И все они исчезают… Вот, надо заметить, многие исчезали и на пустынных просторах Тибета. Знаете, например, легенда о знаменитом китайском мистике Лао-Цзы утверждает, что в конце своего жизненного пути учитель отправился верхом на быке в Страну Снегов. Перешел границу и исчез. Больше никто его не видел.

То же самое рассказывается и, о Бодхитхарма, и о некоторых его последователях.

— Леша, расслабься ты с этим своим Бодхитхармой, или как там его, — шутливо шлепнула его по руке Осич. — У нас тут все-таки не Страна Снегов, а ордена Трудового Красного знамени Рукомойская область! Терпеть не могу эти ваши увлечения, эту моду на Восток! Уже и по Рукомойску кришнаиты босиком ходят и в бубен стучат! Мы же все-таки русские люди, православные, — заметила Осич, с достоинством кутаясь в свой павловский платок.

— Ну пошла-поехала! — фыркнул Кудинов. — Налейте Вале квасу, пусть помолчит.

— А вот я читала в журнале “Гео” про этот Тибет, — защебетала Амалия, — там такие интересные фотографии.., некоторые просто страшные!..

— Да-да, — кивнул Кудинов. — “От этого вида и демонов должен охватывать ужас”.

Вечер явно удался… Аня с интересом слушала и наблюдала, как коротает досуг провинция. Вот так они собираются, наверное, из года в год по вечерам — домашним кружком: травят байки, передают друг другу сплетни, страшные или смешные; пьют чай, вишневую и смородиновую наливочку, едят яблочные пироги… Интересно, что они делают еще?

— А ваш муж довольно общителен! — заметила Аня Кудиновой.

— Вы хотите сказать, что для человека, изрядно принявшего на грудь, он довольно складно изъясняется? Это вообще Лешина особенность, — неодобрительно заметила Кудинова. — Даже когда он с трудом передвигает ноги, на его способности говорить и болтать это никак не отражается. Это, знаете, по моим наблюдениям, вообще две разновидности опьянения. Либо ясная голова, но ноги заплетаются, либо существо активно передвигается в пространстве — но уже ничего не соображает! Лыка не вяжет…

— Ну-ну, — Аня с интересом выслушала пояснения опытной женщины. — Главное, чтобы не совпадало — не все сразу… Я имею в виду: и ноги не идут, и голова не соображает… Мне кажется, это — третья и все-таки наиболее распространенная разновидность опьянения.

— Возможно. Но мой Леша вообще — своеобразный. А поскольку пьяная и довольно складная болтовня — естественное, обычное для Алексея состояние, то я слушаю его уже довольно давно — всю жизнь… Правда, с некоторым перерывом.

"С каким перерывом?” — хотела спросить Светлова, но не успела.

Потому что на нее опять, перебив ее размышления, спикировал Кудинов.

— Можно еще историйку расскажу? — поинтересовался он бесцеремонно. — Шаловливую, в духе Рабле? Ну просто чтобы было понятно, насколько там у них, в этом Тибете, все в головах перевернуто!

— Валяйте! — вздохнула Аня. — Валяйте шаловливую!

— Так вот… Однажды один тибетский мудрец и маг, по тамошним понятиям практически святой, брел куда-то по своей извечной привычке к бродячей жизни. И на берегу ручья увидел пришедшую по воде девушку. Не говоря ни слова, старец накидывается на нее с вполне определенными недостойными намерениями…

— Что за история, Алексей? — сморщилась Амалия.

— Не волнуйся! Это не то, о чем ты подумала… Так вот! Девушка, однако, оказалась не робкого десятка — и энергично стала защищаться. А мудрец уже стар. Наконец девчонка вырывается — и бегом к себе в селение рассказывать о своем приключении матери. Матушка поражена: ведь все местные жители придерживаются строгих правил. Никого из них нельзя даже заподозрить в таком! Она просит дочь описать внешность негодяя и неожиданно узнает в описании великого мудреца!

Крестьянка начинает рассуждать: правила поведения, обязательные для простых людей, непригодны для магов, обладающих сверхъестественными знаниями. Он не обязан соблюдать ни нравственные, ни какие-либо другие законы. Его действия диктуются высшими соображениями, недоступными для понимания простых смертных.

"Дочь моя, — наконец сказала крестьянка девушке, — этот человек — великий маг. Все, что бы он ни сделал, — во благо. Вернись к нему, пади к его ногам и сделай все, что бы он ни потребовал”.

Девушка вернулась к ручью. Старец сидел на камне, погруженный в размышления. Она упала ему в ноги и стала умолять простить ее, уверяя, что она сопротивлялась, не зная, кто он. Теперь, мол, она готова сделать все, что он пожелает!

Святой пожал плечами.

"Дитя мое, — сказал он, — женщины не вызывают у меня ни малейшего желания. Дело вот в чем: лама из соседнего монастыря прожил недостойную жизнь и умер в невежестве. Я видел его блуждающий дух, увлекаемый к новому несчастному воплощению. И из милосердия решился предоставить ему для воплощения человеческое тело. Но тяжесть его злых дел перевесила — ты убежала. Пока ты была в селении, осел и ослица там на лугу совокупились. Великий лама скоро возродится в теле осленка”…

Каково?! — Кудинов заразительно расхохотался.

Алексей Борисович явно принадлежал к числу людей, которые первыми смеются над анекдотами, которые сами же и рассказывают.

— Правда, довольно шаловливая историйка? Я вас не смутил?

— Правда, довольно шаловливая, — кротко согласилась Светлова. — Но вы меня не смутили.

— Алексей… — Амалия снова мученически закатила глаза, — тебе не хватает только тела осленка! Все остальное от этого животного у тебя уже есть. Уймись…

— Откуда вы знаете столько тибетских историй? — поинтересовалась Аня.

— Откуда знаю? — Кудинов ухмыльнулся.

— Ну хватит, Алексей, — подошедший Туровский взял приятеля за плечо, — Тебе и в самом деле — твоя жена права! — пора сменить тему.

— Ну надо так надо! Сменим!.. Скажем, что вы, мадам Шерлок Холмс, — поинтересовался иронически у Светловой Кудинов, — думаете о наших таинственных происшествиях?

Аня только вежливо улыбнулась и промолчала. Она повторяла про себя поразившие ее слова кудиновской “историйки”. Правила поведения, обязательные для простых людей, непригодны для магов, обладающих сверхъестественными знаниями… Он не обязан соблюдать ни нравственные, ни какие-либо другие законы. Любопытная точка зрения!

— А вот вы, кстати, слышали, — не отставал от нее Алексей Борисович, — что сэр Артур Конан Доил, создатель главного детектива и сыщика всех времен и народов, увлекался спиритизмом? А, мадам Шерлок Холмс, что на это скажете? — подвыпившему Кудинову явно очень понравилось это дурацкое обращение.