Эликсир вечной молодости - Арбенина Ирина. Страница 53
Это было просторное низкое помещение с толстыми, темного дерева балками под потолком. На стенах звериные головы, оленьи рога…
Как можно с аппетитом ужинать в обществе этих оскаленных морд, Светлова понимала с трудом. Ну да о вкусах не спорят.
В данном случае речь шла о вкусе хозяина этого заведения.
Зал украшал большой камин.
Очевидно, когда он полыхал, это мрачноватое помещение становилось немного уютнее. Но сейчас огромный — пропорционально просторному залу — камин зиял черным, прокопченным чревом, из которого неприятно тянуло запахом золы и дыма.
Причем это не был запах прогоревших золотистых смолистых чурочек…
Какой-то иной… Тяжелый и зловонный…
Узкие окна зала были закрыты снаружи ставнями. И, в общем, в охотничьем зале было, мягко говоря, темновато… Если бы не мерцающие где-то в глубине свечи, можно было сказать, что и попросту темно.
Светлова пошла на этот свет и с замиранием сердца обнаружила, что оттуда — из полумрака — навстречу ей тоже движется какой-то силуэт.
Еще шаги еще…
И…
Светлова отшатнулась — навстречу ей шла Туровская.
А за ней — шлейфом — тянулась красная полоса.
Что-то похожее Светлова видела только на антирекламных роликах Гринписа: манекенщица в мехах идет по подиуму, а за ней тянется кровавый след — мол, глядите и ужасайтесь: это кровь зверюшек, ценные шубки и шкурки которых вы, ироды, носите на своих плечах!
Но этот красный след был не от убиенных зверюшек…
Впервые за все время пребывания в Рукомойске Светлова приготовила “Макаров”. Даже с Фофановым она этой крайней меры избегала.
Елена шла прямо на нее…
— Остановитесь! — приказала Светлова, пытаясь разглядеть, что у Туровской в руках. Возможно, нож? Или, может быть, бритва.., лезвие какое-то острое?..
Ибо на некотором расстоянии в полумраке, где мерцали свечи, Аня ясно видела некое возвышение и на нем распростертое человеческое тело. Оттуда и тянулся за Туровской этот след…
Но — или разглядеть Анне ничего не удалось, или руки у Туровской были пусты.
— Стоять! — еще раз громко приказала Светлова.
От ее окрика Елена резко остановилась.
Встрепенулась, как разбуженная птица… И Светловой показалось, что ее открытые глаза стали другими — видящими: наверное, Светлова вывела ее из транса-.
Елена Туровская, хлопая своими красивыми длинными ресницами, словно очнувшись от глубокого сна, смотрела на Анну…
И вдруг ужасно закричала.
Ее устремленный теперь мимо Светловой взгляд был полон ужаса.
Аня резко оглянулась.
Позади нее стояло чудовище.
Нечто, про что и вправду можно сказать словами, которые однажды были произнесены здесь, в Рукомойске: “От этого вида и демонов должен охватывать ужас”.
Чудовище цвета бычьей крови, с оскаленными клыками, вытаращенными глазами… На лоб свисали ярко-черные и ярко-красные волосы — двойной вихор.., две закрученные тугие пряди — красная и черная.
Светлова от неожиданности едва сообразила, что это была маска.
Огромная, в три раза больше головы человека. Обычного человека, на котором эта маска была надета.
А в том, что это был человек, Светлова, несмотря на испытанное потрясение, не сомневалась.
В руках чудовища, занесенных выше головы для замаха, сверкнул кривой, странной формы нож. По-видимому, какого-то ритуального назначения…
Светлова выстрелила вверх.
Но чудовище, словно не слыша выстрела, продолжало двигаться прямо на нее.
Для Светловой наступил час икс. Ведь она никогда не была до конца уверена, что сумеет выстрелить в человека… Даже при том, что его лицо спрятано под маской. Даже — под такой маской!
Но выстрел все равно раздался.
Его сделал Богул.
Да! Это был невесть откуда взявшийся белобрысый нежданно-негаданно появившийся лейтенант.
С пистолетом в руке он подошел к упавшему на колени и корчившемуся от боли существу в маске и защелкнул на его заведенных назад руках — довольно лихо и профессионально заведенных! — наручники.
Теперь человек в маске лежал на боку, корчась от боли в простреленной ноге.
Светловой было жалко Кудинова, несмотря на все, что тот сделал. Это ведь больно, когда руки в наручниках, а ты даже не можешь зажать раненое кровоточащее колено.
Анна отвернулась, чтобы этого не видеть.
И ахнула. В дверях стоял Кудинов!
Очевидно, приехавший точно в назначенный час — по-новому, зимнему времени! — и на час после Светловой.
Он-то стрелки перевел…
Но сколько всего за этот час тут произошло?!
Значит?..
Анна ошеломленно оглянулась на чудовище в маске.
В это время Богул неторопливо, стараясь не запутаться в растрепавшихся красно-черных длинных прядях — очевидно, они были из настоящей шерсти какого-то экзотического животного, — сорвал маску..,.
— Вы?! — ахнула Аня.
Туровский только сверкнул глазами из-под своей спутавшейся кудлатой шевелюры.
Совпадение, наверное! Но пряди его собственных волос упали ему на лоб точно так же, как только что свисал книзу черно-красный вихор маски…
Кто-то включил свет.
Задул свечи.
Милиционеры, приехавшие с Богулом, накрыли пленкой человеческое тело, распростертое на ритуальном возвышении.
— Кто это, мы узнаем, судя по всему, только обнаружив машину на трассе, — поморщился Богул. — Скорее всего она уже стоит где-то там… Верно, Туровский?
Туровский молчал.
Богул запечатал в пакет кривой, с трудом уместившийся туда нож. И озадаченно потер затылок, разглядывая огромную маску.
— А с этим я что буду делать? Как ее упаковывать? Как везти? Как мне с таким вещественным доказательством управиться? Может, на себя надеть и к начальнику заглянуть? Сразу место освободится для карьерного роста.
Он потрогал страшные клыки маски:
— Откуда такая?
Туровский по-прежнему молчал.
— С Тибета, — коротко обронил по-прежнему стоящий у дверей Кудинов.
Он отлепился от косяка и подошел к Елене. Про нее все забыли. А помощь ей нужна была даже больше, чем ее мужу: она вся дрожала.
— А что за шерсть такая? — Богул, прежде чем упаковывать маску, подсобрал аккуратно в кучку ее растрепавшийся черно-красный шерстяной вихор.
— Ячья, — объяснил Кудинов.
— Чего?! Я — чья?
— “Ячья” — это значит шерсть яка… Бык такой. В горах живет.
— Бык?
— Ну, животное… Копытное, понимаете?
— Понимаю. Про копытных-то я понимаю… Ое-е-ешеньки.., грехи наши тяжкие.., чего только не насмотришься на этой работе милицейской! Мало нам быков — уже вот и до яков добрались!
Между тем Туровский с неподдельным страхом смотрел на маску, которую Богул непочтительно держал за вихор.
— Она… Она очень сильная, очень опасная… — вдруг пробормотал он. — Осторожнее… Вы увидите.., это настоящая сила.., магия. Он ведь меня не простил… Там, где я был, ее очень боятся… Напрасно я не побоялся.., он наказал меня, понимаете? Он стоит высоко в горах. Его обличье страшно… Страшно! Понимаете? Его украшает древняя жуткая цепь из черепов… Одной рукой он держит чашу из человеческого черепа, в другой — ритуальное оружие…
У Светловой не было больше сил вслушиваться в бессвязное бормотание Туровского. Все, что случилось в “Огоньке”, совершенно ошеломило ее. И она не находила этому никаких объяснений. Бормотание Туровского тоже никакой ясности не добавляло.
— По-видимому, речь идет о ритуальном оружии, похожем на то, что вы изъяли в качестве вещественного доказательства, как вы думаете, Богул? — спросила Аня.
— Очевидно, да. А перед нами, надо понимать, господин шаман собственной персоной. И скорее всего он сам под воздействием какого-то галлюциногена. Возможно, того же самого, которым он — но в других дозах! — приводил в бессознательное состояние тех, кого заманивал на обед в “Огонек”… Что вы подсыпали в ваши фирменные блюда, Туровский?
Тот даже не повернул головы.
— Впрочем, у нас еще будет время поговорить с Леонидом Алексеевичем обо всем поподробнее, когда он придет в себя.