Великосветские игры - Маршалл Паола. Страница 25

— Улучил минуту и огрел по голове. Он остался там, — кучер махнул рукой. — А вы не вздумайте удрать. Вы в самой чаще Шервуда.

Уилл заметил, что выговор кучера выдает более образованного человека, чем вся остальная толпа грабителей. Плотная женщина обнаружила сундуки с одеждой, привязанные к экипажу сзади. Стащив их в грязь, она принялась жадно перебирать шляпки, нижние юбки, элегантные парижские платья, шали и легкие туфельки. Женщины обступили ее.

Один из мужчин открыл сундук Уилла, вытащил из него рубашку тонкого полотна и застыл, разинув рот от восхищения. К удивлению Уилла, награбленное тут же делили поровну, чтобы никто не остался обиженным. Вскоре были найдены пистолет Уилла и пороховница, которые оборванцы торжественно вручили своему вожаку — кучеру.

Карету мгновенно ободрали как липку: мальчишки сорвали даже подушки. Многочисленные кожаные ремни снаружи и внутри экипажа срезали и бережно собрали. Двери сняли с петель, бронзовые светильники, висевшие по стенам, аккуратно сложили в большой мешок. Уиллу объяснили, что их продадут на рынке в Мэнсфилде. Успокаивало его лишь то, что шкатулка с драгоценностями Ребекки осталась в другом экипаже, под присмотром миссис Грей. Очевидно, второй экипаж продолжал катиться по верному пути, а его пассажиры и не подозревали, что случилось с Ребеккой и Уиллом.

— Смотрите, красавчики, — приказал кучер, — как радуются вещам, которые достались вам даром, те, кто привык жить даже без самого необходимого.

Пленники молчали: Ребекка — от страха, а Уилл — из соображений безопасности. Он отчаянно пытался сообразить, что же теперь делать. Когда кучер отвлекся, Ребекка потянула мужа за рукав.

— Кто эти люди? Я и не подозревала, что в Англии существуют такие негодяи…

— Это «разрушители машин», — объяснил Уилл, — бывшие ткачи, которые лишились средств к существованию потому, что были изобретены ткацкие станки. Хозяева фабрик поняли, что с помощью машин могут заработать гораздо больше, и уволили людей. Их называют луддитами. Они собираются вместе, чтобы громить новые машины и нападать на фабрикантов, лишивших их заработка.

— Эй вы, хватит шептаться! Вам не удастся сговориться и сбежать, — кучер оборвал их разговор.

К ужасу Уилла, Ребекка ответила кучеру в своей обычной резкой и прямой манере:

— Мы не настолько глупы. И вовсе не замышляли побег — более нелепого предположения я еще никогда не слышала. Я просто спросила у мужа, знает ли он, кто вы такие и почему напали на нас. Он ответил, что вы луддиты.

Уилл вздохнул с облегчением, обнаружив, что кучер восхищенно смотрит на Ребекку. Стоя по щиколотку в грязи, девушка видела, как ее вещи делят между собой грязные и сварливые женщины, но даже не пыталась протестовать.

— Ого, миссис, да вы не робкого десятка! Ладно, время покажет, кто вы на самом деле. Вам придется пожить с нами денек-другой, пока мы не решим, как быть с вами. — Он усмехнулся. — За старшего у нас капитан Нед Лудд, миссис.

Уилл воспользовался случаем и предложил:

— Вы могли бы отвести нас обратно к пропущенному повороту и указать дорогу на Мэнсфилд. Кто-нибудь наверняка согласится подвезти нас.

Кучер со свирепым видом подступил к Уиллу вплотную.

— За кого ты меня принимаешь, мистер Как-тебя-там? Вы натравите на нас шерифа, как только выберетесь из леса!

— Могу пообещать, что мы этого не сделаем.

— Чего стоят твои обещания? Я ведь не джентльмен, так что ты и не подумаешь выполнять их. Нет, вы останетесь здесь, пока один человек не вернется из Ноттингема и не скажет, как поступить с вами.

Один из мужчин, с огромным топором на плече, подошел поближе и обратился к кучеру:

— Что с ними возиться? Перерезать глотки-и все тут. Мертвые не болтают, Джоб.

— Но тех, кто убивает, часто отправляют на виселицу, Джем.

— Я готов рискнуть.

— Рискуешь не только ты, но и мы все. Нет уж, подождем до приезда Хенсона. Это он посоветовал мне предложить услуги этим людям и сказал, что леди богата.

— Тогда надо потребовать за них выкуп!

— Хватит болтать, Джем, мы все равно ничего не решаем. Как только они выберутся отсюда, солдаты окружат лес со всех сторон. Нет уж, пусть лучше исчезнут при загадочных обстоятельствах, не оставив никаких следов. И нас никто не выследит.

Ребекку вдруг начала бить дрожь — от холода и пережитого потрясения. Забыв о гордости, Уилл нетерпеливо обратился к кучеру:

— Сколько еще вы намерены держать нас под проливным дождем? Моя жена с утра ничего не ела Вы должны сжалиться над ней — хотя бы из человеколюбия.

— Вот еще! — фыркнул Джоб. — От дождя пока никто не помирал. А что до еды, то наши женщины и дети всю жизнь недоедают. Мы все живем впроголодь. Но завтра мы наконец-то отправимся в Мэнсфидц с вашими гинеями и накупим столько еды, что нам хватит надолго. Пусть ваша миссис потерпит сегодня и завтра. Может, это охладит ее пыл. Ребекка отреагировала прежде, чем Уилл успел остановить ее.

— Вряд ли! Я сочувствую вашим женщинам и детям, но в том, что они голодают, нет моей вины.

— Неужели, миссис? — Джоб поднял брови. — Мистер Хенсон рассказал мне, что ваш прадед был владельцем фабрики в Йоркшире. Скажите, сколько семей он пустил по миру, чтобы сколотить состояние?

— Ни единой, — с жаром выпалила Ребекка. — Он был отзывчивым человеком. И даже если не так, это еще не повод, чтобы держать меня под дождем!

— Ну и ну! Да, вас на испуг не возьмешь, миссис. — Он обратился к Уиллу: — Будь она моей женой, я давным-давно задал бы ей хорошую взбучку.

— Правда? — переспросил Уилл. — Об этом при ней даже не заикайтесь.

К негодованию Ребекки, мужчины вдруг дружно расхохотались, на время забыв о классовых различиях. Наконец Джоб вытер выступившие от смеха слезы.

— Вы и вправду промокли. Ступайте-ка к старой мамаше Кейлесс, пусть приютит вас на время. — Он огляделся и окликнул паренька, который старательно распиливал дверцу кареты: — Боб, отведи их к мамаше Кейлесс.

Не переставая пилить, Боб откликнулся:

— Она сейчас принимает роды у Лиззи Ортон и будет недовольна, когда увидит, что у нее такие гости.

— Ничего, стерпит, — уверенно заявил Джоб. — Боб, пошевеливайся! Сколько можно торчать под дождем! Кстати, за работу можешь взять себе сюртук этого мистера.

Хижина мамаши Кейлесс оказалась маленькой полутемной лачугой. В одном углу виднелся примитивный очаг без дымохода. Должно быть, дым шел прямо в комнату и покидал ее через отверстие в соломенной крыше. Земляной пол был засыпан соломой; в видавшем виды сундуке хранилась одежда хозяйки. Всю меблировку комнаты составляли два табурета, маленький стол, на котором стояли потрескавшийся таз, щербатый кувшин и подсвечник. На столе побольше, занимавшем место посреди комнаты, громоздилась грубая кухонная утварь, среди которой Уилл разглядел нож, вилку и ложку. Дневной свет проникал в хижину только через дверь, окон в ней не было. По всему чувствовалось, что хозяйка редко появлялась дома.

Уилл подошел к столу и осмотрел нож. Слишком тупой, он не годился в качестве оружия. Ребекка присела на табурет и обвела комнату взглядом.

В хижине было не только темно, но и холодно. А туг еще в дверях появился Джоб с новым требованием:

— Снимайте обувь. Без нее вы далеко не уйдете. И потом, я не прочь обзавестись парой сапог. Ваши придутся мне впору.

У Уилла мелькнула мысль сбить Джоба с ног резким ударом, но он отказался от подобной затеи. Сопротивление только осложнило бы их положение. С сапогами и туфлями пришлось распрощаться. Ребекка взглянула на свои ноги в порванных чулках и попыталась утешить мужа:

— Если нам придется бежать, передвигаться по грязи без обуви будет легче. Но с другой стороны, мы понятия не имеем, где находимся, и не знаем, в какую сторону идти.

Уилл ошеломленно уставился на жену, которая не уставала удивлять его. В начале знакомства он считал ее просто чопорной и желчной особой, но со временем убедился, что Ребекка не так проста. Смелость девушки изумила Уилла. Возможно, насчет ходьбы без обуви она ошибалась, но по крайней мере не желала мириться с судьбой.