Великосветские игры - Маршалл Паола. Страница 30

— Мы уйдем немедленно, — заявил Уилл.

— Нет! — вдруг решительно возразила Ребекка. — Тебе не уйти далеко. Я уверена, что мистер Хенсон сдержит свое слово.

От усталости Уилл валился с ног и мечтал только прилечь и отдышаться, поэтому уступил.

Он позволил Ребекке увести его в хижину, повалился на тощий тюфяк и мгновенно заснул. Боль и кровь переполняли его сновидения, и единственным светлым проблеском было видение Бекки — улыбающейся, протягивающей руки и нежно целующей его в грудь.

Глава тринадцатая

— Эти туфли мне совсем не годятся, но это все же лучше, чем ничего: босиком мне далеко не уйти.

По приказу Хенсона одна из женщин отдала Ребекке пару поношенных башмаков, чтобы ей не пришлось покидать лагерь босиком. Уиллу разрешили оставить себе башмаки, которые он надел перед поединком. На следующий вечер они отдыхали в своей хижине. Победа принесла Уиллу популярность среди жителей лагеря. Уже не раз он слышал, что, не будь он джентльменом, мог бы стать знаменитым боксером.

Втайне Уилл считал, что луддиты переоценили искусство Черного Джека, но умалчивал об этом. Он быстро оправился от ран и усталости, хотя подбитый глаз продолжал отчаянно ныть.

Отставив туфли в сторону, Ребекка подошла к Уиллу и уселась рядом с ним на земляной пол.

— Уилл… — негромко начала она, — я так и не успела по-настоящему поблагодарить тебя за то, что ты сделал ради меня вчера. После боя ты был не в состоянии выслушивать похвалы, а сегодня мы собирались в дорогу.

— Бекки, я всего лишь поступил так, как подобает мужчине, — пытался защитить жену и самого себя.

— Но какой ценой! — Она осторожно погладила его по щеке, не задев громадный синяк под глазом. — Ты же знаешь, я не хотела, чтобы ты дрался с этим человеком, а когда мне показалось, что ты проигрываешь, я чуть не лишилась чувств… — Она помедлила. — Уилл, я сама не понимала, что со мной.

Он поймал ее руку и поцеловал ладонь.

— Что же такого ты натворила, Бекки?

— Когда все женщины подбадривали Джека, советуя ему еще раз ударить тебя, я не выдержала и закричала: «Давай, Уилл, покажи ему!» Я забылась… — Она густо покраснела и уткнулась лицом в грудь мужа.

Но Уилл рассмеялся и приложил обе ладони к ее щекам.

— Значит, я и вправду был твоим защитником, твоим чемпионом?

— Да, Уилл. — Она заглянула ему в глаза. — Но леди не подобает так вести себя…

— Бекки, вчера я не был джентльменом, а ты не была леди.

— А сегодня?

— Сегодня мы можем быть такими, какими пожелаем. — И он медленно коснулся ее губ.

Здесь в лесу, забыв о далеком прошлом, Ребекка не стала сопротивляться.

Обвив обеими руками его шею, она страстно ответила на поцелуй. Продолжая придерживать левой рукой ее голову, Уилл опустил правую и коснулся груди Ребекки. Она тихо ахнула, но даже не попыталась остановить его. Не прерывая поцелуя, Уилл уложил Ребекку на тюфяк.

И опять не встретил ни малейшего сопротивления. Что было причиной — чувство благодарности или любовь? Уилл не стал строить догадки, не желая терять драгоценное время. На этот раз страсть одержала верх над доводами рассудка.

Он помог Ребекке снять платье, давно превратившееся в лохмотья, она помогла ему освободиться от заляпанных кровью бриджей и почерневшей от грязи рубашки. Они тесно прижались друг к другу.

По какой-то причине Ребекка утратила привычную язвительность, а Уилл забыл, что пообещал ей никогда не делать ничего подобного.

Сначала он хотел быть нежным с ней — чтобы не только не испугать ее, но и уберечь себя от боли, но, как только взглянул на ее лицо, преображенное страстью, мгновенно забыл обо всех условиях и обещаниях. И прошептал:

— Я люблю тебя, моя прекрасная фурия!

Во время поединка он услышал яростный вопль Ребекки, который придал ему силы и стал залогом победы над Джеком. А теперь она лежала перед ним совершенно беспомощная, умоляя о неведомом наслаждении.

Здесь, в ветхой хижине, в чаще леса, вдали от привычного комфорта и роскоши, Уилл и Ребекка заключили настоящий брак.

Потом они затихли, сплетясь в объятиях.

Ребекка склонила голову на широкую грудь Уилла. Вскоре она задремала. Если Уилл и причинил ей боль, то она умолчала об этом. Но, прежде чем заснуть, она поцеловала его в щеку и поблагодарила — словно ребенок, получивший долгожданное лакомство.

«Вот она, настоящая Бекки», — подумал Уилл, прежде чем глубокий сон сморил его. Уже засыпая, он на минуту задумался о том, как поведет себя Бекки утром, когда ею вновь станет управлять рассудок, а не сердце.

Но опасения Уилла оказались напрасными. Ребекка проснулась раньше его, оделась и грустно осмотрела окончательно погубленное платье. Волосы она перевязала куском пряжи — подарком одной из новых знакомых. Среди женщин лагеря у Ребекки появилось немало почитательниц, все они восхищались знатной дамой, которая не желала сидеть сложа руки.

Несмотря на все попытки привести себя в порядок, Ребекка понимала, что выглядит скорее как нищенка.

Покончив с туалетом, она обернулась и обнаружила, что Уилл с улыбкой наблюдает за ней. Вспыхнув, она отвернулась, сделав вид, будто рассматривает туфли.

— Бекки, — мягко произнес Уилл, — прости меня за то, что случилось вчера ночью. Я забылся…

Простить его? Но почему, если он доставил ей такое наслаждение? Смысл произошедшего не сразу дошел до Ребекки. Должно быть, Уилл имел в виду нарушенные условия сделки. Неужели он сожалеет о своем поступке? А сама она?

Ребекка холодно взглянула на него.

— Вам не кажется, что каяться уже слишком поздно?

Уилл, который решил, что Бекки имеет в виду его грубоватую поспешность, почувствовал себя так, словно его окатили ледяной водой. Отношения между ними вновь стали сдержанными и холодными. Уилл вскочил, позабыв о наготе.

— Нет, Бекки, я вовсе не раскаиваюсь. Скорее радуюсь.

Ребекка впервые в жизни увидела совершенно обнаженного мужчину. Даже когда Уилл раздевался до пояса, она любовалась им, а теперь перед» ней предстал нагой греческий бог, похожий на статуи в парке. У Ребекки перехватило дух.

— Вам следовало бы одеться, Уилл. Мы должны отправиться в путь как можно раньше.

Уилл с запозданием обратил внимание на свою наготу, хотел было извиниться, но передумал. Ребекка снова посмотрела на него, и глаза ее вспыхнули. Уилл с улыбкой направился к ней.

Ребекка не сдвинулась с места и слегка вскрикнула, когда он заключил ее в объятия. При этом возбуждение Уилла стало очевидным.

— Опять, Бекки, опять? — прошептал он.

— Сюда могут войти, — возразила она.

— В такую рань?

— Это утомит нас…

— Напротив — придаст сил, — задыхаясь, прошептал Уилл, подталкивая ее к тюфяку. — Не будем терять времени.

Ребекка подчинилась. Каким-то чутьем она уловила, что происходящее сейчас доставит ей гораздо большее наслаждение, чем вчера ночью, и сказала об этом Уиллу.

Они легли на тюфяк и сплелись в объятиях.

— Именно это я и имел в виду, — объяснил позднее Уилл. — Вчера ночью ты была девственницей, и мне очень жаль, что я поспешил. Но сегодня…

Ребекка приложила палец к его губам.

— Извиняться незачем. И вчера ночью, и сегодня утром я могла бы остановить тебя — но не сделала этого. А теперь нам пора одеваться.

Последние слова прозвучали так деловито, что Уилл рассмеялся. И все же он поспешил выполнить желание Ребекки. Завтрак принесли, когда он натягивал бриджи. Вошедшая женщина понимающе усмехнулась, искоса взглянув на Ребекку, которая старательно приводила себя в порядок.

— Вам не помешает перекусить, — заявила женщина. — Так сказал мистер. Вам предстоит долгая дорога.

То же самое сказал и Чарли, подсаживая их в повозку.

Остряк Чарли высадил пассажиров у развилки — той самой, где Джоб свернул в чащу леса почти две недели назад.

— Победитель Черного Джека заслуживает и не таких почестей. Идите по этой дороге до первой деревни. Удачи вам обоим! Вы храбрый малый, и ваша жена под стать вам. Я знаю, вы не выдадите нас.