Жемчужина Сиднея - Маршалл Паола. Страница 1

Паола Маршалл

Жемчужина Сиднея

Первая глава

Сидней, Новый Южный Уэльс, 1812 г.

— В одном, — сказал Том Дилхорн, — я уверен наверняка. Никто не сможет обвинить меня в том, что я преследую личные цели, предлагая кандидатуру Эстер Уоринг на должность учительницы начальной школы. Вы давно ее видели? Мы с Робертом Джардином встретились с ней вчера. Другой такой замухрышки и не сыскать.

— О, нам известна твоя страсть к пышногрудым блондинкам, Том, — заметил доктор Алан Керр, обменявшись улыбками со своей рыжеволосой женой Сарой, — а Эстер Уоринг слишком далека от твоего идеала.

Они наслаждались воскресным обедом на роскошной вилле Керров с видом на гавань, и Том, как обычно, обратился к друзьям за советом.

— Беда в том, — продолжил он, — что, хотя она единственная соискательница, все члены Совета настроены против нее.

— Все, кроме тебя, — уточнила Сара, вручив ему нового жителя Сиднея, Джона Керра.

— Верно, — согласился Том, стараясь держать ребенка таким образом, чтобы не испачкать свой черный сюртук (в последнее время он старался выглядеть респектабельным и перестал носить грубую одежду «каторжан»).

«Каторжанами» называли осужденных преступников, высланных из Британии. Мужчины и женщины, прибывшие в Новый Южный Уэльс свободными людьми, считали себя «избранными». Среди них были правительственные чиновники, солдаты, моряки и гражданские лица, по тем или иным причинам, решившие переселиться в недавно созданную Британскую колонию.

«Избранные» презирали «каторжан», считая их не ровней себе. Губернатор Макуайр вызывал всеобщее раздражение своими попытками привлечь «каторжан» к управлению колонией. Том, будучи богатейшим жителем Сиднея, оставался изгоем, несмотря на то, что Макуайр включил его в Школьный совет.

Главной темой разговора оставалась Эстер Уоринг.

— Ей действительно нужно это место, — задумчиво сказала Сара. — Ведь Фред, ее отец, буквально допился до смерти. Он ей хоть что-нибудь оставил, не знаешь?

— Ничего, кроме долгов, — коротко ответил Том, вытерев безупречно чистым носовым платком молочные пузыри с губ своего крестного сына. Это зрелище привело обоих Керров в восторг. — Можете смеяться, но некоторые люди способны справиться с чем угодно…. Даже с описавшимся младенцем, — печально добавил он, глядя на свои промокшие брюки.

В последовавшей суете Эстер была на время забыта, и беседа возобновилась лишь после того, как Сара отнесла Джона в кроватку.

Том отряхнул брюки, заявив, что его прежняя одежда была хороша тем, что на ней не видно было пятен.

— Какая жалость. Ты сегодня такой нарядный, — посочувствовал Алан.

— Да, — ответил Том. — Я привыкаю.

— К чему? — поинтересовался Алан, иногда умеющий быть столь же кратким, как и его друг.

— Теперь, когда Макуайр ввел меня в Школьный совет, — сказал Том, взяв из рук Алана бокал вина, — он хочет назначить меня мировым судьей. И тебя тоже, — добавил он, указав жестом на Алана. — Он попросил, чтобы я поговорил с тобой.

— Потрясающе! — воскликнула Сара. — Ты будешь первым в Сиднее судьей-каторжанином.

— В том-то и беда. Слишком многие считают, что бывшие уголовные преступники, вроде меня и Алана, не имеют права быть судьями.

— Что ж, если губернатор так желает, мы ими станем… рано или поздно.

— Но не сейчас, — заявил Том. — Пока с меня достаточно и Школьного совета. Вот наведу там порядок, тогда и дальше двинусь.

— Фред Уоринг перевернулся бы в гробу, если бы узнал, что тебя хотят назначить мировым судьей, — рассмеялась Сара.

— Ага, и это вновь напомнило мне о его дочери. Скажи, Сара, какие способности требуются от учительницы начальной школы?

— Терпение, — ответила Сара с улыбкой. — Умение обучить детей грамоте, азам арифметики и, возможно, истории, чтобы дать им представление о старой Англии.

— Согласен. Она справится… если Совет предоставит ей такую возможность. К несчастью, у Фреда было слишком много врагов.

— Она же не виновата, бедняжка, — воскликнули Сара и Алан в один голос.

— Наверняка она нуждается в деньгах, — добавила Сара. — Почему они не хотят ее взять… если не считать Фреда?

— Слишком хорошо воспитанная и слишком застенчивая. У нее духу не хватит наказывать детей. Мне не хотелось бы с порога отвергать бедняжку только из-за того, что Фред меня недолюбливал.

«Скорее уж, ненавидел», — мысленно поправил его Алан.

Том задумчиво продолжил.

— Джардин сказал мне по секрету, что дела у нее обстоят хуже некуда. Ей даже на еду не хватает, но она горда, как дьявол, хотя и живет на грани голода и нищеты. Фред не оставил ей ни гроша.

— Ни гроша?

Керры переглянулись, а затем вновь посмотрели на Тома.

— И ты хочешь, чтобы она получила это место?

Том кивнул. Алан не в первый раз подумал о том, насколько обманчива внешность его друга. Этот красивый блондин с небесно-голубыми глазами был одним из самых опасных людей, которых знал Алан, а в хитрости и уме ему не было равных.

— Боюсь, мисс Уоринг страшно перепугается, узнав, что ты входишь в Школьный совет.

— Вот уж нет, — возразил Том.

Это оказался один из редких случаев, когда чутье ему изменило. Его мало волновали мелкие дрязги, и Фреда он воспринимал лишь как незначительный источник раздражения.

— Фред все время твердил Эстер о том, какое ты чудовище, — сказала Сара. — Ты знаешь, какого высокого мнения он был о себе… а он ведь действительно из очень хорошей семьи. Бедняжка Эстер воспитывалась как леди. Надеюсь, ты ей поможешь.

— Ага, но это будет непросто. Видишь ли, от самой Эстер мало что зависит. Но мне больно думать о том, что девушка голодает.

В том-то и дело. Все трое, съевшие отличный обед и наслаждающиеся уютом, если не роскошью, чувствовали себя виноватыми при мысли о бедной, полуголодной Эстер.

Наступило воскресенье, единственный день недели, когда Сидней замирал, пригревшись под октябрьским солнцем.

Эстер Уоринг, не подозревающая о том, что она привлекла к себе внимание как облеченных властью, так и пользующихся дурной славой жителей Сиднея, вышла из церкви святого Филиппа после утренней службы.

Для Эстер это был редкий повод появиться в обществе, частью которого она когда-то была. В церкви она могла хоть ненадолго забыть о своем несчастье и о голоде, мучившем ее в последние дни.

Сегодня она обратилась к Господу с мольбой о том, чтобы письмо, которое она оправила секретарю Школьного совета Роберту Джардину, помогло облегчить ее тяжелое положение.

Вчера она встретилась с Джардином на Йорк-стрит, и он, при всей свой сдержанности и чопорности, был очень любезен. Он дал ей маленькую, очень маленькую надежду. Эстер попыталась скрыть, как много значит для нее эта надежда, и ушла с гордо поднятой головой.

Джардин вовсе не обманывался на ее счет. Он понимал, что Эстер недоедает. Он пытался замолвить за нее словечко Годфри Барреллу, но побоялся давить на него слишком сильно.

Также он сообщил, что на собеседовании будет присутствовать Том Дилхорн. Джардин не разделял мнение Фреда Уоринга о Дилхорне и, желая успокоить Эстер, напомнил ей, что Том, в отличие от остальных кредиторов, уничтожил долговые обязательства Фреда, вместо того чтобы преследовать его нищую дочь.

Эстер окинула его ледяным взглядом.

— Этот человек отвратителен, — сказала она. — Он делал все, чтобы досадить моему отцу. Отец говорил, что никто не может чувствовать себя в безопасности от его происков.

Джардин лишь плечами пожал. Бесполезно убеждать ее в том, что Дилхорн не сделал ее отцу ничего плохого. Все равно не поверит.

У церковных ворот к Эстер подошла ее давнишняя подруга, миссис Люси Райт.

— О, Эстер, вот ты где. В прошлое воскресенье я тебя не видела. У тебя все в порядке? Выглядишь ты неважно, — неуверенно добавила она.

— На прошлой неделе меня лихорадило, и поэтому я не была в церкви.