Агония страха - Март Михаил. Страница 5

— Столько сил, а он ничего не вспомнит. Вот будет фокус.

Глаза подполковника сверкнули молнией.

— Ты до сих пор службы не понял, майор. Мы ищем человека, подозреваемого в убийстве. Не вспомнит — сам пойдет как убийца. Это дело не из тех, какие можно повесить на гвоздик. Вешать надо киллера. А убивал он или нет, вопрос десятый. Или до тебя не доварило, кого убили?

— Вопросов нет.

Москаленко вытер пот с лица и вышел на улицу.

3

Курортные крупные города оживали в вечерние часы, и улицы заполнялись отдыхающими, искателями приключений, проститутками, мелким жульем, аферистами и беспечными иностранцами.

Возле гостиницы «Ялта», как и по всему городу, было много народа. Тут хватало развлечений, и главная набережная перестала быть единственным местом времяпровождения. С тех пор, как рухнул великий и нерушимый Союз и границы стали более прозрачными, многие жители России предпочитали отдыхать в Турции, а те, кто побогаче, колесили по всему свету. Крым и Кавказ потеряли свой статус курортных жемчужин. Верными себе оставались только консерваторы и приверженцы ностальгического магнетизма, тоской по старым местам, всплывавшим в их памяти на протяжении зимнего периода. Теперь в гостиницах и ресторанах Ялты швейцары перестали быть слишком строгими.

Исчезли проблемы со свободными номерами и местами в ресторанах.

Журавлев, несмотря на свою импозантную яркую внешность, при желании умел оставаться незамеченным. При его профессии такое было необходимо. К тому же он обладал незаурядными актерскими способностями, которые развивались с каждым годом все больше и больше. Любитель риска, острых ощущений, большой оригинал и выдумщик, он всегда ходил по канату без страховки. К этому можно прибавить хорошую реакцию, живой ум, способность адаптироваться к любым условиям и взвешенность. Что касается взвешенности, то иногда она граничила с безрассудством, но только в тех случаях, когда за воротник попадала лишняя рюмка, а от выпивки он отказывался редко. Но если ему предстояла работа, то Журавлев был к себе строг.

После того, как он проспался и хорошенько взвесил ситуацию, в какую попал, то понял, что с выпивкой на ближайшее время придется завязать. Садиться за решетку он не хотел. Тюрьма — не те условия, в которых можно жить на широкую ногу, и к тому же попросту — простой, потеря времени, навыков и удовольствий. Прежде чем идти на дело, Журавлев прорабатывал все детали, каждую мелочь, подготавливал алиби, способы отхода, просчитывал возможные случайности, а главное — всегда досконально изучал объект, с каким ему приходилось работать. Сейчас все выглядело иначе. Он сел в глубокую лужу, теперь придется заниматься расчетами задним числом. Он должен быть готов к любым отмазкам.

Конечно, нормальный человек, и даже он, если бы такое случилось несколькими месяцами ранее, взял бы вещички и исчез. Но он сделать этого не мог. Во-первых, в Москве на него идет охота и там ситуация еще хуже. Во-вторых, он не мог покинуть Ялту, потому что здесь должна состояться очень важная встреча. Когда? Этого он не знал, но она состоится. Все, что ему оставалось делать, — решить вопрос, как выйти сухим из воды.

Улики, украденные из квартиры некоего Тарасова, Журавлев отнес в камеру хранения Морского вокзала, где хранился его чемодан. Он всегда оставлял свои вещи в камерах хранения, если попадал в чужие города. К тому же его сарайчик даже не запирался, а мелюзги тут хватало. Глазом не успеешь моргнуть, как лишишься последних трусов. При себе он оставил, среди прочего, ключи, взятые из женской сумочки и от гостиничного номера.

Он зашел в кафе напротив Морского вокзала и купил стакан апельсинового сока. Журавлева нельзя было назвать вялым или растерянным, нет. Он думал, значит, работал и был активен. Богатая фантазия всегда помогала ему в составлении дерзких планов, но только не теперь. Его действиями руководили уже свершившиеся факты и события, а время вспять не повернешь. Итак, он попал в ловушку, в предлагаемые обстоятельства, продиктованные случаем, и фантазия тут не поможет. Впервые ему придется плясать под чужую дудку и учитывать ситуацию, от него не зависящую.

Проспавшись, Журавлев вновь перебрал все, принесенное им с места происшествия. Ничего нового он не обнаружил за исключением одной мелочи. На этикетке из-под шампанского стоял штамп ресторана «Ореанда».

Ресторан дорогой, он бывал там не один раз, но специально туда не ходил. Ему не нравились интерьер и кухня. Теперь, хочешь того или нет, но посетить его нужно, какая-никакая, а ниточка. Придется забыть об отдыхе и беспечном пьянстве и немного поработать. Он обязан создать собственную линию обороны. Если его схватят за жабры раньше времени, то крыть ему нечем. Ялта — городок маленький, правда, в разгар сезона укомплектован, как банка кильками, но нельзя забывать, что теперь Журавлев засвечен. Его видели старухи и почтальон. У ментов уже имеется его словесный портрет. Однако они не смогут опознать личности убитых. Все документы он унес. Плюс это или минус, он еще не знал. Но в любом случае придется поработать над своей внешностью. Можно использовать характерный говорок, косить под одессита, киевлянина, рижанина или иностранца. Этим приемом Журавлев пользовался часто, он даже умел имитировать голоса артистов. В молодости делал это блестяще. Однажды, попав на концерт Геннадия Дудника, который в долю секунды перевоплощался из одного артиста в другого, он испытал такой восторг, что начал тренироваться. У Журавлева был хороший слух, он умел наблюдать, и у него неплохо получалось. Сейчас ничем гнушаться не следует. Любые средства хороши, лишь бы остаться на плаву.

Журавлев понимал, что теряет время, но что-то его сдерживало. Он был человеком суеверным и прислушивался к собственным ощущениям, но теперь речь шла о жизни.

Он допил сок и поехал на улицу Кирова, именно там были прописаны те женщины, которых в здравии он не видел. Поиски нужной квартиры заняли немного времени. Журавлев хорошо ориентировался в любом городе, а Ялту он знал, как свои пять пальцев.

Открывать квартиру ключом он не решился. Предварительная проверка всегда необходима. Осторожность — главное правило профессионального вора.

Журавлев нажал на кнопку звонка и ждал. Дверь открыла женщина лет тридцати, загорелая и очень миленькая. Ему показалось, что он ее уже где-то встречал. Завидев гостя, она нахмурилась. Незваный визитер явно не обрадовал ее своим появлением.

Журавлев вложил в улыбку все свое обаяние. Он знал, как действуют на женщин его белые зубы и ямочки на щеках.

— Что вам еще от меня нужно? — спросила она строгим тоном, поправляя халатик на груди.

— Вы на меня обиделись? — произнес он как можно более мягко.

— А вы как думаете?

— Приношу свои извинения. Выпил лишку. Иногда со мной такое случается. Простите, не знал, что застану вас дома, и не захватил с собой охапку свежих роз в знак примирения.

— Интересно, а куда я могла уйти без ключей? Мне пришлось просидеть на лестничной клетке до утра, а потом идти будить хозяйку и просить, чтобы она открыла мне квартиру. Впустить она меня впустила, но своих ключей мне не оставила.

— Кажется, вашу проблему с ключами я сумею решить. Но взамен попрошу решить и мои проблемы.

— Не похоже, чтобы у такого типа, как вы, имелись проблемы. А где мои подруги?

— Я так думаю, что они на пути к Севастополю. Ребята уговорили их махнуть на экскурсию в город-герой. Недельный круиз. Крым не заканчивается Ялтой.

— Глупости. Какой еще недельный круиз! Мы уезжаем через три дня домой. И потом, они не могли меня бросить одну, к тому же без ключей.

— Отпуск дается раз в году. Крым, море, романтика, хорошая компания. Тут обо всем забудешь. Дружба хороша в холодные темные зимы, когда от скуки выть хочется. Что касается ключей, — он на секунду задумался и вспомнил имя на конверте письма, обнаруженного в одной из сумочек, — то Юля попросила меня передать их вам и назвала адрес. А вы даже не спросили, как я вас нашел.