Бездомный мрак - Март Михаил. Страница 19

Значит, после аварии дорогой еще пользовались. Я подошел к обочине и глянул вниз. Под откосом метрах в пяти находилась площадка — полукруглая поляна, заросшая травой, диаметром метров десять, а на краю перед обрывом рос низкий кустарник и сорняки. Но как такое препятствие могло задержать тяжелую машину, понять трудно. Выжженная трава, образовавшая черный круглый островок, находилась прямо у самого края, метрах в двух.

Я спустился по откосу на полянку. Беглый осмотр мне ничего не дал, но меня так и тянуло подойти к краю и заглянуть вниз, будто магнит какой-то притягивал.

Я поддался искушению.

Приблизившись к обрыву, я посмотрел в пропасть. Глубину котлована определить мне не удалось, но высота, с которой я глядел на грязные мутные воды озера, казалась неимоверной. Через несколько секунд у меня закружилась голова, опора исчезла и ноги подкосились. Проклятие! Меня опять сковал страх, как во времена моего кошмарного небытия. У меня не хватало сил отступить назад. В глазах поплыли красные круги, я качнулся и поскользил вниз. Инстинкт самосохранения успел сработать, и я ухватился за кустарник, в то время как ноги и тело повисли над бездной. Слабые ветки кустарника захрустели, предупреждая об опасности, но я ничего не мог сделать. Руки слабели, и я чувствовал липкую влагу под перчатками и нестерпимую боль. Я держался непонятно как и кричал.

Скорее ревел, как бык на бойне. Неужели смерть неизбежна? Ей уже надоело за мной гоняться, и она наконец улучила момент свести со мной счеты. Сквозь красную пелену я увидел сбегавшего по откосу человека. Но туман сгустился, и все исчезло.

Когда я пришел в себя, то увидел серое небо. Где-то в вышине кружили черные птицы, паря над пропастью, словно летающие кладбищенские кресты. По коже пробежали мурашки. Я повернул голову влево и увидел человека в милицейской форме, сидевшего возле меня на корточках. Его лицо покрывали капельки пота.

— Вам что, жить надоело?

— Не успело надоесть, — прохрипел я.

Голова сильно болела в том месте, где находился шрам.

— Может, вызвать врача? У вас лицо как больничная простыня.

— Нет, спасибо. Все в порядке.

— Уж какой там порядок. Вас спасла случайность. А если бы я не поехал за вами следом, когда вы свернули на запрещающие знаки? Для кого там «кирпичей» понавешали? Сошел с мотоцикла, а машина пуста и тут услышал крик. Гляжу, а вы держитесь за соломинку, раскачиваясь над каньоном. Пришлось посуетиться, едва шею себе не сломал. Я же не горный козел. Еще минута, и отдыхать бы вам на дне гнилого озера.

Я приподнялся на локтях.

— Спасибо, лейтенант.

— Вы к тому же оставили свой «мерседес» на самом повороте, я чуть не впечатался в него. Скала не стеклянная. И что вас сюда понесло?

Я окончательно пришел в себя и встал на ноги. Но меня еще здорово покачивало.

— Вы часом не махнули лишку? — спросил он, беря меня под руку.

— Нет. Я даже не знаю вкуса вина.

— Если так, то вы счастливчик. Идемте, я помогу вам добраться до машины.

Он поволок меня наверх. Его сильные руки держали мое обмякшее тело, и я ощутил некоторую уверенность и спокойствие, как это случалось, когда ко мне прикасалась рука доктора Розина. Я бы назвал это чувством опоры.

— Что бы я без вас делал, лейтенант?

— Уже ничего. Вас придется оштрафовать. Что я и собираюсь сделать.

— Согласен на любой штраф. Вы вытащили меня из могилы.

— Судя по вашей машине, и штраф должен быть соответствующий.

Мы выбрались на дорогу. Он осмотрел меня и отряхнул мой плащ, которому хорошенько досталось. У меня все еще тряслись руки и колени.

— Вы не могли бы развернуть мою машину? Тут слишком узко, а я еще не пришел в себя.

— Доверяете в чужие руки такую игрушку? Как знаете.

Он сел за руль, развернулся и выгнал «мерседес» из поворота на прямую.

Я сел в машину рядом с ним.

— У вас права-то есть? — спросил он, покосившись на меня.

Я достал из кармана деньги и дал ему триста долларов. Мужик лишился дара речи.

— Это вам за помощь, хватит?

Он быстро убрал деньги в свой карман.

— Да, странный вы тип. Не знал, что такие бывают. Обычно, только бандюги швыряются деньгами, а вы больше похожи на писателя. У вас изучающий взгляд, словно хотите заглянуть вовнутрь.

— Я расследую автокатастрофу, происшедшую здесь девятого июля. Задание страховой компании.

Лейтенант громко загоготал.

— И чего смешного?

— Где вы видели сыщиков из страховой компании, которые разъезжают на таких тачках, — он похлопал ладонями по рулевому колесу. — Да и костюмчик ваш стоит его годовой зарплаты. Зря, приятель, врешь. Мне ведь до лампочки, я чужими секретами не интересуюсь.

— Хорошо. Но вы-то что-нибудь знаете о катастрофе?

— Конечно. Это же мой район. Но когда мы сюда приехали, от головешек только дым шел. Результат плачевный. Один труп в машине, врезавшейся в скалу, второй труп в «линкольне», который слетел в кювет, погиб оперативник в патрульной, которая врезалась в пылающую «волгу». Еще один малый на последнем издыхании валялся у края самой пропасти, где только что вы кувыркались. Прямо заколдованное место. Он обгорел не очень сильно. Не знаю, удалось его спасти или нет.

— А почему «линкольн» не улетел в пропасть?

— А его на бок завалило, задний бампер вырвало с одной стороны, и он врезался в землю. Получился эффект якоря. След от борозды сорняком зарос.

— Из-за чего погиб оперативник? Он же мог затормозить или объехать «волгу»?

— Скорость была слишком велика, о каких тормозах можно говорить, тем более на вираже и на скользкой дороге. Объехать врезавшуюся в скалу машину просто нереально. Вы же видите, какой ширины дорога, а теперь поставьте поперек «волгу». Тропинки для прохода не останется, не только что для объезда.

— Долго вы добирались сюда?

— Я дежурил на машине, когда на пост поступило сообщение от пилота самолета, и мне сообщили по рации. Потом позвонили с бензоколонки. Я добрался до места минут за двадцать. Тут уже суетились ребята, и «скорая» подъехала следом за мной.

— А труп из «линкольна» вытащили?

— Мы этим не занимались. Машину сплющило, такими вещами МЧС занимается, но где в нашем захолустье, вы найдете спасателей? К тому же и вытаскивать нечего. Головешка, она и есть головешка.

— Но как же спасся тот парень у края пропасти?

— Очевидно, вылетел через ветровое стекло, а шофера руль не пустил.

— Спасибо за рассказ. Кажется, я пришел в себя окончательно.

— Отлично. Я поеду первым на мотоцикле, а вы за мной. И поаккуратнее.

Он вышел и отправился к мотоциклу, а я пересел на водительское сиденье.

Руки у меня сильно болели, но снять перчатки я не мог, спекшаяся кровь прилепила их к ладоням, теперь придется отмачивать под водой.

Мы выехали на шоссе, и он, помахав мне рукой, свернул вправо, а я пустился в обратный путь к Москве. Опять я подверг себя риску и едва не погиб на том же месте, но все же кое-каких результатов мне удалось добиться. Теперь я точно знал, что Антон опять мне солгал. Может быть, не все, но многое. Скорее всего, меня и вправду выбросило через ветровое стекло, а вот Антон не смог бы выбраться сам из сплющенной машины. Вряд ли и живым бы остался. О какой канистре с бензином можно говорить? Глупость.

В своем рассказе он упоминал, что звонил врачу с бензоколонки. Бензоколонка здесь рядом, и, значит, Антон был здесь, но в чем заключалась его роль, мне пока не понятно. И лейтенант упоминал о звонке с бензоколонки. Когда я добрался до нее, часы показывали половину восьмого вечера. Уже темнело. Я снизил скорость и остановился у заправки.

Возле будки сидел пожилой человек в голубом комбинезоне, загорелый, с сильными руками. Вытянув длинные ноги вперед, облокотившись о будку и сложив руки вместе, он мирно спал. Конечно, такая дыра, как эта, больших доходов не приносит, слишком мало клиентов.

Я вышел из машины, приблизился к заправщику и легонько стукнул его по подошве старых кроссовок узким мысом своего ботинка. Он тут же вскочил, как ошпаренный, напугав меня до смерти.