Мороз по коже - Март Михаил. Страница 14

Марецкий нахмурился.

— А вас никто из них не видел?

— Нет, конечно. Я сидел тихо. И когда мы за «джипом» с Лешей наблюдали, нас видеть не могли.

— В том-то все и дело, — задумчиво произнес Марецкий.

Вернулся участковый.

— По мнению врача, они погибли вчера между девятью и десятью вечера.

— Все совпадает.

— Вот что я вам еще хотел сказать, товарищ майор, — продолжил участковый. — Вы мне дали вчера задание найти соседа убитой Веры Максимовны Коптевой и ее брата священника. Я говорю о Никите Говоркове. Его видели около полуночи в квартире.

— Да-да, я помню.

— Я нашел женщину, с которой он живет. Звонил ей. Она сказала, что Никита ушел позавчера днем и домой до сих пор не возвращался. Сказал, что у него дела.

У нее сегодня день рождения, а он даже не позвонил. У него бывают заскоки, но не до такой степени. Я разговаривал с ней вчера вечером и звонил сегодня в час дня. Говорков так и не появлялся.

— Я тебя понял, лейтенант. Информация важная, требующая осмысления. Ладно, пойдем посмотрим, что в доме творится. Идите, я вас догоню.

Горелов и участковый направились к подъезду.

— Скажите, Григорий, у вас есть такое местечко, куда бы вы могли уехать на месячишко?

— Нет. Приятель зовет на рыбалку, но это не больше чем дня на три. А зачем мне уезжать?

— Алексей Кудрин был свидетелем, причем с хорошей памятью. Он никому ничего плохого не сделал, а его убили. Всех, кто видел парней в коже, устраняют. Но противник очень хорошо информирован о том, как ведется следствие.

О вас все равно узнают, найдут и уничтожат. Уезжайте, тихо, быстро и незаметно.

Даже мне не надо знать, где вы будете находиться. Я вас не буду оформлять как свидетеля и протоколировать ваши показания. Мы не виделись и не разговаривали. — Марецкий подал собеседнику свою визитную карточку-Позвоните мне недели через две, не раньше. И прошу вас, не теряйте времени. Тут все оперативно происходит.

Алексей описал преступников, а на следующий день поплатился за это жизнью.

— Я вас понял.

Григорий взял визитную карточку и ушел. Марецкий смотрел ему вслед, будто отправлял его на верную смерть. Сообразит, мужик неглупый. Вся его жизнь и пьянка на лице отражались, а так он человек с достоинством. Брюки глаженые, ботинки чищеные.

Марецкий вздохнул и направился в дом.

— По моему мнению, — отчитывался майор Кораблев, — Алексей сам открыл дверь убийцам. Мало того, он провел их в комнату. Жена, очевидно, спала. Хозяин шел впереди, убийца за его спиной. Как только они вошли в комнату, убийца схватил его за волосы, откинул ему голову назад и полоснул опасной бритвой по горлу.

Рана очень глубокая, чуть ли голову парню не срезали. А потом занялись женой.

Она, как спала лицом к стене, так и осталась. Даже не дернулась. Удар нанесли очень острым колющим предметом прямо в висок, почти насквозь. Вот почему было тихо и никто ничего не слышал.

Марецкий глянул на врача. Тот пожал плечами.

— Все правильно.

— Время, Алик?

— Я уже сказал. От девяти до десяти.

— В десять уже темно, — пробормотал Горелов, стоявший у порога, — а свет в комнате не зажигали. Значит, еще светло было. Темнеть начинает в половине десятого, в это время люди и свет зажигают.

— Ты прав, Палыч, — кивнул Марецкий.

Врач и эксперт оглянулись на лейтенанта. Странное какое-то обращение начальника к подчиненному. Что еще за «Палыч»? Но лицо Горелова оставалось непроницаемым.

— Наследили?

— Конечно. Художник потерял очень много крови. Это подтверждает мое предположение, что убийц было двое. Оба вляпались в кровавую лужу. Отпечатки кроссовок есть, — продолжал Кораблев, — но на лестничной клетке чисто. Я зашел в ванную. Аккуратные гады. Обувь помыли перед тем, как уходить. В остальном сработано чисто. Дверные ручки и те протерли.

— А как же соседи? Ничего не видели? — с удивлением спросил Марецкий.

Участковый пояснил:

— Первые этажи пустуют. Людей потихоньку выселяют, а новых не прописывают.

Готовят помещения к продаже фирмам для офисов. В этой квартире только Алексей жил со своей сожительницей.

— Понял.

Горелов указал на дверную ручку.

— Степан Яковлевич, вы сегодня на совещании заинтересовались ключом, оброненным убийцами в «джипе». Тогда майор из Подольска сказал, что такие замки давно не делают. Гляньте на этот ключ. Люди, живущие в коммуналках, редко меняют старые замки на новые. Дому лет семьдесят, а замок на двери ни разу не меняли.

— Черт! Как же я сразу не сообразил! — воскликнул майор. — Вот где собака зарыта! За мной, Палыч!

Марецкий выскочил на лестничную клетку и бегом ринулся наверх. Лейтенант последовал за ним. Пулей влетев на четвертый этаж, он начал звонить в дверь.

Долго звонил. Ему открыла испуганная старушка.

— Это я, Надежда Митрофановна, майор из МУРа. Не пугайтесь.

Он отстранил старушку, и они с Гореловым вошли в кваржиру.

Старый ключ лежал у Марецкого в кармане. Он подошел к одной из дверей, достал ключ и сунул его в скважину. Поворот, и раздался щелчок. Дверь приоткрылась.

Предположения Марецкого подтвердились. Никита Говорков лежал на полу с черной дыркой во лбу от выстрела в упор.

— Чертова дюжина, — прохрипел Марецкий.

— Что? — переспросил Горелов.

— Тринадцатый за двое суток. Этот парень был дома, когда пришли убийцы, и он их видел. Вот почему они задержались в доме и на грязную работу у них ушло пятнадцать минут.

— Выводы делать, конечно, рано, Степан Яковлевич, но здесь, как в плохом оркестре, все время какой-то инструмент врет и режет слух. По моему мнению, работают две группировки. И выводы Григория о непохожести вполне обоснованны. Что вы об этом думаете?

— Причин, по которым убили священника, я не знаю. Сегодня капитан Сухоруков поехал в епископат. Может быть, там на что-нибудь прольют свет. С остальными жертвами более или менее понятно — они становились помехами на пути.

Бандиты в кожаных куртках не киллеры, а стопроцентные боевики, вот почему они не смогли сработать тихо и ушли с фейерверком под фанфары. За это им достанется от хозяев. Теперь заказчики всполошились. Гастролеры уехали, и в ближайшее время им в Москву нос совать нельзя. Пришлось доверить уборку более грамотным людям. Другой формации. Эти знают, как делаются такие дела.

— Это не дела, товарищ майор, а утечка информации. Как бандиты могли узнать о существовании свидетеля?

— Я уже об этом думал, Палыч. Враг сидит в нашем доме, за одним столом с нами и знает все детали. А это значит, что девяносто процентов работы уходят кошке под хвост. Тебя я подозревать не могу. Ты вчера еще ничего не знал о художнике. Куроедова из Подольска мне тоже обвинить не в чем. Значит, агент сидит на Петровке, а это самое страшное.

— Может, он и на совещании был сегодня? — с опаской спросил Горелов.

— Может, сейчас я ничего не исключаю.

— Тогда он знает и о моей свидетельнице. Об Анастасии Викторовне Ковальской.

Марецкий вздрогнул.

— Черт!… Вот что, Палыч, ты останешься здесь за меня, а мне следует поторопиться. Вечером встретимся в управлении. Действуй.

Степан пробкой выскочил из квартиры.

В дверь позвонили. Журавлев затих. Сумка была набита битком, и он уже собирался уходить, когда звонок застал его врасплох. Он тихо подошел к двери и прильнул к глазку. На лестничной площадке стоял Степан Марецкий.

Они знали друг друга еще со школы, вместе учились в юридическом, но на каком-то этапе их дорожки разошлись. Вадим открыл дверь и сказал:

— Заходи быстро и тихо.

Марецкий растерялся.

Вадим взял его за руку, втащил в квартиру и прикрыл дверь.

— С Настей все в порядке? — придя в себя, спросил майор.

— Пока да, что дальше будет, не знаю. Значит, и тебя втянули в это дело? Отлично.

— Ты тоже, как я вижу, не остался в стороне.

— А кто, кроме меня и Женьки, ей поможет? Ты что ли? Опоздал, браток. Всего на сутки.