Роковое соглашение - Март Михаил. Страница 15

— Черт! У меня сон как рукой сняло. Что-то в этом духе в голове вертелось, но выстроить в цепочку, как ты, я бы не смог. И что теперь с твоим другом?

— Не знаю. Он не сидит на одном месте. Получает свое задание, отрабатывает детали, изучает объект и делает свой выстрел. Выстрел — не главное. Важна подготовка, которая может занять и день, и месяц. Он с ТТ по подъездам не шастает. И не потому, что боится, — он ювелир своего дела. Для него важен процесс, а не пальба. Выстрел сам по себе — секунда. Точка. Точку обычно ставят в конце фразы.

За окнами машины светлело. Проливной ливень сменился мелким дождиком и вскоре вовсе прекратился. На подъезде к Москве появилось солнышко. Они сменили тему разговора, и Метлицкий рассказывал о своих планах и о тольяттинской мафии, захватившей крупнейший автогигант в свои руки. Версия журналиста, по мнению Мифодия, никуда не годилась, но он не вмешивался.

3.

Встреча состоялась на даче, куда Мифодия Тихого привезли в «джипе» с прикрытыми шторками.

Знаменитый авторитет по кличке Дядя выглядел обычным обывателем.

Невысокий, средней упитанности, с лысой, как бильярдный шар, головой, густыми бровями и усами, торчащими щеткой. Трудно поверить, что такой человечек держит крупнейший мегополис в ежовых рукавицах и славиться беспощадным характером.

Голосок у него был тихий, ласковый, а взгляд влажных карих глаз добрый, как у коровы.

Обстановка на даче соответствовала всем требованиям комфортной жизни.

Тихого приняли в каминном зале. Помимо Дяди в помещении находилось еще двое мужчин. Один холеный, выглаженный, сверкал как новенький рубль и не закрывал рта, излучая добродушную улыбку. Второй, бритоголовый, очевидно, этим он хотел походить на хозяина, больше всего смахивал на хозяина. «Впрочем, лицо и глаза его не лишены интеллекта», — подумал Тихий.

— Я много слышал о тебе, Миф, и знаком с твоим послужным списком, — без лишних церемоний начал хозяин. — Тебя можно брать в команду с закрытыми глазами.

Но я привык сам испытывать людей, которых привлекаю к работе. Мне нужны семеро стрелков. Кандидатов четырнадцать, и у всех характеристики не хуже твоей. Если я провожу акцию, то она проходит безукоризненно. Это факт, закон, мой стандарт, по которому работают мои люди. Ты пройдешь через испытания. Прежде чем утвердить твою кандидатуру, я дам тебе задание — убрать одну незначительную личность. Меня смущает то, что ты еще не работал в столицах. Москва и Питер имеют свою специфику. Соответственно, ты должен адаптироваться и подтвердить свою оценку. Возможно, она завышена. Обиды на меня не держи, испытаниям подвергаются все, а не ты один. Из четырнадцати останется половина. Поедешь по указанному адресу, там выберешь себе оружие и получишь наводку на цель. Неделя на подготовку, а потом доложишь о результатах. В случае неудачи тебя ждет забвение.

— Как это понимать? — спросил Мифодий.

— Уедешь в глушь, и к серьезным делам тебя уже не допустят. На тебе поставят крест все значительные в нашем бизнесе люди.

Такой поворот дела Мифодия не устраивал, он не привык к подобным унижениям. Но придется терпеть, старик предупреждал его о самодурстве Дяди и его требовательности. На себя Тихий давно уже плюнул — он мог обойтись без всей этой шушеры. Но как быть со стариком? Ему необходима поддержка Москвы, иначе его раздавят.

Миф был козырной картой старика, и он не мог подвести человека, заменившего ему и отца, и мать в то время, когда Мифодий намеревался лезть в петлю.

— Я выполню ваше задание.

— Вот и ладненько. А теперь езжай на Центральный телеграф. Тебя вызовет междугородняя. Попросят подойти к телефону в определенную кабину человека по имени Виктор Чумаков. По телефону получишь дальнейшие инструкции. Машина тебя отвезет. Ступай.

Холеный и надушенный проводил его до дверей, не расставаясь со своей улыбочкой. Похлопав Тихого по плечу, он подмигнул ему.

— Не обижайся на Дядю. Ты же профессионал. Делай свое дело, и всегда будешь на высоте. Дядя умеет ценить истинных бойцов.

И опять он сидел в «джипе» с задернутыми шторками. Через час его высадили на Тверской, и машина уехала. Еще полчаса он просидел в зале междугородки.

Наконец диспетчер попросил пройти Виктора Чумакова в девятую кабину.

Мужской голос сказал в трубку:

— В будке, где ты стоишь, есть полка. На ней лежит телефонная книга. Под полкой на липучке приклеен конверт. Там найдешь все, что нужно.

В конверте лежала визитка из гостиницы «Прага». Мифодий поехал туда. По визитке ему выдали ключи от 605 номера.

Номер оказался вполне приличным. Дядя, как видно, тот еще конспиратор, мог бы и сам ему визитку дать, но предпочитает выкрутасы. Очевидно, и своим холуям не доверяет. Может, так оно и надо, но Миф привык работать по-своему, а не по указке. Плевать, главное — не засорять себе голову мусором. Пусть тешатся, как хотят, столичные любители выкрутасов.

Тихий принял душ и решил вздремнуть на двуспальной кровати.

На тумбочке зазвонил телефон. Он взял трубку, но звонок продолжался. Рядом с аппаратом лежал сотовый телефон, он-то и надрывался.

— Слушаю вас.

— Завтра утром поедешь с Курского вокзала до станции «Горенки». Дорога от отеля займет час двадцать. Будь там к десяти утра. К тебе подойдут.

Связь оборвалась.

Шпионские страсти, да и только. Он вспомнил свою службу в «девятке», но даже там обходились без накруток, а в спецшколах их учили другим выкрутасам.

Тоже вещь полезная.

Одно радовало — выспаться дадут. Больше суток без сна на ногах, и в дороге болтливый репортер не дал прикорнуть.

Мифодий потянулся и завалился в постель.

Согласно указаниям хозяев, он прибыл в Горенки в назначенное время. Минут десять болтался по платформе, потом к нему подошел невысокий, похожий на урку тип. В рубашке длинными рукавами и застегнутым воротничком. Выглядел он в тридцатиградусную жару нелепо, но как же иначе скрыть синие от наколок руки и грудь. Да и темные очки сидели на нем как на корове седло. Даже в своем захолустье Тихий не имел дел с подобным отребьем. Заказы Мифу давали боссы группировок, если они стояли на стороне старика, а мелюзга ему двери машины открывала. Справедливости ради надо заметить, что и сейчас перед ним открылись двери автомобиля. Его усадили в крытый, фургон с надписью: «Продукты». Полная темнота, духота, вонища и тряска в дороге. Такого великосветского приема Тихий не ожидал. Его будто намеренно унижали, испытывая терпение. Мифодий привык к спартанскому образу жизни и мог несколько недель просуществовать в тайге, ночуя под открытым небом, питаясь подножным кормом и ориентируясь по деревьям, солнцу и звездам. Так то — охота. Преследование зверя или обход капканов. А тут дурь великовозрастных придурков. Глупее всего было то, что всякая шушера знала его в лицо, а он ничего не знал и не понимал. Он привык к иному и менять свои привычки не желал.

Тряска закончилась, машина остановилась, и его выпустили на волю. Обычная деревня посреди холмов, высоковольтные линии передач, тишина, нарушаемая собачьим хором.

Мифодия пригласили в избу. Сопровождающий остался в сенях, а в доме его встретил урка рангом повыше, судя по татуировкам.

— Заходи, приятель. Знакомиться не будем. Я тебя не знаю, ты меня не знаешь. Так обоим лучше.

— А как же твой холуек меня на платформе узнал?

— Так кроме тебя там никого не было. Да и в электричку подошедшую ты не сел. Значит, ждал кого-то. И время соответствовало договоренному.

Разговаривал урка ровно, спокойно, без блатной терминологии. Странно. Глаз у Тихого был наметанным, но он не придал некоторым странностям особого значения. К его работе такие детали не имели отношения.

— Подойди к столу, приятель.

Тихий подошел.

— Вот фотографии твоей мишени. Тут он в форме, тут на рыбалке, в кабаке, на даче, на улице возле дома. Живет на Новослободской. Адресок написан, вход со двора. Придется все заложить в черепную коробку и пришпилить к мозгам. Материалы выносу не подлежат.