Девушка хочет повеселиться - Мартелла Морин. Страница 17

Я стояла на лестничной площадке. Она прошла мимо меня с таким видом, словно я была невидимкой, и остановилась приласкать Пеппер. Мне на подобное внимание рассчитывать не приходилось.

Я шла сюда, мечтая о многом. О том, как могут обернуться дела. Представляла, что я сижу и читаю ей вслух в комнате, битком набитой книгами. Негромко звучит симфония Малера, и эти звуки пробуждают в ней материнскую интуицию. «Я знаю, кто ты! Ты мой ребенок! Моя плоть и кровь. Иди ко мне».

Да, как же…

Впрочем, она действительно ставила записи Малера. И Бетховена. И Моцарта. Но вздумай кто-нибудь помешать ей слушать любимых композиторов, ему бы не поздоровилось.

Я пыталась завязать беседу с помощью детских уловок.

— Вы меня звали, миссис Бичем? Странно. Я готова была поклясться, что слышала ваш голос.

Чаще всего она не отвечала. Просто мерила меня ледяным взглядом. После чего я снова уползала на кухню. К Рози и ее жизнерадостной болтовне.

После ухода Рози я поднималась к себе в комнату, смотрела телевизор, иногда клевала носом и просыпалась, когда улыбающийся синоптик говорил, что со стороны Атлантики к нам приближается холодный атмосферный фронт.

9. НЕСЧАСТЛИВЫЕ СЕМЬИ

Утром четвертого дня прибыла Пенелопа со своим веселым выводком. Только сегодня они не были веселыми.

— Как дела, Энни? Она куда-нибудь ездила? — Пенелопа выглядела встревоженной.

Я мрачно покачала головой.

Дети сидели за столом на кухне и ждали, что их накормят. Они дулись, капризничали, задирали друг друга и выводили из себя даже Рози. Единственным счастливым членом труппы был Рэгс, который тут же залез на Пеппер.

Ничто не напоминало веселый поздний завтрак в понедельник накануне возвращения миссис Бичем.

— Она вообще не выходит из комнаты. — Рози вынимала посуду из моечной машины. — Всю еду приходится носить наверх. Два пролета. Нешуточное дело, скажу я вам.

Я тоже была не в настроении. Возможно, из-за головной боли.

— Не преувеличивайте, Рози. Всего лишь полтора.

— Только-то? — Она хлопнула дверцей машины, хотя достала лишь половину посуды. — Если бы вы сами потаскали тяжелый поднос, вам бы показалось, что их намного больше.

— Я предлагала свои услуги. Но вы мне не позволили.

Она фыркнула.

— Ее еда — моя обязанность!

— Да, но вовсе не обязательно носить подносы самой.

— О, ради бога… — поморщилась Пенелопа. — Неужели вы поссоритесь из-за того, кому нести какой-то дурацкий поднос?

— Дело не в подносе, — ответила Рози. — Миссис должна есть внизу. В столовой. Что это за столовая, в которой не едят? Тогда называйте ее не столовой, а пыльным чуланом, вот и все. — Она забралась на стул и начала ставить тарелки в буфет, не обращая внимания на мое предложение помочь. — И еще одно. Она совершенно не дышит свежим воздухом. Все время сидеть, уткнувшись в книгу, вредно для здоровья. Читает и читает. Только это и делает.

— Она слушает музыку, — вступилась я за миссис Бичем, сама не зная почему. Она относилась ко мне не слишком любезно. — И складывает картинки-головоломки.

— Тоже мне занятие! Вчера миссис Риган сказала, что, если ее пылесос случайно засосет кусочек портрета Гувера, она не отвечает.

— Энни, пойдемте в библиотеку. Мне нужно поговорить с вами, — со вздохом сказала Пенелопа.

— Пусть кто-нибудь скажет мне, как эта женщина может поддерживать чистоту в комнате, если там полно кусочков портрета Гувера? Она убирается здесь десять лет, а тут эти дурацкие головоломки! — крикнула нам вслед Рози.

— Спасибо, Рози, — остановила ее Пенелопа. — Дети, останьтесь здесь, — велела она Саймону и Эйми, которые тоже были готовы последовать за нами.

— Хочу посмотреть дурацкие головоломки! — начал канючить Саймон.

После теплой кухни в библиотеке казалось холодно. Пенелопа бросила на меня тревожный взгляд.

— Это я предложила маме заняться головоломками, — смущенно призналась она. — Мне казалось, что это хорошая мысль.

— Так и есть, — улыбнулась я. — Они доставляют ей удовольствие.

— Энни, что вы думаете о ее состоянии?

— Я… я бы не стала беспокоиться. Хотя миссис Бичем немного отшельница, но очень умная женщина. — Я поняла, что снова защищаю ее. — Она часто сидит на балконе, — быстро добавила я. — И недостатка в свежем воздухе не испытывает.

— Значит, по-вашему, повода для волнений нет?

— Э-э… Ну, я пробыла здесь всего несколько дней и не знаю, как она вела себя раньше.

Подбородок Пенелопы слегка приподнялся.

— Я хотела выяснить, имеет ли смысл настаивать, чтобы она куда-нибудь съездила. Или занялась физическими упражнениями.

Я чуть не рассмеялась ей в лицо. Мысль о том, что миссис Бичем можно заставить что-то сделать, казалась мне абсурдной. На это не был способен никто. Стоило кому-то произнести слово в ее присутствии, как она тут же замораживала наглеца взглядом.

Тут Пенелопа позвала детей и погнала их наверх.

— Дети, поздоровайтесь с бабушкой, — услышала я ее голос.

Но маленький Саймон не отходил от дверей.

— Хочу домой! — хныкал он.

— Перестань, Саймон. Как ты себя ведешь?

— Хочу поиграть в дурацкие головоломки! — сквозь слезы произнес мальчик.

Затем дверь закрылась, и я так и не узнала, дали ли ему поиграть. Но когда через десять минут Пенелопа гнала их вниз, лицо у Саймона было заплаканное.

— Мы уезжаем, Энни. Оставляю маму на ваше попечение. — Выражение лица Пенелопы было непроницаемым. — Вы были правы. Я убедилась, что вашему мнению можно доверять.

Она вернулась в свой рай (двадцать акров земли в графстве Уиклоу), а я потянулась к пузырьку с аспирином. Тем временем миссис Бичем снова заперлась в своей комнате. Чтобы послушать Бетховена. Впрочем, может быть, на сей раз это был Моцарт. Трудно сказать точно, если ты все время находишься на кухне.

Наконец дотошную маленькую Рози встревожило количество принимаемых мной анальгетиков.

— Энни, знаете, что вам нужно? Я побоялась спрашивать.

— Физические упражнения. Вы должны погулять с Пеппер. Эта собака разжирела, как свинья.

Поэтому каждое утро после завтрака мы с Пеппер отправлялись гулять по местным дорогам, обсаженным деревьями, в то время как женщина, с которой я хотела наладить родственные отношения, оставалась в своей запертой комнате с книгой в одной руке и пультом дистанционного управления музыкальным центром в другой.

Моя жизнь упорно не желала налаживаться.

Когда Джейми пришел в следующий раз, мы чуть не разминулись. К счастью, в то утро я не повела гулять Пеппер, потому что дождь лил как из ведра.

Я стояла и с надеждой смотрела на небо. Пока Джейми шел от машины до парадной двери, он вымок до нитки. Согласно моему опыту, прогулка под дождем плохо влияет на большинство мужчин. Как на их настроение, так и на внешность. Носы у них становятся красными, лица лоснятся, а волосы приобретают такой вид, что их хочется сполоснуть кондиционером.

Но Джейми оказался исключением из правила. Длинный зеленый плащ-накидка и темные волосы, которые умудрялись виться сами собой, делали его похожим на Байрона.

Я думала о Джейми уже несколько дней и твердила себе, что он вовсе не так красив, как мне показалось.

Пыталась убедить себя, что я преувеличила привлекательность этого мужчины, поскольку в момент нашего знакомства была слишком чувствительна. Я так нервничала из-за предстоявшей встречи с Бичемами, что сочла бы красавцем даже Квазимодо, если бы он проявил ко мне столько же внимания, сколько его проявил Джейми.

Но стоило мне увидеть стоявшего в холле мокрого мужчину, как я поняла всю смехотворность этих попыток. Джейми не могло испортить ничто. Он был настоящим сказочным принцем.

— Дайте мне ваш плащ, — предложила я. Ничто другое мне в голову не пришло.

— Перестаньте. Вы не дворецкий, — засмеялся он. У меня слегка участился пульс.

— Пожалуйста. — Учитывая наши гены, на большую интимность, чем прием мокрого плаща, мне рассчитывать не приходилось. Если только мы не сбежим в Аппалачские горы.