Битва королей. Книга II - Мартин Джордж Р.Р.. Страница 20

– Лучшие на свете вина делают в Бору, – заявила Дени. Лорд Редвин сражался вместе с ее отцом против узурпатора – один из тех немногих, кто остался верным до конца. «Станет ли он и за меня сражаться? Кто знает, после стольких-то лет?» – Поплывем со мной в Бор, Ксаро, и ты испробуешь вина, подобных которым еще не пил. Но для этого нам придется сесть на боевой корабль, а не на барку.

– У меня нет боевых кораблей. Война дурно сказывается на торговле. Я тебе уже много раз говорил: Ксаро Ксоан Даксос – человек мирный.

«Ксаро Ксоан Даксос – золотой человек, а золото может купить мне все корабли и мечи, в которых я нуждаюсь».

– Я не прошу тебя браться за меч – ссуди мне только свои корабли.

– Некоторое количество торговых судов у меня имеется, это так, – скромно улыбнулся он. – Но кто скажет, сколько их? Быть может, в этот самый миг один из них тонет в каком-нибудь бурном углу Летнего моря, а другой завтра станет добычей корсаров. Кто-то из моих капитанов посмотрит на богатства в своем трюме и подумает: «Все это могло бы быть моим». Таковы опасности, подстерегающие каждого купца. Чем дольше мы говорим, тем меньше кораблей, весьма вероятно, у меня остается. Я делаюсь беднее с каждым мгновением.

– Дай мне корабли, и я снова сделаю тебя богатым.

– Выходи за меня замуж, свет мой, и ты будешь править кораблем моего сердца. Твоя красота лишает меня сна по ночам.

Дени улыбнулась. Цветистые излияния Ксаро забавляли ее, тем более что они в корне расходились с его поведением. Сир Джорах не мог отвести глаз от ее голой груди, подсаживая ее в носилки, а Ксаро не удостаивал ее вниманием даже в столь тесном соседстве. А по его дворцу сновало, шелестя шелками, множество красивых мальчиков.

– Говоришь ты сладко, Ксаро, но за твоими словами я слышу еще одно «нет».

– Этот твой Железный Трон кажется мне чудовищно холодным и жестким. Меня страшит мысль о зазубренном железе, терзающем твою нежную кожу. – Ксаро с драгоценными камнями в носу имел вид диковинной разноцветной птицы. Он небрежно махнул своими длинными изящными пальцами. – Пусть эта земля будет твоим королевством, о прелестнейшая из королев, а я – твоим королем. Я подарю тебе золотой трон, если захочешь. Когда Кварт наскучит мне, мы совершим путешествие вокруг Йи Ти и поищем волшебный город поэтов, чтобы вкусить вина мудрости из мертвого черепа.

– Я намерена отправиться в Вестерос и вкусить вина мести из черепа узурпатора. – Она почесала Рейегаля под глазом, и он на миг развернул зеленые, как яшма, крылья, всколыхнув застоявшийся воздух паланкина.

Одинокая слеза красиво скатилась по щеке Ксаро.

– Неужели ничто не отвратит тебя от этого безумия?

– Ничто. – Хотела бы она чувствовать такую же уверенность, которая звучала в ее голосе. – Если бы каждый из Тринадцати дал мне десять кораблей…

– Ты получила бы сто тридцать кораблей, но некому было бы плавать на них. Правота твоего дела для простолюдинов Кварта ничего не значит. Что моим матросам до того, кто сидит на троне чужого королевства за тридевять земель отсюда?

– Если я заплачу, им будет дело.

– Чем же ты им заплатишь, о звезда моих небес?

– Золотом, которое приносят паломники.

– Это возможно, – признал Ксаро, – но такие вещи стоят дорого. Тебе придется заплатить гораздо больше, чем плачу я, а над моей расточительностью смеется весь Кварт.

– Если Тринадцать не захотят мне помочь, я попрошу Гильдию Специй или Турмалиновое Братство.

Ксаро томно пожал плечами:

– От них ты не получишь ничего, кроме лести и лживых посулов. В Гильдии одни притворщики и хвастуны, а в Братстве полно пиратов.

– Тогда я послушаюсь Пиата Прея и пойду к колдунам.

Купец резко выпрямился.

– У Пиата Прея синие губы, и люди справедливо говорят, что с синих губ слетает только ложь. Послушайся того, кто тебя любит. Колдуны – погибшие создания, они едят прах и пьют тень. Они ничего не дадут тебе – им нечего дать.

– Я не искала бы их помощи, если бы мой друг Ксаро Ксоан Даксос дал мне то, о чем я прошу.

– Я отдал тебе свой дом и свое сердце – разве этого мало? Я дал тебе духи и гранаты, веселых обезьянок и плюющихся змей, свитки из древней Валирии, подарил голову идола и ногу чудовища. Я подарил тебе этот паланкин из слоновой кости с золотом и пару быков, чтобы возить его, – белого, как кость, и черного, как смоль, с дорогими каменьями на рогах.

– Да – но мне нужны корабли и солдаты.

– Разве я не подарил тебе целое войско, о прекраснейшая из женщин? Тысячу рыцарей в блестящих доспехах?

Доспехи на них из серебра и золота, а сами рыцари – из яшмы и берилла, оникса и турмалина, из янтаря, опала и аметиста, и каждый с ее мизинец величиной.

– Это прекрасные рыцари – вот только враги мои их не испугаются. А мои быки не могут перенести меня через море. Я… но почему мы останавливаемся? – Быки заметно сбавили ход.

– Кхалиси! – крикнул Агго, и носилки, качнувшись, резко остановились. Дени приподнялась на локте и выглянула наружу. Они находились около базара, и путь загораживала толпа народа.

– На что они смотрят?

– Это заклинатель огня, кхалиси, – сказал Чхого, подъехав к ней.

– Я тоже хочу посмотреть.

– Сейчас устроим. – Чхого протянул ей руку, поднял к себе на коня и усадил перед собой, где она могла все видеть поверх голов толпы. Заклинатель построил в воздухе лестницу – трескучую рыжую лестницу из огня, которая висела над полом без всякой опоры и росла, стремясь к ажурной кровле базара.

Зрители, как заметила Дени, большей частью были не здешние: матросы с торговых кораблей, купцы, прибывшие с караванами, запыленные путники из красной пустыни, наемные солдаты, ремесленники, работорговцы. Чхого, обняв ее за талию, нагнулся к ней.

– Молочные люди его остерегаются, кхалиси. Видишь ту девушку в фетровой шляпе? Вон там, рядом с толстым жрецом? Она…

– …карманница, – закончила Дени. Она не какая-нибудь изнеженная леди, не ведавшая о таких вещах. Она навидалась воров на улицах Вольных Городов за те годы, что убегала с братом от наемных убийц узурпатора.

Маг широкими взмахами рук заставлял пламя расти все выше и выше. Зрители запрокидывали головы, а карманники между тем шныряли в толпе со своими ножичками, укрытыми в ладонях, и избавляли зажиточную публику от кошельков одной рукой, другой указывая вверх.

Когда огненная лестница выросла на сорок футов, маг прыгнул на нее и полез вверх, перебирая руками быстро, как обезьяна. Перекладины позади него таяли, оставляя струйки серебристого дыма. Когда он достиг вершины, лестница исчезла, и он вместе с ней.

– Вот так фокус, – восхищенно воскликнул Чхого.

– Это не фокус, – произнес женский голос на общем языке. Дени не разглядела в толпе Куэйту – но она стояла здесь, блестя влажными глазами из-под красной лакированной маски.

– Как так не фокус, госпожа?

– Полгода назад этот человек едва умел вызвать огонь из драконова стекла. Он проделывал кое-что с порохом и диким огнем – достаточно, чтобы увлечь толпу, пока его карманники делали свою работу. Он ходил по горячим углям и заставлял огненные розы цвести в воздухе, но по лестнице из огня был способен подняться не больше, чем простой рыбак – поймать кракена в свой невод.

Дени с беспокойством смотрела на место, где была лестница. Теперь и дым исчез, а публика расходилась по своим делам. Скоро многие обнаружат, что их кошельки опустели.

– А теперь?

– Теперь его мастерство увеличилось, кхалиси, и причина этому – ты.

– Я? – засмеялась Дени. – Как это возможно?

Женщина подошла близко и коснулась ее запястья двумя пальцами.

– Ты Матерь Драконов – так ведь?

– Это так, и никакая нечисть не смеет ее трогать. – Чхого отбросил руку Куэйты прочь рукоятью кнута.

Женщина отступила.

– Тебе нужно поскорее покинуть этот город, Дейенерис Таргариен, иначе ты не сможешь уехать вовсе.

Рука Дени зудела в том месте, где Куэйта коснулась ее.