Игра престолов. Книга II - Мартин Джордж Р.Р.. Страница 36

«Этого не может быть, – сказал себе Джон. – Я в башне лорда-командующего, которая охраняется днем и ночью, такого просто не может случиться. Это сон. Мне снится кошмар!» Призрак скользнул мимо него из двери и бросился вверх по ступеням, остановился на мгновение, посмотрел на Джона.

Тут и он услышал мягкую поступь по камню, шум поворачивающейся рукоятки. Звуки доносились сверху – из покоев лорда-командующего.

Пусть это и кошмар, но не сон. Меч стражника так и остался в ножнах. Джон пригнулся и вынул оружие. Прикосновение стали к руке приободрило его. Джон направился вверх, Призрак бесшумно топал перед ним. Тени прятались в каждом углу лестницы, Джон осторожно крался вверх, проверяя острием меча каждый подозрительный уголок.

Тут он услышал крик ворона.

– Зерна, – завопила птица Мормонта. – Зерна, зерна, зерна, зерна, зерна, зерна.

Призрак метнулся вперед, Джон помчался следом. Дверь в солярий лорда Мормонта была распахнута. Лютоволк метнулся внутрь. Джон остановился в дверях с клинком в руке, давая своим глазам приспособиться. Тяжелые занавеси прикрыли окна, и в палате было темно, как в чернильнице.

– Кто здесь? – окликнул он.

И тут он заметил врага, тенью, прячущейся в тенях, скользнувшего к внутренней двери, ведущей к опочивальне Мормонта, черный силуэт человека в плаще и капюшоне. Но под капюшоном ледяной синевой горели глаза…

Призрак прыгнул вперед. Человек и волк столкнулись без звука и рычания, покатились, врезались в кресло, повалили заваленный бумагами стол. Ворон Мормонта летал с криком над его головой: «Зерна, зерна, зерна, зерна, зерна!» Джон казался себе столь же слепым, как мейстер Эйемон. Держась к стене спиной, он скользнул к окну и рассек занавеси. Лунный свет хлынул в солярии, осветив черные руки, погрузившиеся в белый мех. Раздувшиеся черные пальцы впивались в горло его любимого волка; зверь дергался и огрызался, бил ногами по воздуху, но не мог вырваться на свободу.

У Джона не было времени на испуг. Он бросился вперед и с криком обрушил на врага длинный меч, вложив в удар весь свой вес. Сталь рассекла рукав, кожу и кость, но тем не менее звук показался юноше каким-то не таким. Его немедленно окутала вонь, столь странная и холодная, что Джона едва не вырвало. Отсеченная рука упала на пол, черные пальцы извивались в лужице лунного света. Призрак высвободился из другой руки и отпрыгнул в сторону, вывалив красный язык изо рта.

Облаченный в капюшон человек повернул освещенное бледной луной лицо, и Джон без колебаний нанес новый удар. Срезав половину носа, открывая глубокий порез от щеки до щеки под этими глазами, глазами, горевшими как синие звезды. Джон помнил это лицо. Отор, подумал он, отступая назад. «Боги, он же мертв, он мертв! Я же видел его мертвое тело…» Джон ощутил, как что-то цепляется за его лодыжку. Черные пальцы обхватили ногу. Рука поползла по его ноге, цепляясь за кожу, за ткань и плоть. Вскрикнув от отвращения, Джон оторвал пальцы от своей ноги и острием меча отбросил мерзкую штуковину прочь. Ладонь осталась лежать, извиваясь и дергаясь, стискивая и открывая пальцы.

Труп шагнул вперед, крови не было. Однорукий, с рассеченным лицом, он словно бы ничего не ощущал. Джон выставил перед собой длинный меч.

– Убирайся! – завопил он пронзительным голосом.

– Зерна, – вскрикнул ворон, – зерна, зерна, зерна!

Отрубленная рука выползала из порванного рукава, белая змея с пятипалой черной головой. Призрак метнулся и схватил ее зубами, хрустнула кость. Джон рубанул по шее трупа, и ощутил, как сталь впилась глубоко и твердо.

Мертвый Отор повалился на него, сбив с ног. Дыхание оставило Джона, когда он угодил спиной на упавший стул.

Меч, где меч? Он потерял проклятый меч. Джон открыл рот, чтобы закричать, но труп тянулся своими черными мертвячьими пальцами к его рту; Джон с отвращением попытался отбросить руку, но мертвец был слишком тяжел. Пальцы лезли к горлу Джона, душа его ледяным холодом. Лицо мертвеца приближалось, закрывая мир, мороз покрыл глаза покойника искристой голубизной. Джон впился в холодную плоть ногтями, ударил ногами. Он пытался кусать, бить, дышать…

И вдруг вес трупа исчез, пальцы оторвались от его горла. Обессилевший Джон едва сумел перевалиться на живот, сотрясаясь и икая. Призрак вновь взялся за дело.

Лютоволк впился зубами в нутро мертвяка и начал рвать и терзать его. Джон лежал, почти не осознавая, что происходит, и не сразу сообразил, что пора поискать меч… Тут он увидел лорда Мормонта, голого и не до конца проснувшегося, появившегося в дверях с масляной лампой в руке. Изжеванная, лишенная пальцев рука билась о порог, пытаясь перебраться к нему.

Джон попытался вскрикнуть, но голос оставил его. Поднявшись на ноги, он отбросил отсеченную кисть и выхватил лампу из пальцев Старого Медведя.

Пламя, затрепетав, едва не скончалось.

– Жги, – каркнул ворон. – Жги. Жги, жги!

Повернувшись, Джон заметил шторы, которые сорвал с окна. Он бросил лампу на кучу обеими руками. Хрустнул металл, стекло разбилось, потекло масло, и шторы разом занялись пламенем. Прикосновение тепла к лицу было слаще любого поцелуя, который приводилось знать Джону.

– Призрак! – вскрикнул он.

Лютоволк отпрыгнул и приблизился к хозяину, мертвяк поднимался, темные змеи вываливались из огромной раны в его чреве. Джон запустил руки в огонь, схватил горящие занавески и бросил их в мертвеца.

– Боги, прошу вас, пусть он сгорит!

Бран

Холодным ветреным утром прибыли Карстарки во главе трех сотен всадников и почти двух сотен пеших из своего замка в Карлхолле. Колонна приближалась, поблескивая стальными остриями пик. Перед ней шел человек, выбивая гулкий неторопливый походный ритм на барабане, который был больше его самого. Бум, бум, бум.

Бран следил за их приближением со сторожевой башенки на внешней стене с помощью бронзовой подзорной трубы мейстера Лювина, сидя на плечах Ходора. Прибывших возглавлял сам лорд Рикард, сыновья его Харрион, Эддард и Торрхен ехали возле отца под черными как ночь знаменами с вышитой колючей звездой. Старуха Нэн утверждала, что в жилах рода текла кровь Старков, от которых ветвь эта отделилась несколько веков назад. Однако, на взгляд Брана, прибывшие не напоминали Старков: высокие могучие люди, густобородые, волосы до плеч. Плечи их покрывали медвежьи, тюленьи и волчьи шкуры.

Пришли последние, он знал это. Остальные лорды уже собрались в Винтерфелле со своими дружинами. Брану хотелось посмотреть, как наполняются зимние дома, на оживленную толпу, каждый день собиравшуюся по утрам на рыночной площади, увидеть улицы, изрытые колесами и копытами. Но Робб запретил ему оставлять замок.

– Мы не можем выделить людей, которые будут тебя охранять, – объяснил он брату.

– Я возьму Лето, – возразил Бран.

– Не принимай меня за ребенка, – сказал Робб. – Ты знаешь, в чем дело. Только два дня назад человек лорда Болтона зарезал человека лорда Сервина в «Курящемся бревне». Наша леди-мать сдерет с меня шкуру, если я позволю себе рисковать твоей жизнью, – окончил он голосом лорда Робба, и Бран понял, что возражений не может быть.

Так было из-за того, что произошло в Волчьем лесу, Бран знал это. Ему до сих пор снился тот день. Он оказался беспомощен как младенец, способный защитить себя не более, чем, скажем, Рикон. Даже менее… Рикон хотя бы стал отбиваться. Бран ощутил стыд. Он ведь всего лишь на несколько лет младше Робба, но если брат уже почти стал взрослым, значит, и он тоже. Он должен научиться защищать себя!

Год назад он бы убежал в Зимний городок, даже если бы для этого пришлось лезть вниз по стене. Тогда он мог бегать по лестнице, сам поднимался и спускался со своего пони и научился владеть деревянным мечом достаточно хорошо, чтобы сбить принца Томмена с ног. А теперь ему оставалось лишь наблюдать за происходящим через трубку с линзами. Мейстер Лювин показал ему все знамена: кольчужный кулак Гловеров, серебряный на алом фоне; черного медведя леди Мормонт; жуткого, лишенного кожи человека Болтонов из Дредфорта; лося Хорнвудов, боевой топор Сервинов, три страж-дерева Толхартов и устрашающий герб дома Амберов – ревущего гиганта в разорванных цепях.