Летящие сквозь ночь - Мартин Джордж Р.Р.. Страница 23

— Ты там? — спросила она. — Что… что происходит?

Давление было ужасно, и постепенно становилось все хуже. Она едва могла двигаться.

Ответ был полон боли и приходил очень медленно.

— … пере… хитрила… меня, — прошептал голос Ройда. — … больно… говорить…

— Ройд…

— … передвинула… телекинезом… рычаг… вверх… два «же»… три… больше… здесь… на пульте… я должен… пере… ставить… его… обратно… попытаюсь.

Тишина, потом, когда Меланта была уже почти сломлена, раздался голос Ройда:

— … не… могу…

Меланта чувствовала себя так, словно на грудь ей положили тяжесть, десятикратно превосходящую ее собственный вес. Можно было представить агонию, которую переживал Ройд, для которого гравитация даже в один «же» была болезненна и опасна. Она знала, что даже если бы рычаг находился на расстоянии вытянутой руки, его слабые мускулы никогда не сумели бы до него дотянуться.

— Зачем, — начала она — разговор не представлял для нее такой трудности, как для него, — зачем ей… увеличивать гравитацию… ведь это и ее… еще больше… ослабляет… верно?

— Да… но… через секунду… минуту… час… мое сердце… не… выдержит… лопнет… и тогда… тогда ты… одна… она… выключит… гравитацию… убьет тебя…

Кривясь от боли, Меланта вытянула руку и немного передвинулась по полу.

— Ройд… держись… я иду к тебе…

Она снова подтянулась. Набор лекарств Агаты по-прежнему висел у нее на плече, невероятно тяжелый. Сняв ремешок, она принялась отталкивать его. Казалось, что контейнер весит по крайней мере сто килограммов. Потом в голову к ней пришла другая мысль, и Меланта открыла крышку.

Все ампулы были старательно обозначены. Она быстро просмотрела их, ища адреналин или синтастин — что-нибудь, что могло дать ей силы доползти до Ройда. Она уже нашла несколько стимуляторов, выбрала самый сильный, и медленно, неуклюже вкладывала ампулу в зарядник шприца, когда взгляд ее случайно остановился на запасе эсперона.

Меланта не знала, почему заколебалась в эту секунду. Эсперон был лишь одним из дюжины находящихся в контейнере псионических стимуляторов, и ни один из них не принес бы ей никакой выгоды, однако, что-то в его присутствии здесь беспокоило ее, напоминало о чем-то, чего она не могла до конца осознать. Она пыталась решить этот вопрос, когда услышала шум.

— Ройд, — сказала она, — твоя мать… может… нет, наверное, не может… ничего сдвинуть… в такой высокой гравитации?… Верно?

— Не знаю, — ответил он. -… если сосредоточит… всю мощь… сосредоточится… возможно… сумеет… А почему… ты…

— Потому, — мрачно сказала Меланта, — что что-то… проходит через… воздушный шлюз…

— Это не корабль, — говорил Кэроли Д'Бранин, — не такой корабль, которого я ждал. — Его комбинезон, спроектированный специалистами Академии, имел встроенное кодирующее устройство, и сейчас Д'Бранин записывал для потомков свои комментарии, чувствуя себя странно спокойно перед лицом надвигающейся неизбежной смерти. — Его размеры трудно вообразить и трудно оценить. Он огромен… У меня нет ничего, кроме наручного компьютера, никаких инструментов, и я не могу выполнить точных замеров, но сказал бы, что он имеет… э… сто, может даже триста километров в диаметре. Разумеется, это не однородная литая масса. Он деликатен, воздушен, не похож на корабли, которые мы знаем, не является также и городом. Он… он прекрасен! Это хрустальная паутина, живущая своими собственными огнями, огромная, сложная сеть, немного похожая на старые, движимые солнечным ветром корабли, какие использовали перед открытием гиперпривода, но эта огромная конструкция не сплошная, и не могла бы разгоняться давлением солнечных лучей. Она вообще не является кораблем. Она вся открыта в пространство, не имеет никаких кабин или систем жизнеобеспечения, во всяком случае, ничего подобного не видно, разве что устройства подобного типа находятся за пределами моего поля зрения. Хотя, нет, я не могу поверить в это, все слишком открыто и хрупко. Движется он довольно быстро. Хотел бы я иметь приборы, которые позволят мне измерить его скорость, но достаточно быть здесь, чтобы видеть — она значительна. Я веду скуттер под прямым углом к линии его полета, желая уйти с дороги, но не могу сказать, удастся мне это сделать. Он движется гораздо быстрее нас. Не со скоростью света, нет, гораздо медленнее, однако, быстрее «Летящего», использующего свои атомные двигатели. Но это лишь догадка.

Корабль волкринов не имеет никаких видимых двигателей. Честно говоря, мне интересно, каким образом он движется — может, это все-таки солнечный парус, запущенный тысячелетия назад, а теперь порванный и уничтоженный какой-то невообразимой катастрофой? Хотя, нет, он слишком симметричен и красив.

Я знаю, что должен его описать и быть при этом очень точен. Это трудно, поскольку я взволнован. Как я уже говорил, он имеет много километров в диаметре. Форма его приблизительно… минуточку… да, приблизительно октагональная. Центральная часть светится — это небольшое темное пятно, окруженное значительно большим пространством света. Только темная часть кажется сплошной, освещенные же места прозрачны. Я могу видеть сквозь них звезды, правда, цвет их смещен в сторону красного. Вуали — я буду называть их так. От центра и вуалей отходят восемь длинных — очень длинных! — ответвлений через неравные угловые величины, так что это не правильный многоугольник… О, теперь я вижу лучше, одно из ответвлений меняет положение, очень медленно… вуали идут волнами… Значит, они подвижны, между ними и вокруг них натянута паутина, но какая-то странная. Это не простая сеть паука. В образующих ее линиях я не могу заметить никакого порядка, но чувствую, что в этом есть какой-то смысл, значение, которое ждет своего прочтения.

Там есть и огни. Я уже упоминал о них? Самые яркие около центральной оси, однако, нигде они не выглядят очень яркими, скорее затемненными фиолетовым. Хотел бы я получить ультрафиолетовую картину этого корабля, но у меня нет нужных приборов. Огни движутся. Вуали идут волнами, и огни непрерывно движутся вверх и вниз ответвлений, с разными скоростями, а порой можно заметить, как сквозь паутину движутся другие огни. Понятия не имею, что это такое. Может, какая-то форма общения. Не могу сказать, находится их источник внутри корабля или снаружи. Я… О! Появилось что-то новое: между ответвлениями короткая вспышка, взрыв света. Сейчас его уже нет — исчез. Он был гораздо интенсивнее остальных, цвета индиго. Я чувствую себя совершенно бессильным, ничего не понимаю. Однако они прекрасны, мои волкрины…

Легенды… это не очень-то согласуются с ними… не до конца. Размеры, огни… Волкрины часто связывались со светом, но свидетельства об этом были неоднозначны и могли описывать что угодно, начиная от лазерного движителя до простой наружной иллюминации. Я не мог знать, что их источником было именно это. Но до чего же оно таинственно! Корабль по-прежнему слишком далеко, чтобы я мог видеть детали. Он так велик… Сомневаюсь, что нам удастся уйти с его дороги. Мне кажется, что он повернул в нашу сторону, но я могу ошибаться. О, мои приборы! Будь они здесь, со мной! Возможно, темное пятно в центре и есть сам корабль, жилая капсула. Волкрины должны быть внутри него. Хотел бы я, чтобы со мной была моя группа. И Тейл, бедняга Тейл… У него был первый класс, мы могли бы установить контакт, могли бы с ними поговорить. Сколькому они могли бы нас научить! Сколько они видели! Как подумаю, насколько стар этот корабль, как долго они летят… Меня переполняет суеверный страх. Понимание было бы таким даром, таким невероятным даром, но они такие чуждые!…

— Д'Бранин, — низким голосом сказала Агата Марий-Блек, — ты ничего не чувствуешь?

Кэроли Д'Бранин взглянул на нее так, словно видел впервые в жизни.

— Ты их чувствуешь? У тебя только третий класс, но ты можешь их теперь чувствовать, правда?

— Уже давно, — ответила псипсих.

— А передавать ты можешь? Поговори с ними, Агата. Где они находятся? Там, в центре, в темном пространстве?

— Да, — ответила она и рассмеялась. Смех ее был пронзительным и истерическим, и Д'Бранин напомнил себе, что она больна. — Да, там, в центре, Кэроли. По крайней мере, оттуда приходят волны. Вот только ты совершенно не прав относительно них. Это вообще не ОНИ. Твои легенды были нагромождением лжи! Я бы не удивилась, окажись мы первыми существами, которые увидели волкринов и подошли к ним так близко. Остальные — эти твои чужаки — едва чувствовали их смутно и издалека, видели в своих снах и видениях кусочек природы волкринов и додумывали остальное, как им нравилось. Корабли и войны, раса вечных скитальцев, все это… все…