Пир для Воронов (пер. Цитадель Детей Света) - Мартин Джордж Р.Р.. Страница 46

С помощью Мэдди она усадила Роберта на трон из чардрева, на сидение которого были подложены подушки, и отправила передать, что его лордство готов принять гостей. Два стража в небесно-голубых плащах открыли двери в нижней части зала, и Петир проводил их внутрь по длинному голубому ковру, разложенному между узких белых колонн.

Мальчик поприветствовал лорда Нестора писклявым голоском и ни словом ни обмолвился о его родинке. Когда Высокий Стюард спросил про его леди-мать, кисти Роберта начали слегка подрагивать.

— Мариллон обидел мою мать. Он выбросил ее через Лунную Дверь.

— Ваше лордство сами видели как это произошло? — спросил сир Марвин Бельмор, долговязый рыжий рыцарь, служивший у Лизы капитаном стражи до того как Петир заменил его на сира Лотора Брюна.

— Алейн видела. — Ответил мальчик. — И мой лорд-отчим.

Лорд Нестор перевел свой взгляд на нее. Сир Албар, сир Марвин, мейстер Колемон — все смотрели на нее. — «Она была моей теткой, но она хотела меня убить», — думала Санса. — «Она тащила меня к Лунной Двери и пыталась выпихнуть меня наружу. Я никого не хотела целовать, я просто строила замок из снега». — Она собралась, стараясь не дрожать.

— Простите ее лорды, — тихо произнес Петир Бейлиш. — Ее по сей день мучают кошмары. Не удивительно, что она не может об этом разговаривать. — Он подошел к ней со спины и мягко положил руки на плечи. — Я знаю как тебе тяжело, Алейн, но наши друзья должны услышать правду.

— Да. — Ее горло пересохло и сжалось, мешая говорить. — Я видела… Я была с леди Лизой когда… — Слезы градом потекли по ее щекам. — «Хорошо. Слезы — это хорошо». - … Когда Мариллон… толкнул ее. — И она пересказала все с начала до конца, едва ли слыша собственный голос.

Когда она еще не добралась до середины, Роберт начал плакать, подушки под ним начали задвигались.

— Он убил мою маму. Я хочу, чтобы он полетал! — Дрожание его кистей усилилось, и начали дрожать руки целиком. Голова мальчика свесилась набок, зубы начали стучать. — Летать! — Хрипел он. — Летать! Летать! — Его руки и ноги дико дрожали. Лотор Брюн вовремя взбежал на возвышение и успел поймать сползавшего с трона мальчика. Мейстер Колемон был всего на шаг позади, хотя он едва ли чем мог помочь.

Беспомощная как и остальные Санса могла только стоять и наблюдать как припадок набирает силу. Один раз нога Роберта попала сиру Лотору прямо в лицо. Брюн выругался, но удержал извивающегося вспотевшего мальчика. Их гости не произнесли ни слова. Лорд Нестор, по крайней мере, уже видел подобное ранее. Прошло довольно много времени, пока спазмы Роберта пошли на убыль, но казалось, что это длилось вечно. Наконец, маленький лорд ослаб настолько, что даже не мог самостоятельно стоять.

— Будет лучше, если его лордство уложат обратно в постель и пустят кровь. — Объявил лорд Петир. Брюн поднял мальчика на руки и вынес его прочь. Помрачневший мейстер Колемон последовал за ними.

Когда затихли их шаги, в Верхнем зале Орлиного Гнезда повисла тишина. Санса слышала, как гудит снаружи ночной ветер и скребется в Лунную Дверь. Она очень замерзла и устала. — «Мне нужно начать с начала?» — размышляла она.

Но видимо она уже сказала достаточно. Лорд Нестор прочистил горло.

— Мне с самого начала не понравился этот певец. — Прогрохотал он. — Я предупреждал леди Лизу, и просил отослать его прочь. Я многократно ее предупреждал.

— Вы всегда давали ей добрые советы, милорд. — Откликнулся Петир.

— Но она в них не нуждалась. — Пожаловался Ройс. — Она слушала их с неохотой и не принимала во внимание.

— Миледи была слишком доверчивой. — Петир заявил это так прочувственно, что Санса едва не поверила, что он и в самом деле любил свою жену. — Лиза не видела в людях зла, только добро. Мариллон пел ей сладкие песни, и она принимала это за его истинное лицо.

— Он называл нас свиньями. — Заявил Албар Ройс. Мощный широкоплечий рыцарь, бривший бороду, но отращивавший пышные черные бакенбарды, которые обрамляли его простое невзрачное лицо словно забор. Сир Албар был молодой копией отца. — Он пел песню про двух свиней, живущих под горой и пожирающих орлиное дерьмо. Это он пел про нас, но когда я ему это сказал, он рассмеялся мне в лицо: — «Отчего же сир? Эта песня про других свиней».

— Он и надо мной насмехался. — Откликнулся сир Марвин Бельмор. — Он обозвал меня сир Дин-Дон. Когда я поклялся отрезать ему язык, он сбежал к леди Лизе и спрятался за ее юбкой.

— Как всегда. — Добавил Нестор. — Он был трусом, но расположение леди Лизы сделало его наглым. Она одевала его как лорда, подарила ему золотые перстни и пояс, украшенный лунными камнями.

— И еще любимого сокола лорда Джона. — На дублете рыцаря красовались шесть белых свечей Уоксли. — Его лордство любил эту птицу. Ее подарил ему лорд Роберт.

Петир Бейлиш вздохнул.

— Это было просто непристойно. — Согласился он. — И я положил всему этому конец. Лиза согласилась отослать его прочь. Именно по этой причине она встречалась с ним в тот злополучный день. Я должен был быть рядом с ней, но я никогда не думал… если бы я не настаивал… это я погубил ее.

«Нет», — подумала Санса. — «Не говори этого. Ты не должен так говорить, не должен». — Но Албар Ройс уже качал головой.

— Нет, милорд, вам не следует винить себя за это.

— Это сделал проклятый певец. — Согласился его отец. — Приведите его, лорд Петир. Позвольте нам положить конец этому печальному делу.

Петир Бейлиш справился с собой и произнес:

— Как скажете, милорд. — Он повернулся к стражникам и отдал приказ, чтобы певца доставили из камеры. С ним пришел тюремщик Морд, безобразного вида человек с маленькими черными глазками и перекошенным травмированным лицом. Одно ухо и часть щеки его были срезаны в одной из битв, но остальные двадцать стоунов живого веса остались целехоньки. Его одежда больше походила на лохмотья, и от нее несло какой-то вонью.

В контрасте с ним Мариллон выглядел почти элегантно. Кто-то его вымыл и переодел в пару светло-голубых штанов и широкую тунику с пышными рукавами, подпоясанную серебряным поясом — подарком леди Лизы. На его руках были белые шелковые перчатки и на глазах тоже белая повязка из шелка.

Морд встал рядом с ним с веревкой в руках. Когда тюремщик ударил певца под ребра, тот рухнул на одно колено. — Добрые лорды, приношу вам свои извинения.

Лорд Нестор скривился.

— Ты сознаешься в своем преступлении?

— Если бы у меня были глаза, я бы заплакал. — Голос певца такой сильный и уверенный ночью, сейчас был надломленный и шелестящий. — Я любил ее, поэтому не мог выносить, когда ее обнимал другой, делил с ней постель. Я не хотел вредить моей дорогой леди, клянусь. Я закрыл дверь чтобы никто не мог нам помешать, когда я открыл ей свои чувства, но леди Лиза была так холодна… когда она сказала что беременна ребенком лорда Петира, я… меня охватило безумие…

Пока он говорил, Санса разглядывала его руки. Толстуха Мэдди утверждала, что Морд отрубил ему три пальца, вместе со средним и безымянным. Его мизинцы в самом деле казались более твердыми чем прочие, но в этих перчатках понять было решительно невозможно. — «Возможно, это просто слухи. Откуда Мэдди знать?»

— Лорд Петир был так добр, что оставил при мне арфу. — Продолжил ослепленный певец. — Мою арфу и… язык… поэтому я могу петь песни. Леди Лиза так любила мои песни…

— Уберите это создание с глаз долой, или я сам его убью, — прорычал лорд Нестор. — Меня тошнит от одного взгляда на него.

— Морд, отведи его обратно в камеру. — Приказал Петир.

— Хорошо, милорд. — Морд грубо поднял Мариллона за импровизированный поводок. — Больше ни слова. — Когда он заговорил, Санса к своему удивлению заметила, что у тюремщика все зубы были сделаны из золота. Они наблюдали, как он едва ли не тащит певца по направлению к дверям.

— Он должен умереть. — Заключил лорд Марвин Бельмор, когда они исчезли за дверями. — Он должен выйти вслед за леди Лизой в Лунную Дверь.

— Но без языка. — Добавил сир Албар Ройс. — Без своего лживого, насмешливого языка.