Пир для Воронов (пер. Цитадель Детей Света) - Мартин Джордж Р.Р.. Страница 99

Два дня назад к ним присоединился младший лорд Хантер со своим отрядом. Нестор Ройс запер и укрепил Врата, но у него в гарнизоне было всего триста человек. Каждый из лордов-Истцов привел с собой тысячу человек, и теперь внизу собралась шеститысячная армия. Алейна знала имя каждого из них как свое собственное: Бенедар Белмор лорд Стронгсонга, Саймонд Темплтон рыцарь Девяти звезд, Хортон Редфорт лорд Редфорта, Анья Уэйнвуд леди Железного Дуба, Гилвуд Хантер, которого все до единого звали Младшим Хантером, лорд Лонбоухолла. И, наконец, самый могущественный из них — Джон Ройс, внушающий страх Бронзовый Джон — лорд Рунстона и кузен Нестора, возглавляющий старшую ветвь рода Ройсов. После падения Лизы Аррен все шестеро собрались в Рунстоне и составили пакт, поклявшись защищать лорда Роберта, Долину и друг друга. В их иске явно не упоминалось имя Лорда Защитника, однако говорилось про «плохое управление», которому должен быть положен конец, а также про «ложных друзей и дурных советников».

Ледяной порыв ветра проник ей под подол, взобравшись вверх по лодыжкам. Она скользнула внутрь комнаты выбирать платье для завтрака. Петир отдал ей весь гардероб своей бывшей жены — и драгоценные шелка, и атлас, и бархат и меха, куда в большем количестве, чем она когда-либо мечтала, хотя большей частью все эти платья были ей велики. Леди Лиза после долгой череды беременностей, выкидышей и рождения мертвых детей стала довольно полной. Однако несколько сохранившихся старых платьев были сшиты еще для юной Лизы Талли из Риверрана, а другие Гретчель смогла перешить для Алейны, которая в свои тринадцать лет догнала по росту свою двадцатилетнюю тетку.

Этим утром ее взгляд остановился на платье, которое было расшито цветами Талли — красным и голубым — и украшено горностаем. Гретчель помогла ей просунуть руки в расширяющиеся рукава и затянула на спине завязки корсета. Затем она расчесала и заколола ее волосы. Вчера вечером до того как идти спать, Алейна вновь их покрасила. Краска, которую дала ей тетка, изменила ее природный рыжий цвет на темно-каштановый, однако природа быстро брала свое и у корней волос очень быстро становился прежним. — «Что я буду делать, когда краска закончится?». — Ее доставляли из-за моря из Тироша.

Спускаясь на завтрак, Алейну вновь поразила тишина Гнезда. Во всех Семи Королевствах не возможно было найти замок тише этого. Слуг здесь было немного, все они были пожилыми, и кроме того, старались говорить тише, чтобы не волновать юного лорда. На вершине горы не было ни лошадей, ни лающих и рычащих охотничьих собак, ни рыцарей, тренирующихся во дворе. Даже шаги стражников, патрулирующих бледные каменные залы, казались странно приглушенными. Единственное, что она могла слышать — был ветер, который вздыхал и стонал возле башен. Когда она только приехала в Гнездо, еще слышен был шепот Слез Алиссы, однако сейчас водопад замерз. Гретчель сказала, что он будет молчать до весны.

Она застала лорда Роберта в одиночестве в Утреннем Зале над кухней, вяло елозившего деревянной ложкой в большой миске с овсянкой, сдобренной медом.

— Я хотел яйца. — Увидев ее, пожаловался он. — Я просил три вареных всмятку яйца и бекон.

У них не было яиц, впрочем как и бекона. В амбарах Гнезда было достаточно овса, ячменя и зерна чтобы кормить их целый год, но в остальном они зависели от незаконнорожденной девици Мии Стоун, которая поднимала им свежие продукты из долины. Но поскольку лорды Истцы встали лагерем прямо у подножия гор, пробраться мимо них у Мийи не было никакой возможности. Лорд Белмор, который первым из шести прибыл к Лунным Вратам, и отправил Мизинцу ворона с известием, что пока лорд Роберт не будет отправлен вниз, провизия наверх поступать не будет. Это не было настоящей осадой, пока, но на этом все хорошее в их положении и заканчивалось.

— Когда придет Мийя, ты сможешь съесть столько яиц, сколько захочешь. — Пообещала Алейна маленькому лорду. — Она привезет яйца, масло и дыни и прочие вкусные штуки.

Но мальчик был несговорчив.

— Я хочу яйца сегодня.

— Сладкий Робин, ты же знаешь, у нас нет яиц. Пожалуйста, кушай овсянку. Она очень хорошая. — Она съела для примера целую ложку.

Роберт оттолкнул свою ложку и откинулся назад, даже не поднеся ее ко рту.

— Я не голоден. — Решил он. — Я хочу в постель. Я не спал всю ночь. Я слышал пение. Мейстер Колемон дал мне сонного вина, но я все равно слышал.

Алейна отложила ложку.

— Если б было пение, я бы его тоже услышала. Должно быть тебе просто приснился дурной сон, только и всего.

— Нет! Это не сон. — Его глаза наполнились слезами. — Мариллон снова поет. Твой отец сказал, что он мертв, а он не мертв!

— Нет, мертв. — Она испугалась, услышав от него подобные вещи. — «Он и так маленький и болезненный, а что если он еще и сумасшедший?»

— Сладкий Робин, он мертв. Мариллон слишком сильно любил твою леди-матушку и не мог жить после того, что он с ней сделал, поэтому он вышел через небесную дверь. — Алейна сама не видела тело, как и Роберт, но она ни капли не сомневалась в смерти певца. — Он правда вышел.

— Но я же слышу его каждую ночь. Даже когда я закрываю ставни и кладу голову под подушку. Твой отец должен был отрезать ему язык. Я говорил ему, но он не стал.

«Ему нужен был его язык для признания».

— Будь хорошим мальчиком, скушай кашу. — Взмолилась Алейна. — Ну, пожалуйста? Ради меня?

— Не хочу я овсянку! — Роберт бросил свою ложку через весь зал. Она попала в гобелен, оставив на нем смазанный след от овсянки поверх белой шелковой луны. — Лорд хочет яйца!

— Лорд должен есть овсянку, и быть за нее благодарным. — Произнес за спиной голос Петира.

Алейна обернулась и увидела его в дверной арке вместе с мейстером Колемоном.

— Вам следует слушаться лорда Защитника, милорд. — Сказал мейстер. — Сюда поднимаются ваши лорды-знаменосцы, чтобы выразить вам свое почтение, поэтому вам нужно набраться сил.

Роберт потер кулаком левый глаз.

— Отправьте их обратно. Я не хочу их видеть. Если они придут, я отправлю их полетать.

— Вы жестоко искушаете меня, милорд, но боюсь, я обещал им неприкосновенность. — Ответил Петир. — Все равно, уже поздно их прогонять. Сейчас они уже должны были добраться до Скального замка.

— Почему они не оставят нас в покое? — взмолилась Алейна. — Мы никогда не желали им зла. Что им от нас нужно?

— Лорд Роберт, больше ничего. Он и вся Долина. — Улыбнулся Петир. — Их будет восемь человек. Их сопровождает Лорд Нестор и еще с ними будет Лин Корбрей. Сир Лин не из тех, кто остается в стороне, когда вот-вот прольется кровь.

Его слова почти не успокоили ее страхи. Лин Корбрей зарубил на дуэлях столько же людей, что и в бою. Она знала, что получил шпоры во время Восстания короля Роберта, сражаясь против лорда Джона Аррена у ворот Чаячьего города, а потом уже под его знаменами у Трезубца, где он зарубил принца Левина Дорниского — белого рыцаря Королевской гвардии. Петир говорил, что к тому времени, когда битва свела его в последний танец с леди Отчаяньем, принц Левин уже был серьезно ранен, однако добавил: «Однако, не советую поднимать эту тему при Корбрее. Те, что затевали об этом беседу, теперь имеют возможность спросить об этом Мартелла лично в аду. — Если хотя бы половина из того, что она слышала от охраны Роберта, правда, Лин Корбрей был опаснее всех шестерых лордов Истцов разом.

— А зачем идет он? — спросила она. — Я считала, что Корбреи за нас.

— Лорд Лионель Корбрей хорошо относится к моему правлению, — ответил Петир. — Но у его брата собственное мнение. На Трезубце, когда пал раненым их отец, Лин сумел подхватить его меч — леди Отчаянье и зарубить того, кто поверг их отца. Пока Лионель вез отца к мейстеру в тыл, Лин возглавил атаку против дорнийцев, угрожавших левому крылу Роберта, разбил их ряды и зарубил Левина Мартелла. Поэтому когда старый лорд Корбрей скончался, он передал Леди своему младшему сыну. Лионель получил земли, титул, замок и все деньги, но до сих пор чувствует себя обделенным, в то время как сир Лин… что ж, он любит брата так же, как меня. Он сам просил руки Лизы.