Пир стервятников - Мартин Джордж Р.Р.. Страница 74

– Эрик! – Мужчины расступились, и женщина, поставив ногу на нижнюю ступень, сказала: – Встань, Эрик.

На холме стало тихо. Дул ветер, волны бились о берег, собрание перешептывалось.

– Девчонка, – громыхнул Эрик, глядя на Ашу Грейджой. – Что ты сказала, проклятая?

– Встань, Эрик, – повторила она. – Встань, и я прокричу твое имя вместе со всеми, и первая пойду за тобой. Тебе нужна корона? Встань и возьми ее.

В толпе раздался смех Вороньего Глаза. Эрик, свирепо посмотрев на него, вцепился в подлокотники своего трона. Лицо у него побагровело, руки затряслись, на шее забилась толстая синяя жила. Казалось, он вот-вот и впрямь встанет, но силы оставили его, и он со стоном обмяк на сиденье. Смех Вороньего Глаза стал еще громче. Старик уронил голову и одряхлел в мгновение ока. Внуки унесли его вниз.

– Кто будет править Железными Людьми? – снова воззвал Эйерон Мокроголовый. – Кто будет у нас королем?

Толпа пребывала в нерешительности. Одни смотрели на Эурона, другие на Виктариона, на Ашу тоже поглядывали. Зеленые волны разбивались о борта кораблей. Сверху снова послышался пронзительный, унылый крик чайки.

– Назови свое имя, Виктарион, – произнес глава дома Мерлинов, – и покончим с этим скоморошеством.

– Назову, когда буду готов, – ответил Виктарион. Эйерон остался доволен братом. Это верно. Пусть подождет.

Следующим вызвался Драмм, еще один старец, хотя и моложе Эрика. На холм он взобрался самостоятельно, и на бедре его висел Багровый Дождь, знаменитый меч, выкованный в Валирии до Рокового Дня. Сопровождали его сыновья Денис и Доннел, оба видные воины, а третьим был Андрик Неулыба, великан с ручищами как молодые деревья. То, что он выступает на стороне Драмма, говорило в пользу последнего.

– Где написано, что наш король должен быть кракеном? – начал Драмм. – С какой стати Пайк возомнил себя главным? Самый крупный остров у нас – Большой Вик, самый богатый – Харло, наша святыня – Старый Вик. Когда черную линию поглотил драконов огонь, Железные Люди выбрали своим главой Викона Грейджоя, это правда... но как лорда, а не как короля.

Начало его речи, весьма удачное, вызвало одобрительные возгласы, но они поутихли, когда старик принялся рассуждать о славных деяниях Драммов. Он помянул Дейла Ужасного, Рорина Грозу Морей, сто сыновей Горменда Драмма Прародителя. Он обнажил Багровый Дождь и поведал, как Хильмар Драмм Хитрый отнял его у некоего рыцаря с помощью смекалки и увесистой палицы. Он говорил о кораблях, давно затонувших, о битвах восьмисотлетней давности. Вече мало-помалу стало роптать, а он знай себе молол языком.

В сундуках, раскрытых его сторонниками, обнаружились скудные дары. Троны бронзой не покупаются, заметил про себя Эйерон. Верность этого правила подтвердили довольно скоро затихшие крики: «Драмм! Драмм! Дунстан король!»

У Эйерона сводило живот, и ему казалось, что шум прибоя усилился. Пора уже Виктариону заявить о себе.

– Кто будет у нас королем? – снова возгласил жрец, но на сей раз его горящие черные глаза отыскали в толпе брата. – Девять сыновей родилось от Квеллона Грейджоя. Один из них превзошел всех братьев могуществом и не ведал страха.

Виктарион, встретившись с ним взглядом, кивнул. Капитаны расступились перед ним, и он взошел на ступени.

– Благослови меня, брат. – Виктарион стал на колени, склонил голову, и Эйерон оросил его чело соленой водой из меха.

– То, что мертво, умереть не может, – промолвил жрец, и Виктарион завершил:

– Оно лишь восстает вновь, сильнее и крепче, чем прежде.

Когда он встал, внизу выстроились его заступники, прославленные бойцы: Ральф Хромой, Рыжий Ральф Стонхауз, Нут-Цирюльник. Стонхауз держал знамя Грейджоев – золотой кракен на черном, как полночное море, поле. Как только он развернул его, капитаны и короли стали выкрикивать имя лорда-капитана. Виктарион дождался, когда они умолкнут, и начал:

– Все вы меня знаете. Если хотите услышать сладкие речи, поищите их в другом месте. Я петь не мастер. У меня есть топор и вот это. – Он покачал вечу два огромных своих кулака в кольчужной броне, а Нут поднял над головой устрашающий боевой топор. – Я был хорошим братом, – продолжал лорд-капитан. – Когда Бейлон задумал жениться, он послал на Харло за своей невестой меня. Я командовал его ладьями во многих сражениях и был побежден лишь однажды. После первой коронации Бейлона я отплыл в Ланниспорт, чтобы подпалить львиный хвост. Во второй раз он доверил мне освежевать Молодого Волка, если тот побежит в свое логово. От меня вы получите больше, чем получили от Бейлона. Вот все, что я хотел вам сказать.

– ВИКТАРИОН! ВИКТАРИОН! ВИКТАРИОН НАШ КОРОЛЬ! – закричали его заступники, а из сундуков полилось серебро, золото, драгоценные камни – богатейшая военная добыча. Капитаны принялись хватать самое лучшее, повторяя клич: – ВИКТАРИОН! ВИКТАРИОН! – Эйерон пристально следил за Вороньим Глазом. Выскажется тот сейчас или предоставит вечу идти своим чередом? Орквуд с Оркмонта шептал что-то на ухо Эурону.

Но не Эурон положил конец крикам, а женщина. Она заложила два пальца в рот, и ее свист рассек поднявшийся шум, будто нож.

– Дядя! Дядя! – Выхватив из кучи крученую золотую диадему, она взлетела на ступени. Нут схватил ее за руку, и Эйерон долю мгновения еще надеялся, что заступники брата заставят женщину умолкнуть. Но она вырвалась и сказала Рыжему Ральфу нечто такое, от чего он шарахнулся в сторону. Вече затихло. Всем было любопытно послушать, что скажет дочь Бейлона Грейджоя.

– Спасибо, что принес на мое вече такие богатые дары, дядя, – обратилась она к Виктариону, – но напрасно ты оделся в доспехи. Обещаю, что не трону тебя. – Аша повернулась лицом к капитанам. – Нет никого храбрей моего дяди, нет никого сильнее и злее в бою. И до десяти он считает не хуже любого, я видела... правда, чтобы добраться до двадцати, ему приходится снимать сапоги. – В толпе засмеялись. – Однако он пережил всех своих жен и не нажил ни одного сына. Вороний Глаз старше его и имеет больше прав...

– Верно! – заорал снизу Рыжий Гребец.

– Верно-то верно, но у меня прав еще больше. – Аша нахлобучила золотую диадему на свои темные волосы. – Брат короля не может опережать королевского сына.

– Сыновья Бейлона все мертвы, – крикнул Ральф Хромой. – Здесь я вижу только его дочку!

– Дочку? – Аша сунула руку за пазуху. – Ого! Что это тут? Показать вам? Некоторые не видали такого с тех пор, как их отняли от груди. – Смех раздался снова. – Беда, когда у короля титьки растут – так ведь в песне поется? Ты верно заметил, Ральф, я женщина... не старуха, правда, а куда моложе тебя. Ты ведь у нас не только на ногу хромаешь? – Аша выхватила кинжал, спрятанный у нее на груди, и подняла его высоко. – Я еще и мать, а это мое малое дитятко. Ко мне, заступники! – Вызванные стали чуть ниже нее: Кварл-Девица, Тристифер Ботли и рыцарь Харрас Харло с мечом Приход Ночи, не менее прославленным, чем Багровый Дождь Дунстана Драмма. – Мой дядя сказал, что вы все его знаете. Вы знаете и меня...

– Не худо бы узнать тебя ближе! – крикнул кто-то.

– Ступай домой и узнай поближе свою жену, – крикнула в ответ Аша. – Дядя сказал, что даст вам больше, чем дал мой отец. Что же это такое? Золото и слава, скажете вы. И воля, которая слаще всего. Да, отец дал нам все это... и вдов у нас приумножил, как подтвердит вам лорд Блэкрид. Сколько ваших домов пожгли, когда сюда пришел Роберт? Сколько дочерей обесчестили? Сожженные селения и разрушенные замки, вот что дал вам отец. С ним вы изведали вкус поражения, с дядей нахлебаетесь досыта. Я обещаю совсем другое.

– А ты что нам дашь? – спросил Лукас Кодд. – Вязать нас усадишь?

– Да, Лукас. Мы свяжем себе королевство. – Она перебросила кинжал из руки в руку. – Пусть нам послужит примером урок Молодого Волка, который выигрывал каждое свое сражение... а в итоге проиграл все.

– Волк не кракен, – возразил Виктарион. – То, что кракен схватил, он уже не выпустит, будь то ладья или левиафан.