Родники любви - Арчер Джейн. Страница 10

– Нет, не понимаю. В Техасе мы часто говорили по-испански, – она пожала плечами. – Даже не знаю, что бы вышло, начни я заказывать блюда по-французски.

– А в «Виюкс Кафе» многие говорят по-испански.

– Да, я заметила, но это не тот диалект, на котором говорят в Техасе.

– Но, наверное, не особенно отличается. Их разговор прервал официант. Поставив бокалы с водой, он ушел, но тут же появился снова с тарелками, полными дымящегося супа, и плетеным блюдом с горячим хлебом.

– Теперь ты, наверное, понимаешь, почему я часто сюда захожу, – сказала Селена, опуская ложку в суп. Но сейчас ей хотелось не столько есть, сколько побольше узнать о Джой Мари, Густаве и Дрэйке.

– Восхитительно! – удивленно и довольно сказала Джой Мари, попробовав суп. – Очень необычно. Что это такое?

– Черепаховый суп. Джой Мари улыбнулась.

– Хорошо, что здесь не заказывают. Никогда бы не отважилась попросить черепаховый суп. Но теперь очень рада, что его попробовала.

Селена кивнула, съела несколько ложек, а затем вновь посмотрела на Джой Мари. Больше ждать она не могла.

– Давай поговорим о Густаве Доминике.

– Он очарователен, правда? – Голубые глаза Джой Мари засветились любовью.

– Да. Я хотела бы узнать у него о гипнозе. Я не только фармацевт. У меня есть еще и некоторые медицинские навыки. Этому меня научила моя бабушка.

– Правда? Я тобой просто восхищаюсь!

– Спасибо. Но ты тоже очень талантлива. Скажи, трудно быть ассистентом мистера Доминика?

– Нет. По большей части он все делает сам. На ранчо мне приходилось работать куда больше, – в ее голосе послышалась грусть.

– Ты скучаешь по своему мужу?

– Скучала раньше, пока не встретила Густава. Дрэйк часто и надолго уезжал. Я чувствовала себя такой Одинокой! Но теперь все по-другому. – Она взяла кусочек хлеба. – Тоже очень вкусно! Селена последовала ее примеру.

– Но Дрэйк приехал за тобой.

– Дрэйк. Он делает все, чтобы сохранить семью. И я не могу понять, почему. Наверное, потому, что больше у него никого не осталось. – Она нахмурилась.

– Что значит, «никого не осталось»?

– Это и значит. – Поколебавшись, Джой Мари заговорила. – Родители Дрэйка умерли от лихорадки. Мой сын, племянник Дрэйка, сорвался в пропасть. Потом умер мой муж. Кроме меня у него никого нет. – Она повертела в руках ложку, потом положила ее и подняла на Селену глаза. – На Дэлтон-ранчо, куда бы я ни глянула, повсюду видела боль, смерть и потери.

– Прости.

– Дрэйку тоже тяжело. Но он владелец ранчо. И стоит ему захотеть, с ним согласится жить любая женщина.

– Я думала, может…

– Дрэйк и я? – Джой Мари покачала головой. – Нет. Еще до того, как появился Густав Доминик, я собиралась уехать. И мне не хотелось видеться с Дрэйком на прощание. Он, быть может, и даже убил бы Густава, защищая то, что, по его мнению, принадлежит ему.

– Но…

– Селена, ты не знаешь Дрэйка Дэлтона. И честно, советую тебе держаться подальше от него. Я люблю его как брата, он всегда был ко мне добр.

Но когда что-то угрожает его ранчо или хотя бы он так думает, то свирепеет, словно бык. Он станет драться насмерть, чтобы сохранить свою землю и семью. – Она глубоко вздохнула. – Но я хочу , жить сама по себе, подальше от Дэлтон-ранчо, подальше от этих воспоминаний.

Похолодев, Селена кивнула. Да, она хотела узнать о Дрэйке Дэлтоне, но, конечно, не такое. Ни к чему ей было знать о печалях Джой Мари. Ребенок. Муж. Ничего удивительного, что она решила уехать.

– Понимаешь?

– Да.

– Ты поможешь нам с Дрэйком?

– Я почти не знаю его.

– Да, но надо, чтобы он уехал. Иначе от него будут неприятности. Я его знаю хорошо.

Селена вспомнила о любовном снадобье, приготовленном для Дрэйка Дэлтона, и аппетит у нее сразу же пропал. Не берется ли она за дело, которое ей не по силам? Нет. В себя нужно верить. Она должна помнить о всех тех, кому нужна ее помощь, и не может позволить себе никаких симпатий. Дрэйк Дэлтон – ее враг.

– Ну так как, Селена?

– Дрэйк привлекателен, но не в моем вкусе. Джой Мари улыбнулась.

– Брат моего мужа во вкусе всякой женщины. Особенно если он сам о ней думает. – Она доела суп. – Так ты мне поможешь?

– Даже не знаю, что я смогу сделать.

– Я знаю Дрэйка. Он наверняка решил, что Густав меня похитил. Или что-нибудь в этом роде. Но это не правда. Это просто невозможно. Я люблю своего француза, мне нравится то, что он делает, его целеустремленность, его образ жизни. И мы уже поговариваем о свадьбе.

– Я очень за тебя рада.

– Спасибо. – Джой Мари внезапно погрустнела. – Я не хочу, чтобы Дрэйк разрушил мои планы.

– Я понимаю.

Селена чувствовала себя очень неуютно. Она не доверяла Густаву Доминику, но совершенно ясно, что Джой Мари не захочет и слышать ничего плохого о человеке, который помог ей забыть трагическое прошлое. Она понимала Джой Мари, но, тем не менее, все это ее беспокоило. И она не могла не помочь человеку, который просит ее о помощи. Тем более такому одинокому, которому не к кому больше обратиться.

– Я сделаю все, что в моих силах, Джой Мари, но Дрэйк мне не особенно доверяет. Ему не нравится, чем я занимаюсь.

– Дрэйк никогда не признавал ничего нового сразу. – Джон Мари наклонилась и пожала Селене руку. – Спасибо.

– Так что же мне ему сказать? Вдруг на стол упала тень.

– Скажи мне, какого черта ты делаешь в Новом Орлеане, Джой Мари! – Взяв стул, Дрэйк уселся за их столик.

Джой Мари нахмурилась и бросила на Селену недовольный взгляд.

– Селена здесь ни при чем, – пристально посмотрел на невестку Дрэйк. – Просто бульдог Доминика не позволит мне с тобой встретиться. Из дома ты выходишь не часто, но можешь не сомневаться, каждый твой шаг мне известен.

– Дрэйк, я больше тебе не родственница, – резко сказала Джой Мари.

– Ты навсегда останешься Дэлтон!

– Если только не поменяю фамилию на Доминик.

Дрэйк удивился.

– Ты выходишь за него?

– Я люблю его, я говорила тебе это. Мне с ним хорошо. Самым большим счастьем для меня будет стать мадам Густав Доминик.

– Но ранчо…

Джой Мари покачала головой.

– Это твое ранчо.

– Но ты ведь помогала мне вести дела!

– Раньше. – Джой Мари поднялась. У нее в глазах стояли слезы. – Как ты не понимаешь? Техас для меня – только печаль. Дэлтон-ранчо для меня – кладбище. Я не вернусь туда никогда. Я хочу жить с Густавом. И оставь меня в покое!

Она вскочила из-за стола, опрокинув стул, и выбежала из ресторана. Дрэйк бросился было за ней, но Селена схватила его за руку.

– Не надо. Ей нужно побыть одной. Ты расстроил ее.

Поколебавшись, он снова сел.

– Она ненавидит меня, потому что я – Дэлтон?

– Не думаю, чтобы она тебя ненавидела. Я даже не уверена, что сейчас она в состоянии разобраться в своих чувствах. Она просто хотела уехать подальше от боли, от воспоминаний…

– Что она тебе порассказала?

– Вполне достаточно. Просто она сказала, что в вашей семье все умерли, остался только ты.

– Да, это так.

– Мадемуазель? – Официант топтался рядом, не решаясь, прервать их беседу.

Селена посмотрела на него, а потом на Дрэйка.

– Она забыла про ленч.

– Ладно, я съем.

Она кивнула официанту. Тот поправил стул и, взяв пустые тарелки, удалился.

– Так что мы будем есть? – пересел Дрэйк на место Джой Мари.

– Не знаю.

– Как это?

– Ты раньше здесь не был?

– Нет.

Селена вздохнула. Ей хотелось уйти вместе с Джой Мари и попробовать ее успокоить. Но ее одну Дрэйк не отпустит, а идти вместе, чтобы они продолжали ссориться, абсолютно незачем. Но и есть ей теперь совершенно не хотелось.

– Я думал, ты уже заказала, – смутился Дрэйк.

– Здесь нет выбора блюд.

– Если еда мне не понравится, я не заплачу. Селена закатила глаза.

– Здесь хорошо кормят, и хватит об этом.

– Я смотрю, у тебя хорошее настроение.

– Я просто пытаюсь объяснить, почему в «Тьюагью» нет меню.