Родники любви - Арчер Джейн. Страница 31

– Конечно. – Густав улыбнулся. – И для леди тоже. – Он хлопнул в ладоши и повернулся к двери.

Селена размышляла, как бы ей сбежать из этой пьесы о семейной жизни и отыскать Дрэйка. Он исчез так быстро, что не успел ей сказать, где остановился или где они встретятся в следующий раз. Она уже скучала. Она-то знала, что такое дни, кажущиеся неделями, но сам француз вряд ли понимал, что означают эти слова.

– Вот они! – Густав кивнул кому-то в дверях.

В комнату вошел Джон, едва не ударившись головой о косяк. В руке он держал несколько свертков. За ним шла мулатка, также нагруженная покупками. Джой Мари хлопнула в ладоши от восхищения.

– Что ты нам привез?

– Положи все на кровать. – Густав был весьма доволен собой.

Селена могла думать лишь о том, что было сегодня ночью у них с Дрэйком на этой кровати. Она хотела проверить простыни и, если нужно, постирать, пока их не увидела служанка. Сейчас же она не знала, что делать. Скорее бы все ушли из ее комнаты. Ко всему прочему, она чувствовала себя неловко: они с Джой Мари по-прежнему были в ночных рубашках, хотя накинули поверх них домашние халаты.

Положив свертки на кровать, мулатка ушла, а Джон остался. Он встал в дверях так, чтобы сидевшим за столом была видна только его правая рука.

Селена уже заметила, что он всегда старался скрыть отсутствие левой руки. Поняв, что он стесняется, она старалась быть всегда внимательной и доброй и ничем не напоминать о его недостатке. Совершенно очевидно, что он стесняется Джой Мари, хотя та никак не выделяла его из остальных слуг. Единственный мужчина, которого она хотела видеть, Густав Доминик.

– Джон, убери, пожалуйста, тарелки и принеси еще чаю и лепешек, – сказал Густав, поправляя манжеты.

Джон поклонился и посмотрел на Джой Мари.

– Что-нибудь для вас, мадам?

– Нет, спасибо, – улыбнулась ему Джой Мари и снова перевела взгляд на Густава. Поклонившись, Джон вышел.

– Позвольте к вам присоединиться. – Густав поставил стул между Селеной и Джой Мари.

Селена постаралась отодвинуться как можно дальше, но оказалась все равно достаточно близко и вскоре почувствовала на бедре его горячую руку. Она сердито ее сбросила и пересела так, чтобы ее ноги были вне досягаемости.

Густав понимающе улыбнулся и окинул взглядом ее халатик.

– Ты посидишь с нами, Селена?

– Конечно. – Ответила она, глядя в окно. Густав был уверен, что она будет еще красивее, если снять с нее платье, но пока этого делать нельзя, не вызвав скандала.

– Мартиника – прекрасное место, – Густав продолжал смотреть на нее. – Я рад, что вам здесь нравится.

В комнате появились две служанки, и Селена обрадовалась возможности не отвечать. Служанки быстро вытерли стол, накрыли его свежей белой накрахмаленной скатертью и поставили вазу с цветами. Через секунду на столе появилось серебро, фарфор и хрусталь, после чего прислуга исчезла.

Джой Мари засмеялась.

– Мы уже позавтракали, Густав. А теперь придется есть еще лепешки с маслом и мармеладом. Ты хочешь, чтобы мы растолстели? Рассмеявшись, Густав взял ее за руку.

– Нет, та chere. Просто я очень проголодался.

Ты не нальешь мне чаю?

– Конечно, дорогой.

С видом заботливой жены Джой Мари налила ему чаю.

– Спасибо, – снова улыбнулся Густав и откусил лепешку.

При виде этой счастливой домашней сцены у Селены пропал аппетит. Двуличие Густава выводило ее из себя. И самая большая боль ждет Джой Мари и Джимми тогда, когда француз решит прекратить эту непонятную, пугающую ее игру. Но пока она бессильна. Оставалось лишь ждать, наблюдать и пытаться выяснить как можно больше о Густаве Доминике.

Следуя примеру Густава, Джимми тоже принялся за лепешки, и Селена порадовалась его аппетиту. Раньше ему не приходилось есть так вкусно и сытно. Теперь же он всегда был сыт, носил дорогую одежду, учился стрельбе, верховой езде и еще многим вещам, которые должен уметь сын плантатора. Но что будет, когда Густаву надоедят его новые игрушки? Она отхлебнула горячий чай. Но он ее не согрел.

– Дядя Густав! А когда мы будем распаковывать ваши подарки? – Покончив с лепешкой, Джимми подошел к кровати.

Густав рассмеялся.

– Тебе не терпится? Тогда неси их сюда. Я их раздам, ведь ты не знаешь, что кому предназначено.

Джимми взял большую коробку.

– Нет, сначала выгляни в коридор. – Густав подмигнул Джой Мари и Селене.

Джимми вышел, из коридора послышался его возглас, и он ворвался в комнату с порозовевшим от возбуждения лицом.

– Самокат! Ярко-красный. Можно я вытащу его на улицу, сэр?

– Не забывай о хороших манерах, Джимми.

– Вы правы, сэр. И большое вам спасибо за самокат. – Взяв сверток, он принес его Густаву.

– Это для Джой Мари. Отдай его. Развернув обертку, Джой Мари вынула бархатную шаль с атласной бирюзовой бахромой.

– О, Густав! Это так щедро! – Любовно проведя рукой по мягкой ткани, она чмокнула Густава в щеку. – Спасибо, дорогой.

– Я рад, что тебе понравилось.

Селене не хотелось даже смотреть, что приготовил Густав для нее, тем более что дарить подарки ему было совершенно не свойственно. Но, отказавшись, она расстроит Джой Мари. Этого ей вовсе не хотелось. По крайней мере, пока. Джимми поднял деревянный ящик.

– Думаю, Джимми, тебе это понравится. – Густав был собой очень доволен. – Открой!

Присев прямо на ковер, Джимми открыл крышку.

– Ого! Солдатики!

– Французские и английские. Я расскажу тебе о больших битвах и о том, как победить более сильного противника, используя правильную тактику.

Джимми посмотрел на Густава сияющими глазами.

– Спасибо, сэр.

Селена закусила губу. Может быть, она напрасно осуждает Густава? А если ему и правда приятно, что Джимми и Джой Мари теперь живут хорошо? Что они и в самом теле счастливы и впереди их ждет долгое счастливое будущее с Густавом? Неужели она ошибалась?

Джимми поспешил к следующему свертку.

– А это – для Селены, – протянул ей подарок Густав.

Развернув бумагу, она увидела изысканную черную лакированную восточную шкатулку. Изнутри она была отделана красным шелком.

– Спасибо. Она прекрасна!

– Прекрасное – прекрасным. – Он перевел взгляд с Селены на Джой Мари.

Джимми побежал за тремя последними маленькими свертками. Он принес их Густаву и опустился на стул, хотя на месте ему явно не сиделось.

Густав раздал подарки и снова принялся за чай.

Первой развернула сверток Джой Мари.

– Ох, Густав! Французские духи! Это же так дорого.

– Ты заслуживаешь самого лучшего.

У Селены тоже оказались духи, но с другим запахом.

– Спасибо.

– На всем острове не должно быть цветов, пахнущих лучше вас. – Густав был очень доволен собой.

– Как здорово ты сказал! – Понюхав свои духи, Джой Мари зажала их в руке.

Джимми не мог больше ждать и тоже открыл свою коробку.

– Ух! Спасибо! – Он показал всем конфеты.

– Густав, если он все это сразу съест, ему станет плохо, – нахмурилась Джой Мари.

– Я не буду есть сразу. Обещаю, – Джимми переводил озабоченный взгляд с Джой Мари на Густава и обратно.

– Я знаю, ты будешь вести себя благоразумно, – кивнул Густав. – Теперь забирай свои подарки и попроси Джона, чтобы он тебе показал, как кататься на твоем новом самокате.

Джимми встал:

– Спасибо, сэр! – Он слегка поклонился. – До свидания, леди, – сказал он и выбежал из комнаты.

– Думаю, со временем мы сделаем из него джентльмена. – Голос Густава звучал удовлетворенно.

– Но поможет ли ему это в доке? – не удержалась Селена.

– Нет. – Густав нахмурился.

– В док он не вернется, – мягко сказала Джой Мари. – Он мне как родной сын. Мы его усыновим.

– Я хочу, чтобы Джой Мари была счастлива. И Джимми тоже. – Густав коснулся руки Джой Мари. – Мы все этого хотим.

Селена хотела было встать и уйти, но вспомнила, что сейчас они в ее комнате.

– Я знаю, что многие годы ты присматривала за Джимми, – голубые глаза Джой Мари стали озабоченными. – Но разве ты не веришь, что теперь мы с Густавом сможем о нем позаботиться? Мы можем дать ему любовь, дом, семью и все остальное, что только он захочет.