Сладостная пытка - Арчер Джейн. Страница 23

– Да ты неглупа, милашка, – ухмыльнулась Ванда. – Тебе и впрямь нечего делать на Галлатин-стрит. Могла бы стать дорогой забавой для богатеньких клиентов! Видишь ли, босс – мой, и пусть иногда для своих делишек выбирает шлюх покрасивее, но когда речь идет о постоянной женщине, я никому не позволю занять свое место! Дошло до тебя?

– Вот и хорошо, Ванда. Послушай, мне не резон ссориться с тобой, потому что я наверняка проиграю. Но повторяю, если хочешь избавиться от меня, придется помочь.

Ванда подозрительно прищурилась.

– И ты вправду уберешься?

– Конечно.

– Ладно, я выведу тебя отсюда.

– Но мне необходимо кое-что еще.

Ванда нахмурилась и неуступчиво покачала головой.

– Мне надо выбраться с Галлатин-стрит.

Ванда снова кивнула:

– Понимаю! Собираешься устроиться в дорогом борделе во французском квартале! Почему бы мне, просто не стукнуть тебя по голове и не бросить в залив?

Сердце Александры упало. Ванда не задумываясь выполнит угрозу. Надо действовать осторожнее.

– Зачем это тебе, Ванда? Я прошу о помощи, но вовсе ничего не требую. Не хочешь – не надо.

– Ты чертовски права и не можешь ничего от меня требовать! И никто не смеет! Но ты пришлась мне по душе. Храбрая девка, и мозги на месте! Только знай, от меня и цента не получишь!

– И не надо. Я просто думала, что ты можешь меня кое с кем познакомить.

– Согласна, – кивнула Ванда. – Скоро отправимся в путь. Но запомни, чтобы я тебя здесь больше не видела, иначе не сносить тебе головы.

– Даю слово, – пообещала Александра.

– Заметано.

Ванда протянула девушке большую сильную ладонь. Они обменялись крепким рукопожатием. Голубые глаза встретились с зелеными, и Александра почувствовала, что заключила нерушимый договор.

– Я дам тебе шаль, – сказала Ванда, поднимаясь. – Это платье подходит для дансинга, но не для Джексон-сквер. По крайней мере прикроешь плечи, а на остальное не обратят внимания. В конце концов, ты такая же шлюха, ничем не лучше.

Александра понимала, что если сейчас же не уйдет с Галлатин-стрит, слова Ванды могут оказаться пророческими. Порядочным женщинам здесь делать нечего!

Немка выхватила из комода две рваные шали и бросила одну Александре. Девушка накинула ее и плотнее закуталась, чтобы спрятать полуобнаженную грудь.

Ванда приоткрыла дверь и, выглянув в коридор, махнула рукой бывшей сопернице. Обе быстро прошли к лестнице черного хода. Провожатая снова остановилась, сделав знак своей спутнице последовать ее примеру, и, спустившись на несколько ступенек, вернулась и поманила девушку за собой. Они прокрались вниз, в переулок, заваленный мусором, на котором мирно почивали пьяные матросы. У некоторых сочилась кровь из разбитых голов, карманы были вывернуты.

Александра старательно обходила неподвижные тела и кучи отбросов, но все же несколько раз споткнулась и едва не упала. Пройдя несколько кварталов, Ванда задумчиво сказала:

– Улица скоро кончится. Не люблю показываться в других кварталах города. Небезопасно. Полицейские и все прочее.

Они прошли еще немного, и Ванда, резко остановившись, огляделась в поисках перекрестка.

– Слушай, милашка, и запоминай. Пойдешь вон туда, выберешься на Джексон-сквер и заглянешь в кафе «Белль». Закажи кофе и жди, пока за тобой не придет женщина. Настоящая красотка. Мадам Лебланк! Владелица модного заведения на Бейзн-стрит. Я пошлю ей весточку. Она будет добра к тебе, и в ее доме можно встретить богатых янки. Сама знаешь, теперь у них полно денег!

Девушка кивнула, тревожно озираясь. Да, разница между кварталами сразу заметна, но она была потрясена, что Галлатин-стрит такая короткая – прошлой ночью она казалась бесконечной. Слава Богу, больше Александра ее не увидит!

– Спасибо, Ванда, – шепнула она, глядя на женщину, ставшую из соперницы почти подругой.

– Вот пара монеток, крошка. Купи кофе, что-нибудь поесть, чтобы легче было ждать. Полагаю, она появится не раньше вечера. И поберегись, не спорь с копами, если они тебя зацапают. Это только на Галлатин-стрит они боятся заглядывать, а там никому спуску не дают! Попробовали бы они сюда сунуться, живыми не вышли бы! – воскликнула она. Неожиданная улыбка преобразила лицо Ванды, и Александра увидела какой она была когда-то: молодая, хорошенькая, еще не ведавшая, что готовит ей судьба.

– Все будет в порядке, – сказала девушка куда более убежденно, чем чувствовала на самом деле.

– Конечно, милочка, но помни наш уговор.

– Клянусь, – пообещала Александра и, еще раз внимательно выслушав объяснения Ванды, решительно устремилась вперед, оставив позади Галлатин-стрит.

Ноги нестерпимо ныли, но девушка старалась как можно скорее попасть на Джексон-сквер. По крайней мере там есть полицейские, и она будет в безопасности. Александра не собиралась встречаться ни с какой мадам Лебланк, но не мешает немного перекусить и попытаться разыскать церковь.

Проходя через французский квартал, она невольно разглядывала великолепные здания, с воротами, балконными оградами и оконными решетками из кованого витого железа. Очевидно, во многих домах были скрытые от посторонних глаз внутренние дворики. Повсюду разливался цветочный аромат, в изобилии росли кустарники и деревья.

Попадалось также немало ресторанов, контор, кафе, но было немноголюдно; солнце опускалось за горизонт. Просто необходимо отыскать церковь до наступления темноты!

Следуя указаниям Ванды, она быстро нашла большую площадь, окруженную зданиями и маленькими уличными кафе. Должно быть, это и есть Джексон-сквер.

В центре был разбит настоящий скверик с травой, цветами и скамеечками. Александра почти упала на ту, что была поближе. Наконец-то она спаслась! Теперь главное разыскать церковь! Но и это оказалось легко – оглядевшись, Алекс заметила огромный великолепный собор.

Обрадованная, девушка поднялась и, одернув юбку, направилась в ту сторону, но, вспомнив про свой наряд, остановилась. Александру неотступно терзал голод, но она упрямо пригладила волосы и привела в порядок платье. Все зря – она выглядела проституткой и прекрасно понимала это. Что, если в церкви откажутся ей помочь и даже не пустят на порог? Придется сначала поесть, а потом попробовать умыться и почистить одежду. Она обретет силы и уверенность, если желудок не останется пустым.

Набравшись храбрости, Александра вошла в первое попавшееся кафе и тут же сообразила, что оказалась именно там, куда послала Ванда, в кафе «Белль». Не важно, все равно она успеет уйти до появления мадам Лебланк, и, кроме того, ноги попросту отказываются нести ее дальше. Она устроилась на маленьком стульчике с железной витой спинкой за столиком под ярким тентом и сделала заказ неприветливому высокомерному официанту. Он явно не хотел иметь с ней дело. Неужели она столь ужасно выглядит? По-видимому, так и есть – посетители нескрываемо брезгливо ее рассматривают, словно удивляясь, как эта грязная оборванка осмелилась появиться в приличном месте.

Молодой официант быстро поставил на стол чашку дымящегося кофе и восхитительное на вид пирожное. Александра отдала деньги и получила сдачу – несколько мелких монет, которых не хватит, чтобы поесть еще раз. Великодушие Ванды определенно не было безграничным.

Девушка пила кофе мелкими глотками и смаковала пирожное, стараясь продлить удовольствие. До сих пор она не сознавала, насколько устала и проголодалась. Но сейчас, сидя в уюте и безопасности, она не могла не думать о том, что ждет впереди. Завершив скудную трапезу, Александра положила голову на руки и закрыла глаза. Она не знала, сколько прошло времени. Из полузабытья ее вывел едва слышный голос со странным акцентом.

– Прошу прощения, мадемуазель, вы, случайно, не Ленни? Других волос такого цвета в Новом Орлеане просто не может быть! Я мадам Лебланк.

Александра встрепенулась и неуклюже вскочила. Мадам Лебланк! Девушка растерянно уставилась в огромные темные глаза женщины, красивее которой ей не приходилось видеть. Необычайно экзотическая внешность сразу приковывала к себе взгляды. Мадам Лебланк оказалась миниатюрной, с прекрасной фигурой и гривой роскошных черных волос, высоко заколотых на затылке. Но больше всего Александру потрясла кожа теплого золотистого цвета, словно светящаяся изнутри. Хозяйка заведения носила дорогой, безупречного покроя туалет с природной грацией и достоинством.