Легко ли стать фотомоделью? - Мартин Нэнси. Страница 12

— Это займет несколько часов!

— Я не оставлю здесь ребенка! — отрезала Каролина.

Хенк промолчал — он просчитывал варианты. Можно сейчас же вскочить на Фиалку и помчаться на ранчо за помощью. Но оставлять женщину одну было бы совсем не по-джентльменски. Кроме того, Хенк не был уверен, что сможет найти дорогу обратно. Между тем зубы Каролины начали выбивать дробь.

— Ладно, будем разжигать костер, — сдался он.

Пока Каролина, сидя на поваленном дереве, прижимала к себе волчонка и нашептывала ему какую-то бессмыслицу, он привязал как следует Фиалку и начал собирать хворост для костра.

Найдя несколько сухих стволов и веток, он очистил место и разложил дрова по скаутскому образцу. Занимаясь альпинизмом, он научился легко разводить костры.

Каролина достала из кармана зажигалку, и вскоре от поленьев потянулся вверх тонкий дымок.

Но костра было недостаточно. Каролина никак не могла согреться и дрожала как осиновый лист.

— Тебе лучше снять хотя бы часть мокрой одежды, — посоветовал Хенк. — Так она никогда не просохнет.

— Ты прав, — согласилась она. — Подержишь ее?

Каролина уже успела выяснить, что ее щенок — девочка. Хенк нехотя взял в руки царапающийся комок, надеясь, что волчонок все же не откусит ему пальцы.

— Она не сделает тебе ничего плохого, — сказала Каролина, расстегивая молнию куртки и пытаясь спрятать усмешку.

— Ты ей это объяснила? — угрюмо спросил Хенк. Каролина не ответила, потому что как раз стягивала через голову свитер. Хенк не смог не заметить, как намокшая рубашка облегает ее стройную фигуру. Даже промокшая и растрепанная, Каролина каким-то образом ухитрялась выглядеть привлекательно.

Она отжала свитер и, повесив его над костром, нерешительно оглядела рубашку.

— Знаешь, не пойми меня превратно, но будет лучше, если ты снимешь почти все, — посоветовал Хенк.

Она задумчиво покусала губу, а потом смущенно посмотрела на него.

— Я думаю, как взрослые люди, мы можем себе это позволить

— Только учти: я не видел полураздетую женщину уже десять лет. — Хенк лукаво улыбнулся.

— Странно, но я почему-то тебе не верю.

— Ладно, тогда несколько месяцев.

— Это звучит более правдоподобно. — Она потянулась к пуговицам на рубашке.

Несмотря на свои благие намерения, Хенк не мог оторвать глаз от волнующего зрелища. В лучах солнца влажная рубашка Каролины стала практически невидимой.

А уж когда она ее сняла!.. Ее розовый лифчик из дорогой сатиновой ткани выглядел очень сексуально. Рот Хенка мгновенно пересох, как пустыня Сахара.

Когда она села и сняла кроссовки и носки, он все-таки заставил себя отвернуться.

— Я не собираюсь снимать джинсы, — раздался голос Каролины из-за его спины. — Я не настолько храбрая. К тому же они только чуть-чуть влажные.

Хенк рискнул взглянуть на нее. С джинсов стекала вода и капала на землю. Но он решил оставить этот факт без комментариев и протянул ей волчонка.

— Я пойду проверю седельные сумки. Там должно быть что-то вроде пледа.

Хенк быстро разобрал сумки, которые упаковала для них Бекки. В них нашлись два красных шерстяных одеяла, которые он и отнес Каролине.

— Есть еще палатка. Если тебе понадобится уединиться.

— А ты знаешь, как ее поставить?

— Конечно. — Хенк протянул Каролине одеяло. — Твое желание для меня закон.

— Честно говоря, я бы уже не отказалась пообедать. Просто умираю от голода. Надеюсь, наши припасы не остались у Лютика?

— Схожу проверю.

Покопавшись, Хенк нашел бутерброды, четыре бутылки пива и термос с чем-то горячим. Забрав еду, он наконец расседлал Фиалку и оставил ее пастись, при этом привязав как можно надежнее. Теперь час или два она будет совершенно счастлива.

Тем временем Каролина расстелила одно одеяло на земле и села на него, накинув второе на плечи. Пока она играла с волчонком, оно все время норовило сползти. На фоне красного одеяла ее тело казалось еще нежнее и белее. Хенк зачарованно любовался ею, не решаясь присесть рядом.

— Ну что ты стоишь, садись! — Каролина хлопнула по одеялу ладонью и подвинулась, чтобы освободить ему место. — Как хорошо, что здесь, в низине, совсем нет ветра. Даже тепло, правда?

Одеяло оказалось достаточно мягким и удобным. Вот так бы и провести остаток этого дня: в тиши, у костра, рядом с привлекательной женщиной… Хенк распаковал бутерброды и пиво. Неожиданно он понял, что тоже проголодался.

— Надеюсь, ты не возражаешь против такой закуски, — сказала Каролина. — Я сделала бутерброды с тем, что смогла найти на кухне. В холодильнике были оливки. Надеюсь, Бекки не берегла их для особого случая. Я их обожаю. И еще горячий кофе.

— Ты просто чудо! — Хенк достал черные крупные оливки из пластикового пакета.

Они прибыли на ранчо в его чемодане, прямиком из его любимого магазинчика в Сиэтле. Он и представить себе не мог более подходящего случая насладиться их вкусом.

Каролина отправляла оливки в рот одну за одной, всем своим видом выражая удовольствие. Хенк не удержался от улыбки, глядя на ее счастливое лицо.

— Что ты будешь сначала — кофе или пиво? — Он потянулся к бутылкам.

— Я редко пью пиво, но раз уж оно у нас есть…

Хотя пиво оказалось и не слишком холодным, зато бутерброды были великолепны. Большие розовые куски индейки домашнего копчения, мягкий белый пшеничный хлеб, листики салата-латука и немного укропа. Восхищение Хенка талантами Каролины росло час от часу. Женщина, которая знает, как приготовить хороший бутерброд, стоит десятка умеющих организовать званый ужин.

Каролина скормила половину бутерброда волчонку, и тот тут же начал скулить, требуя еще. В мгновение ока проглотив целый бутерброд, он довольно облизнулся и свернулся на одеяле калачиком.

Вскоре Хенк почувствовал себя примерно так же — сытым и довольным. Он снял шляпу и прилег, допивая пиво и наслаждаясь солнышком и теплом, идущим от костра.

Каролина поглаживала шерстку волчонка, но смотрела только на Хенка. Под такой фотографией можно было бы сделать подпись: сердцеед на отдыхе. Наконец она осмелилась спросить:

— Ты не возражаешь, если я сделаю снимок-другой?

Хенк приоткрыл один глаз.

— Мне жаль тебя огорчать, но фотоаппарат был в седельной сумке у Лютика. Так что сейчас он уже, наверное, на ранчо.

Каролина вздохнула.

— Жаль. Ты сейчас здорово выглядишь.

Хенк фыркнул и снова закрыл глаза.

— Все-таки я не могу понять, почему из всех желающих ты выбрала именно меня.

— Потому что ты… ну, нормальный мужчина, который должен нравиться нормальным женщинам. Ты не глянцевый. То есть не похоже, чтобы ты проводил время, разглядывая себя в зеркало. И ты привлекательней остальных.

— Странно! Знаешь, ты первая, кто это заметил.

Каролина покачала головой.

— Думаю, не первая.

— Но мне что-то не приходится отбиваться от поклонниц.

— Потому что ты живешь в захолустье.

— Нет, дело не в этом.

— Ты серьезно не считаешь себя привлекательным?

Хенк ухмыльнулся.

— Я тяжелый человек, Каролина.

Молодая женщина была заинтригована. Пользуясь тем, что глаза Хенка закрыты, она внимательно вгляделась в его лицо.

— Почему с тобой трудно?

Он пожал плечами. Как объяснить ей, не вдаваясь в подробности своей второй, настоящей жизни? Там он был журналистом, у которого не хватало денег, чтобы помочь сестре сохранить семейное ранчо. Сейчас он был ковбоем, наслаждающимся свободным днем.

Одна из бывших подружек как-то сказала ему:

— Ты хочешь быть другом по совместительству, Генри.

И она права. Каждая женщина, которая хочет быть с Генри Фаулером, должна жить сама по себе. Не должна давить на него и требовать чего-то помимо легких необременительных отношений. Он слишком занят и слишком свободолюбив.

— Я люблю, чтобы все было по-моему. И становлюсь слишком старым, чтобы быть гибким, — сказал Хенк осторожно.

— Ты избалован.

— Да, наверное, так, — рассмеялся он.