Дама в красном - Мартон Сандра. Страница 25

Алекс покачала головой.

– О, нет! – Она обернулась. С удивлением он заметил на ее щеках румянец удовольствия. – Я все хочу попробовать, Тревис, все вещи, о которых говорят, что они неприличны, – Алекс рассмеялась. – Даже те, которые сама называю неприличными.

Он хмыкнул.

– Например?

– Не знаю. Все. Например, съесть хот-дог, купленный у уличного торговца.

– А. Ну да, это трапеза для гурмана. Невозможно отказаться.

– Давай, смейся. Но мне всегда хотелось.

– Я не смеюсь, Принцесса, – Тревис ухмыльнулся. – Что смешного, если ваша дама предпочитает хот-дог за два бакса ужину стоимостью долларов двести?

– Это я? – спросила Алекс, краснея сильнее. – Я – твоя дама?

– Да, – он посерьезнел. – Я помню, что ты говорила… что мы оба говорили – никаких обязательств. Но пока ты со мной…

– Пока мы вместе, ты имеешь в виду…

– Точно. Пока мы вместе, ты моя.

Он так вызывающе выпятил подбородок, что ей захотелось заспорить. Что, если она скажет: «Я буду спать с любым, с кем мне захочется»? Только это будет ложью. Как она может захотеть кого-то после Тревиса?

– Алекс? Если тебя не устраивают базовые правила, скажи. Потому что я не делюсь. – Его голос сел, глаза смотрели прямо в глаза. – Ты встречаешься только со мной. И спишь только со мной.

– А для тебя правила те же?

Его рот сжался.

– Да.

– Хорошо.

– Договорились, – мгновение они молчали, потом Тревис прокашлялся. – Так что там следующее в твоем списке желаний, Принцесса?

Она улыбнулась.

– Ой, множество скучных вещей.

– Каких?

– Ну… покататься на такой машине, как твой «порше».

– Дама желает выжать газ до отказа?

– Когда-то у меня был маленький автомобильчик с откидным верхом, – мечтательно сказала она. – Красный… – Алекс усмехнулась. – Это глупо. Я взрослая женщина, Тревис. А желания все детские.

Он перегнулся через сиденье и взял ее за руку.

– Моей первой машиной тоже был маленький автомобиль с откидным верхом.

– Правда?

– Угу. «Мустанг», такой старый, практически антиквариат. Мне понадобилось копить на него целый год. Я тогда работал в конюшнях.

– Конюшнях? – Алекс рассмеялась. – Я была права! Ты действительно ковбой.

– Я укрощал быков, – он сжал ее руку. – У меня была дурацкая идея стать чемпионом. А закончилось все тем, что во время своего второго выступления я сломал два ребра, а в придачу к ним – нос. Так что я решил, что должен быть лучший способ зарабатывать деньги.

– А я все думала, – Алекс стиснула руки, – где это ты сломал нос.

– Хм. – Тревис потрогал горбинку. – Я собирался ее убрать, но Кэти сказала…

– Кэти?

– Моя сводная сестра. Она сказала, что горбинка будет сводить девушек с ума. Так что я ее оставил.

– Хорошо, что ты послушал Кэти. Она была права.

– И сейчас?

– Перестаньте напрашиваться на комплименты, мистер Бэрон.

Тревис рассмеялся:

– Вот так, милая. Теперь ты знаешь, что некогда я был достаточно глуп, чтобы вообразить себя укротителем быков. И имел красный «мустанг».

– Мне нравится это твое протяжное произношение.

– У меня? Протяжное?.. Ты все-таки скажешь мне, что там еще у тебя в списке, или мне предстоит догадываться?

– Ну, это так глупо… – Алекс вздохнула. – Ладно. Я всегда хотела управлять быстрой машиной. И покататься на американских горках. И погулять под дождем.

– Ты никогда не гуляла под дождем?

– Не босиком. И не без зонтика. С лицом, обращенным навстречу каплям, – она засмеялась. – Это звучит как бред сумасшедшего.

– Это звучит как монолог женщины, попавшей в нужные руки, мисс Торп, – торжественно сказал Тревис. – Вот, тут, рядом с тобой, находится человек, ненавидящий туфли…

– Потому что он предпочитает ботинки.

– Да, точно, но не на пляже, где я живу.

– Ты живешь на пляже?

– Да. У меня дом в Малибу.

– Наверное, это чудесно. Море, песок, небо…

– Теперь ты мне скажешь, что никогда не была на пляже.

– Конечно, я была на пляже. Сан-Тропе… Мартиника…

– А тут, в Калифорнии?

– Честно? – Она смущенно улыбнулась: – Никогда.

– Никогда? То есть ни разу?

– Нет. Карл и мой отец считали, что слишком много распущенных голливудских типов владеют домами на этих пляжах.

Тревис покачал головой:

– Какое безрадостное детство было у вас, мисс Торп! Не шлепать по воде. Не ходить под дождем. Не кататься на американских горках и не есть чили-догов…

– Чили-догов?

– Поверь, милая, обычный хот-дог не идет ни в какое сравнение с чили-догом… – Тревис замолчал и нажал кнопку на пульте управления.

Алекс сидела, с восторгом наблюдая за манипуляциями Тревиса. Он так многолик. Неудивительно, что она заметила его в тот самый первый раз. Неужели она тогда боялась встретиться с настоящим человеком? Нет. Ведь она и пришла на тот аукцион в поисках настоящего человека. Ей был нужен кто-то, с кем она бы поняла, что такое секс, и она нашла его. Тревис разбудил ее чувственность. В его сильных руках она превратилась в настоящую женщину. И по завершении их отношений она сможет уйти с высоко поднятой головой.

Она сама захотела этого, не надеясь на сказочный финал. Ей всего лишь требовалось найти себя. Последнее, чего ей надо, – это какие-то обязательства. Ему позволительно требовать от нее лишь одного – удовольствия в постели. И она доставляет ему удовольствие, она делает его счастливым в постели. И пусть все будет так.

– Я не говорила, что нам надо заняться этим немедленно, – сказала Алекс, с опаской разглядывая громадную стальную конструкцию, извивающуюся умопомрачительными петлями.

Тревис похлопал ее по плечу.

– Да мы пока и не делали ничего, – заметил он лениво. – Только попробовали хот-доги…

– Чили-доги, – поправила с улыбкой Алекс. – Такая вкуснятина!

– Я же говорил, что тебе понравится, так и случилось. – Он посмотрел на исполинские горки. – И это тоже. Если, конечно, ты не передумала. Я не позволю, чтобы с тобой, Принцесса, случилось что-нибудь плохое. – Он провел губами по ее щеке. – Буду держать тебя крепко-крепко.

Она улыбнулась прямо ему в глаза.

– Обещаешь?

– Можешь на меня положиться, – он прижал ее крепче и поцеловал. – Я всегда буду о тебе заботиться, Алекс. Всегда.

«Нет, – подумала она, – не будешь». Ее глаза чуть затуманились. Но она выдавила улыбку и вернула ему поцелуй. – В таком случае, мистер Бэрон, вперед.

Но, оказавшись на горках, Алекс закричала. Завизжала. Прижалась к Тревису, клянясь, что сейчас умрет.

А когда поездка кончилась, потащила его в конец очереди, чтобы снова взять билеты.

Вероятно, это был бы не последний раз, но Тревис отвлек ее внимание, поинтересовавшись, пробовала ли она сахарную вату.

– А что это такое? – спросила она, широко распахнув глаза.

Он купил гигантских размеров конус, сплетенный из бесчисленных розовых нитей. Она осторожно лизнула его, показывая кончик языка, почти такого же розового цвета. Тревис весь напрягся, наблюдая за ней. Им овладело желание, столь сильное, что оно напугало его самого. Ему хотелось подхватить ее и унести от шума и от людей туда, где лишь звезды и луна будут смотреть на их страстные объятия.

– Ой, – сказала Алекс, – Тревис, как здорово!

Он глядел на нее, на ее улыбающееся лицо и измазанные сахаром губы.

– Здорово, – согласился он, наклонился и коснулся ее губ, впитывая их сладость – сладость сахарной ваты, перемешанную со сладостью самой Алекс. – Здорово, – прошептал он, утягивая ее в тень.

Ее руки взметнулись вверх, обвили его шею.

– Тревис, – пробормотала она.

– Да, Принцесса, да, я знаю.

Он не знает. Не может знать. Она и сама не знала, отчего так бьется ее сердце. Почему ей вдруг захотелось, чтобы они были одни под усыпанным звездами небом. Чтобы он мог не только обладать ею, но и еще… еще…

Тревис взял ее лицо в ладони и принялся целовать со все нарастающей страстью. Конус сахарной ваты выпал у нее из пальцев.