Конкистадоры Гермеса - Мартьянов Андрей Леонидович. Страница 17

– Да ладно тебе... Ух ты, какая красотища! Можешь меня сфотографировать? Отошлю голограмму маме, она любит такие пейзажи. Другая планета все-таки!

Мы как раз взобрались на высокий крутой холм, лесок остался за нашими спинами. Позади открывался замечательный вид на кварталы Квебека, а прямо перед нами извивалась лента реки Святого Лаврентия и зеленели бесконечные пространства равнины «Новой Канады», как эти земли именовались в географических справочниках.

ПМК со встроенным голографическим имиджером работал идеально, я давно привык, что вся принадлежащая Гильгофу и его коллегам аппаратура не боится геомагнитных возмущений Гермеса и электромагнитных импульсов. На сей раз, однако, произошел сбой – картинка на мониторе оказалась смазанной. Я не сразу понял, в чем дело.

– Давай-ка еще раз, – скомандовал я Крылову. – Черт, опять...

– Что – опять? – заинтересовался Коленька. – Покажи!

Изображение человека на дисплее было окутано неясным маревом, будто Крылов излучал тепло. Я машинально потрогал его за руку – ничего необычного.

– Так... – нахмурился Русланыч. – Раньше таких чудес не было. Сделай серию снимков во всех доступных проекциях, посмотрим, что получится...

Получилось нечто категорически непонятное. Крылова окружала невидимая человеческому глазу аура, заметная в инфракрасном и ультрафиолетовом диапазонах, нечто вроде энергетического кокона неправильной формы. Искусственный разум ПМК провел анализ полученной информации и...

– По-моему, это уже перебор, – сказал Коленька с самым обалдевшим видом. На маленьком экране светилось синими буквами заключение ИР: «Со значительной долей вероятности можно утверждать, что в организме исследуемого объекта происходит управляемая реакция термоядерного синтеза». – Какой, в жопу, синтез? Луи, я нормально выгляжу? С твоей точки зрения?

– Вполне. – Я недоуменно пожал плечами. – На водородную бомбу или переносной реактор ты мало похож. Самочувствие не меняется?

– Вроде бы нет... Сохрани информацию, доведем Гильгофа до очередного обморока. Термоядерный синтез в органической структуре? Да быть такого не может, наверное ПМК сломался!

– Кажется, может... – Я онемел, посмотрев на монитор. – Эта сволочь на полном серьезе уверяет, что ты... Кхм... Короче, ПМК зарегистрировал исходящий от тебя поток тяжелых нейтронов. Очень кратковременный, четыре наносекунды. Теперь все снова в норме...

– Бред сивой кобылы, – помотал головой Крылов. – Самое смешное в том, что я абсолютно ничего не ощущаю! Давай будем считать, что искусственный разум... Того. Спятил.

– Давай, – незамедлительно согласился я и упрятал ПМК в рюкзачок. – Забудь.

– Забудешь такое!

– Хватит! Мне напомнить, что у нас полно дел? Выброси эту ерунду из головы.

– Уже выбросил. Куда направляемся?

– Видишь у самой реки несколько домиков под красными крышами? Ферма «Три Лилии», бабушке нынешнего хозяина под девяносто лет, она родилась на Гермесе в семье первых колонистов. Доселе пребывает в здравом уме; думаю, наш опрос следует начать именно с нее.

Крылов помолчал, нахмурясь. Взглянул на меня искоса:

– Слушай... Ты точно считаешь, что я – человек?

– Я считаю, что ты кретин. Еще один такой вопрос – дам в ухо! Понял?

– Понял. Тогда зови собак и пойдем допрашивать божьего одуванчика!

К вечеру мы накрутили почти тридцать километров на своих двоих, и я решил, что на следующий день придется взять на вооружение велосипеды – самый распространенный транспорт в Квебеке.

Обошли восемь ферм на восточной окраине, потом отправились с визитами к моим бывшим соученикам, многие из которых поглядывали на меня с долей сострадания. Еще бы, они давно стали уважаемыми чиновниками, менеджерами или владельцами собственных сельскохозяйственных предприятий. Один Луи Аркур остался неприкаянным бродягой, а теперь к тому же окончательно помешался: решил взяться за описание никогда не существовавшей мифологии Гермеса. Однако многие согласились выполнить мою просьбу – из дружеского расположения или просто ради интереса.

Запланированный обед у Амели так и не состоялся, вернее мы к нему не успели. Отвели собак домой, потом заскочили перекусить в кафе с непритязательным названием «Три поросенка». А когда начало темнеть, я повел Крылова в квартал Майен, заранее посоветовав ничему не удивляться.

В каждом городе спокон веку существует «тёмная половина». Квебек исключением не является. Казалось бы, что на полусонной фермерской планете, где самыми важными новостями оказываются семейные ссоры у соседей, появление на близлежащих пастбищах стаи хищников или рождение тройни женой начальника департамента городского хозяйства, нет и не может быть присущих мегаполисам Земли пороков, но мнение это ошибочно.

Конечно, масштабы у нас другие, люди куда более рассудительны и спокойны, однако веяния цивилизации стороной Квебек не обошли. Проституция и торговля синтетическими наркотиками не то чтобы процветают, но являются неизбежным злом. Подковерные сделки в аграрной сфере тоже не редкость – Земля нуждается в продовольствии и готова платить за качественный товар неплохие деньги, как же обойтись без перекупщиков? Контрабанда – вещь вполне естественная, на земных транспортах частенько привозят запрещенные товары, и далеко не все дельцы попадаются в руки таможне.

Словом, идиллические представления о Гермесе как планете без преступности и грехов (не читайте рекламные буклеты земных туристических фирм!) далеки от действительности. В Квебеке и окружающих город поселках обитает почти двести тысяч человек, одна треть общего населения нашего мира, а если хотя бы у одного человека появляется желание получить запретный плод, то всегда найдется другой, способный этот плод продать.

Крылов был четко проинструктирован: в лишние разговоры не ввязываться, с незнакомыми людьми не пить, в чужие дела не встревать – если ты видишь, что девице отвесили пощечину, не следует изображать из себя благородного паладина и бросаться на защиту попранной справедливости. Скорее всего, означенная девица и не такое заслужила. Активные действия следует предпринимать лишь в случае, если на тебя напали и ты вынужден защищаться.

У пользующегося нехорошей славой квартала Майен есть своеобразная «вывеска» – ресторан «Золотая Арфа», считающийся «приличным заведением». Это не столько ресторан, сколько комплекс из нескольких бистро, расположенных в одном здании. Если зайти с фасада, то окажешься непосредственно в «Арфе», объединяющей функции дорогого ресторана, подпольного казино и борделя для обеспеченных людей с отдельными «кабинетами». Заглянешь со двора или бокового входа – очутишься в кабаках пониже рангом, тут и цены поскромнее, и девки посговорчивее.

Власти обо всем отлично знают, но предпочитают ничего не замечать. Во-первых, людям надо где-то проводить время, и желательно это делать не в крайне сомнительных «Розе и Чертополохе» или «Волчьих тропах» на задворках Майена – туда даже полиция не всякий раз суется без повода.

Во-вторых, хозяин «Арфы» привык делиться доходами с чинушами из муниципалитета – коррупция, думаю, является вторым по древности источником дохода после вечной профессии жриц любви.

В-третьих, германская военная администрация не осмыслила все тонкости нашего бытия и посчитала «Золотую Арфу» вкупе с другими вертепами чем-то само собой разумеющимся. Конечно, по сравнению с аналогичными районами большинства земных городов, квартал Майен – образец благочиния и пристойности.

Бессменный владелец «Арфы», мсье Полиньи, мигом уяснил все выгоды нынешнего положения – власть теперь сосредоточена не в руках губернатора и муниципалитета, а принадлежит военным, плохо разбирающимся в сфере местного законодательства. Следовательно, нужно сделать все, чтобы не упустить уникальную возможность заполучить денежки, строевым шагом идущие прямо в руки.

Через неделю после «блицкрига», когда обстановка прояснилась и открылись новые радужные возможности, Полиньи открыл на базе «Арфы» офицерское казино, придав ему видимость абсолютной легальности, и мобилизовал всех доступных шлюх. Целая дивизия – это вам не шуточки, доблестные освободители должны обслуживаться по высшей категории!