Войти в бездну - Мартьянов Андрей Леонидович. Страница 22

– Так что, вы предлагаете всем и каждому вооружиться до зубов, завезти на Гермес танки, установки ПВО-ПКО, вырыть окопы и ждать нападения инопланетных говорящих амфибий?

– Помните историю с животными, найденными на LV-426? Те самые кремнийорганические хищники? Никто не знает, откуда они взялись, где их родной мир и почему звери настолько агрессивны к представителям других биологических видов. Если хотя бы десяток этих тварей окажется здесь, на вашей планете, произойдет катастрофа. Они умны, исключительно хитры, размножаются с невероятной быстротой, убить их очень сложно. Если вы смогли уничтожить обычного мегалания только с помощью гранатомета, то что говорить о примитивных пукалках, которые по традиции хранятся почти в каждом фермерском доме?

Гильгоф постучал пальцем по прикладу винтовки.

– Это лишь одна из тысяч, вернее миллионов и миллиардов вероятностей, точнее – неизбежностей, – продолжил философствовать доктор. – В бесконечной Вселенной неизбежно бесконечное множество событий. Каждое событие неизбежно, иначе оно бы не произошло. Так что мы со спокойной уверенностью можем отправить в пыльный ящик теорию вероятности старины Эйнштейна и вплотную заняться теорией неизбежности.

– Вы, док, хотите сказать, что любое, даже самое фантастическое событие может произойти? – заинтересовался Крылов, подстегнул своего гиппариона, и теперь лошадки шли голова в голову. – Абсолютно любое? Что Фродо из «Властелина Колец» мог бросить колечко в вулкан, а мог и не бросить? Что давешний варан мог нас сожрать, а мог и пройти мимо, попросту не заметив? В разных вариантах неизбежности?

– Если теория о том, что пространство и время бесконечны верна – конечно! – воскликнул Гильгоф. – Впрочем, данную теорию никто доселе не подтвердил и не опроверг. Но мы, взяв ее за основу, делаем вывод: фантастики не существует! В бесконечности пространства-времени возможно и неизбежно всё – магия, Святой Грааль, дошедший до Нью-Йорка «Титаник», параллельные миры, смерть Адольфа Гитлера в результате покушения в 1938 году... Кстати, в последней неизбежности памятники этому деятелю доселе стояли бы по всей Европе! Возможно, в одной из версий развития истории так и произошло. Вот вам вполне наглядный пример бесконечной множественности событий.

– Но это подразумевает множественность миров, где, в свою очередь, существует множественность истории? И так – без конца? – продолжал настаивать Коленька.

– А что же вы хотите? Разумеется! Этим и удобна бесконечность!

Вскоре Крылов, доктор и вступившая в спор Аня забрались в такие глубокие недра философии, что я перестал их понимать и предпочел отвлечься на дела насущные.

Шел двенадцатый день нашего похода в никуда. Мои спутники привыкли к монотонной кочевой жизни – даже Гильгоф позабыл о жалобах на неудобства и отсутствие цивилизации. Для экономии стандартных рационов приходилось охотиться – все остались в восторге от нежнейшего мяса детеныша глиптодонта, подстреленного мною накануне. Никаких других экстраординарных событий не происходило. Крупные хищники, будто сговорившись, обходили наш караван десятой дорогой, однообразный пейзаж саванны поднадоел, экзотические звери больше не вызывали шквал восторгов, став привычной частью окружающего ландшафта. Вечерами мы смотрели кино из неисчерпаемой коллекции принадлежащего Ане ПМК, Гильгоф и Коленька возились с неизвестными мне устройствами, что-то измеряя и записывая, да изредка отсылая пакеты собранной информации по передатчику волн Планка на Землю.

Я перестал удивляться идеальной работе таких нежных устройств после объяснений Вениамина Борисовича о сложнейшей системе защиты приборов от внешнего воздействия. Но первый сеанс связи с Солнечной Системой в режиме реального времени все одно вызвал у меня чувство блаженного обалдения – минутная передача требует чудовищных затрат энергии, и за ее стоимость можно купить весь Гермес с потрохами, причем на пиво тоже немало останется.

Гильгоф, хихикая, потом показал шокированному провинциалу хранившийся в одном из контейнеров микрореактор, превращавший дейтерий в гелий – устройство размером полметра на метр, в чреве которого запросто протекала реакция термоядерного синтеза. Пока не увидел своими глазами – никогда бы не поверил! Оказывается, мы таскаем с собой крохотную электростанцию, способную снабдить энергией миллионный мегаполис... Н-да, неплохо живут скромные ксенобиологи в Университете Санкт-Петербурга. По моим оценкам, цена таких игрушек в имперском золоте или американских долларах намного превышала все мыслимые пределы!

Но в бесконечной Вселенной, как доходчиво объяснил Гильгоф, возможно всё. И с этим придется смириться. В конце концов первые портативные реакторы изобрели в России ХХ века, тогда называвшейся Советским Союзом. Еще одно старинное изобретение, которое усовершенствовала наша эпоха.

Баффинов хребет уже не казался темной полоской на горизонте. Горы с белыми языками ледников поднимались прямо перед нами, саванна оставалась за спиной, и вскоре мы должны были войти в полосу вечнозеленых лесов, покрывающих высокие холмы предгорий. Перелески все гуще, животные травяного биома встречаются реже, зато появилось много мелких сумчатых, до смешного похожих на родственников с Земли, и грызунов-кавиморфов – безобидных пугливых тварей, напоминающих морских свинок, выросших до размеров свиньи или даже носорога. Слава Богу, теперь можно не беспокоиться насчет рептилий-гигантов, неспособных обитать в лесах! А с мелкими хищниками мы как-нибудь управимся, не впервой.

В целом поход по неисследованным землям прошел исключительно удачно, если не считать инцидента с мегаланием. Ни одна лошадка не пала и не повредила ногу, никто из людей не заболел, а ведь в саванне можно столкнуться с ранее неизученными бактериями или вирусами, которые вполне могут счесть организм человека идеальным пристанищем: опасная микрофлора всегда считалась бичом чужих миров!

Походя я описал дюжину новых биологических видов крупных животных (надиктовывать пришлось на ПМК Анны) – Вениамин Борисович и Крылов посмеивались, уверяя, что мне так или иначе придется войти в историю ксенобиологии, поскольку названия для новооткрытых животных традиционно даются по имени исследователя, впервые обнаружившего вид.

– Кажется, приехали. – Николай спрыгнул с седла и взял гиппариона под узду. – Два варианта: или ищем проход в буреломе, или едем вдоль него, пока не отыщем проход.

Сплошная стена высокого, в полтора человеческих роста, кустарника простиралась сплошной полосой с запада на восток будто крепостная стена. Густейшее переплетение черных веток и лиан-паразитов преодолеть было невозможно. На первый взгляд линия кустарников производила впечатление искусственной, но я тут же отмел это предположение – нечто похожее встречается и в районе Квебека, корневая система этих растений по неизвестным пока причинам разрастается линейно, ровные полосы непроходимых зарослей можно увидеть в любой части материка. Обычно, проходы в них выжигают, но использовать огонь мы не можем – сухой сезон, мгновенно займется трава и подлесок, пожар заполыхает на многие сотни километров в округе. Чистое самоубийство.

За стеной кустарника поднимался лес. Деревья показались мне необычно высокими.

– Есть разумное предложение. – Аня сдвинула на затылок кепи военного образца с широким козырьком на затылок. – Мы с Русланычем налегке прокатимся на несколько километров на восток, поищем брешь. Все равно скоро вечер, вы пока можете разбить лагерь.

Вопросительный взгляд в мой адрес. Прикинув что к чему, я согласился.

– Особого смысла в этом нет, но езжайте. По крайней мере утром будет меньше суеты. Оружие возьмите...

– Вот так всегда, – пожалобился Гильгоф, запутавшись в сбруе гиппариона. Так и не научился за минувшие две недели обращаться с седлом и уздой, хотя наука эта вовсе не требует семи пядей во лбу. – Они уезжают на романтическую прогулку, а Веня Гильгоф и Луи Аркур вынуждены заниматься тяжелым ручным трудом! Луи, умоляю, поддержите контейнер или я его уроню! Спасибо!