Брызги зла - Мартынов Константин. Страница 32

— Я ждала тебя, — промурлыкала она и поудобнее устроилась у меня на коленях…

— Ты прекрасна, — сообщил я ей в перерыве между поцелуями, — но мне надо умыться и поесть, иначе я умру и в твоем доме заведется грязный и голодный упырь.

— Упырь? — переспросила она задумчиво. — Ну, это не совсем то, чего бы мне сейчас хотелось.

Она выскользнула из моих объятий и повелительно взмахнула рукой. Кресло тотчас же превратилось в наполненную горячей водой ванну, а прокопченный и порванный в бою костюм исчез вместе с нижним бельем.

Я едва не захлебнулся от неожиданности, но быстро пришел в себя и расслабился. Эвелина тем временем успела исчезнуть, и теперь из соседней комнаты доносилось призывное звяканье столовых приборов. Обед! Желудок встрепенулся, как боевой конь при звуках горна. Пришлось поторопиться.

Я набивал брюхо, как хороший кочегар паровозную топку, и никак не мог насытиться. Взбесившийся организм требовал еще и еще. Я решил, что это ненормально, отодвинулся от стола и подошел к окну. Лучи закатного солнца упали на мою кожу, и я потянулся к ласковому теплу, впитывая его всем телом. Я пил его бездумно, захлебываясь, неспособный ни утолить жажду, ни оторваться от живительного источника…

— Хватит, Дима, ты заморозишь город. — Кто-то настойчиво тряс меня за плечо, и я нехотя вернулся к действительности, готовый мгновенно вернуться к роднику Силы, если тревога окажется ложной.

— Что с тобой? Зачем это? — встревоженно спросила Эвелина, убедившись, что я окончательно пришел в себя.

Я проверил свои ощущения — странный голод исчез, все пришло в норму.

— Знаешь, девочка, — я чувствовал ее неподдельную тревогу и решил обратиться поласковей, — похоже, при таких расходах энергии мне одной едой обойтись будет трудно. Пришлось подкормиться тем, что оказалось доступно.

— Это ничего, — она моментально успокоилась и заулыбалась, — главное, чтоб меня не съел!

— Ну если только на десерт… — оценил я открывшиеся перспективы и переместил нас обоих в спальню.

Плотные шторы затянули окна, а наша одежда оказалась на полу, но клянусь, я здесь был совершенно ни при чем!

Близилось утро. Она спала, я лежал рядом, опираясь на локоть, и смотрел, как медленно колышется шелковая простыня на ее груди. Почувствовав мой взгляд, она шевельнулась и приоткрыла сонные глаза.

— Мне пора, любимая! — прошептал я, и в моем обращении не было ни капли фальши.

Две недели. Всего две недели с момента прибытия, но я не мог уже представить, как жил без нее до сих пор, не мог представить будущего, в котором не нашлось бы места для моей Эвелины.

В комнате, ставшей на время моей, с фотографии на камине смотрела четырехлетняя девочка, у которой еще все впереди. Для меня же она осталась давним сладким сном, первой юношеской любовью, подернутой романтичным флером угасающих воспоминаний… Грустно, не правда ли?

Не оттягивая далее неизбежное, я поднялся с постели и оделся. Эвелина потянулась ко мне и подарила пахнущий сонной негой воздушный поцелуй. Я вышел за дверь и телепортировался в зал, ставший нашим штабом.

Гордон поднялся мне навстречу, а за плечом возник Петрович с озабоченно-серьезным выражением на лице. Проникался значительностью момента, я полагаю.

— Три батальона нашего сводного полка заняли позиции вокруг Заборья, — доложил Гордон, — командирами батальонов назначил Васильева, Ковача и себя. Ты и десяток самых опытных будете стратегическим резервом и главной ударной группой…

Ну конечно, давайте будем грудью прикрывать командира! А еще лучше его и вовсе в штабе оставить — пусть из подземного бункера руководит! Я скривился и хмыкнул.

— Маловато нас, — по-своему истолковал Гордон мою усмешку, — но, признаться, я рассчитывал даже на меньшее — добровольцы прибывали вплоть до последней минуты.

— Маг по прозванию Ворон среди них был? — спросил я, все еще надеясь передать дело в более надежные руки.

— Не слышал о таком, — флегматично отозвался Гордон, — может, и был, я знаю далеко не всех.

Колдуна такой мощи Гордон обязан был знать. Что же это? Третий мир? Неважно, раз Черный здесь. Одному из нас придется исчезнуть.

Настал День Битвы.

Магистральное шоссе и утрамбованное до каменного состояния полотно грунтовой дороги перекрещивали поселок, сходясь на центральной площади. Тремя отрядами четыре дороги не перекроешь, и Мастеру Битвы таки пришлось задействовать мою группу с самого начала. Я занял южный въезд магистрали, имея в подчинении помимо своей группы одну из рот Гордона. Сам он высадился на северном конце Заборья; Ковач и Васильев перекрывали грунтовку. По окраинам скрытно перемещались небольшие группы наших патрулей, контролируя пешеходные тропы заклинания Стены, аналогичной задержавшей нас: вчера требовалось слишком много сил, и отряды обходились малыми сторожевыми заклятьями.

— Все готовы, — раздался в мозгу бестелесный голос Гордона, и я дал команду к началу штурма.

Уцелевшие жители давно покинули поселок, тревожиться было не о ком. Мы двинулись, сметая ловушки и вызывающие подозрения дома.

Сатанисты отреагировали незамедлительно — наперехват нам бросился полутысячный отряд, облаченный в уже привычные балахоны с опущенными на лица капюшонами. Во главе отряда скачками перемещался до жути знакомый субъект: окутанный электрическими разрядами Посланник Тьмы щедро поливал пространство перед балахонщиками ливнем молний.

Проклятая ходячая Лейденская банка! Сколько их еще в запасе у Черного? Страха я не испытывал совершенно — спалил одного, спалю и второго. На этот раз не подставляясь.

Мой отряд, в отличие от меня, подобных монстров еще не видел, а потому нерешительно замедлил шаг.

— Не робей, орлы! — крикнул я в голос. — Этого дядю я беру на себя!

Будто почувствовав нависшую над ним угрозу, Посланник переместился в арьергард контратакующих и взобрался на рухнувший бетонный обломок дома. Плазменные шары вскипали на его рогах и неслись навстречу моим бойцам.

Телепортация и левитация блокировались обеими сторонами, и сражаться приходилось в пешем строю. Защитные заклинания повисли в воздухе густой пеленой, заставляя отряды сближаться до нескольких метров. Наконец ряды смешались.

Происходящее напоминало застывший кадр из военного фильма — замершие в магическом поединке бойцы не могли даже смахнуть разъедающий глаза пот; проигравший мог позавидовать мертвым, а враг имел почти двойной численный перевес и адского монстра! Требовалось срочно выправлять положение.

Я бросился в обход, перепрыгивая через заборы и карабкаясь по дымящимся развалинам. За плечом шумно сопел Петрович, то и дело отбивая брошенные в меня заклятья.

Вблизи Посланник выглядел величественно и грозно. Отрастив вторую пару рук, он сеял смерть, не щадя ни чужих, ни своих. Плазменные выбросы начали сливаться в единый клокочущий поток. Кое-кто в моем отряде дрогнул и начал отступать, что грозило обернуться бегством. Я не мог их винить — наспех обученные и необстрелянные мирные чародеи противостояли подготовленной армии фанатиков.

Я еще раз оценил противника — энергозапас монстра вызывал зависть, но что-то, знакомое еще по школьному курсу физики, все время крутилось в голове. «Как я его обозвал давеча? Лейденской банкой? Вот оно! — Я стукнул себя кулаком по лбу. — Конечно же! Лишь бы сработало!»

Я сосредоточился и провел в воздухе прямую линию. Над головой злобно рычащей бестии засветилась яркая полоса, чтобы тут же превратиться в толстый стальной рельс, обвивший своими концами рога-излучатели.

Поток плазмы мгновенно иссяк, а рельс раскалился добела. Посланник взвыл, схватился за голову и рухнул.

— Головушка заболела, мой сладенький? — ласково осведомился я у закороченного ублюдка и врезал по нему, не жалея сил.

На месте Посланца взбурлило озерко расплавленного бетона, а я стоял и смотрел на дело рук своих. В мозгу прокручивалась затертая кинопленка нашей прошлой встречи. Столько пережито! Собственная мучительная смерть, потеря любимой, трусливое бегство, и что же?! «Против лома нет приема» плюс немножко электротехники? Насмешка судьбы.