Музыка джунглей - Марушкин Павел Олегович. Страница 71

Тёмный экран чуть заметно замерцал, на нём слабо проявились джунгли – такие, какими Иннот их видел при помощи «энергетического зрения».

– Глаза-то у тебя закрыты, – пояснил Кумарозо. – Поэтому изображение такое тёмное.

– Понятно. Значит, говоришь, болеете за меня здесь? Слушай, а среди вас есть хорошие специалисты по боевым искусствам?

– Да, конечно. Тот же Воблин, например. Но ты, на мой взгляд, самый умелый боец из всех. Да и немудрено – тебе, так сказать, по роду деятельности положено.

– Выходит, я круче вас всех… С одной стороны, это, конечно, радует; но Подметала чуть не угробил меня со всей моей крутостью. Знаешь, я всё время вспоминаю наш бой на крыше, и у меня крепнет ощущение, что он мог бы заделать мне каюк куда более лёгким способом и без особых затрат сил. Странно, правда?

– Может, он в самом деле человек чести, – пожал плечами Кумарозо. – А может, ты просто переоцениваешь его. В конце концов, если бы не металлический зонт, ты бы вполне мог его одолеть.

– На палках? Не знаю, Сол, не знаю…

– У Дворнике была какая-то идея по этому поводу; правда, он не особенно распространялся.

– Что за идея?

– Уже не помню… А почему бы тебе самому не спросить?

Иннот решил последовать совету. Попрощавшись с Солом, он вышел в полутёмный коридор и неторопливо двинулся вдоль дверей, читая надписи на бронзовых табличках: «Воблин Плиз», «Сол Кумарозо», «Эксклибо Эр Лау»… Таблички «Дворнике» не было. Вместо неё обнаружилась небольшая, выкрашенная в тёмно-синий цвет дверь в самом конце коридора, с трафаретной надписью «Дворницкая», обшарпанной и еле читаемой. Каюкер постучал. За дверью послышалось шлёпанье домашних туфель, и Дворнике открыл – как всегда, в своей вязаной затрапезной кофте.

– Входи, входи, – улыбнулся он. – Судя по твоему виду, у тебя назрела парочка вопросов. Время у нас ещё есть.

– Что значит – «ещё есть»?

– Ну просто я чувствую приближение некоего живого существа, и направляется оно в твою сторону. Лучше бы тебе проснуться до того момента, как оно окажется близко. Да успокойся ты, времени навалом. Не забывай, что ты во сне; а здесь растянуть секунду на несколько часов – сущий пустяк.

– Никак не могу привыкнуть к этому месту.

– Ничего, привыкнешь, и очень быстро, – обнадёжил Дворнике. – Так что ты хотел спросить?

– Ну… – начал Иннот, устраиваясь на табурете, – Сол сказал, будто у тебя есть какая-то теория насчёт Подметалы. Мне не даёт покоя его поведение – слишком уж оно нетипично, особенно для каюкера.

– А, вон оно что, – протянул Дворнике. – Это не теория, конечно; так – догадка… Помнишь, у тебя возникло впечатление, что он колдун?

– Да, конечно.

– Тогда почему он ни разу не использовал свою волшебную силу против тебя?

– Это-то меня и удивляет, – пожал плечами Иннот. – Если этот ухайдакер ещё и колдун в придачу, то ему ничего не стоит укокошить кого угодно!

– А вывод? – Дворнике с интересом смотрел на Иннота.

– Либо он не колдун, либо не хотел устраивать мне каюк – по крайней мере, сразу. Причём первый вариант, скорее всего, не подходит: если даже бумага, на которой он пишет письмо, несёт на себе отпечатки мощной ауры…

– Значит, он не хотел тебя убивать.

– Наверное, так. Или, может быть, сначала хотел – на пару с Кашлюном, а потом, когда увидел, что я крепкий орешек, отступился… Нет, не то, не то! Ерунда какая-то получается: сначала хотел, затем расхотел, потом снова захотел… Чую я, что разгадка в том самом спрятанном доме; вот вернёмся с Хлю – обязательно я это место проверю!

– Нестыковочки всякие проявляются, верно? Так вот: однажды, давным-давно… – Дворнике ухмыльнулся и продолжал уже нормальным тоном: – В своё время я познакомился с обычаями и обрядами некой тайной ложи.

– Масоны?

– Да; хотя в моё время это слово обозначало нечто совсем иное, чем сейчас.

– Не люблю масонов, – передёрнул плечами Иннот. – Они почему-то всегда вызывали у меня… некоторую гадливость, что ли? Сам не знаю почему.

– Те, о которых я говорю, были чем-то вроде тайной секты. Так уж вышло, что их Великий Мастер был мне здорово обязан – я как-то спас ему жизнь и потом ещё очень серьёзно выручил впоследствии. Эти ребята – они называли себя «Братство мёртвой розы», в течение нескольких лет устраивали там, где я работал, свои тайные собрания. Я же дворник; а кто лучше дворника знает все подсобки в округе; у кого есть от них ключи? Так вот, Великий Мастер посвятил меня в кое-какие секреты своей ложи. Понимаешь, какое дело: они могли воспринимать происходящие в мире события совсем не так, как мы. Ну, грубо говоря, вот тебе пример: если некий А устроил каюк некоему Б, а тот происходил из большого и воинственного племени, то вполне можно предсказать судьбу этого самого А. Простейшая пара событий, так сказать, причина и следствие. Но история-то на этом не заканчивается, события происходят одно за другим – и предсказать, какое будет не вторым, а, допустим, десятым в этой цепочке, уже практически невозможно. Для нас; а вот адепты «Мёртвой розы» умели это делать. Более того: у них существовала метода, благодаря которой они воспринимали мир как систему постоянно ветвящихся случаев, происшествий, каждое из которых логическим образом вытекало из предыдущего.

– Это какую же башку надо иметь, чтобы всё просчитывать! – уважительно присвистнул Иннот.

– Метода, молодой человек; у них была метода! Скажем, им вовсе не нужно было знать всё досконально; все события, происходящие в мире, группируются в ряды согласно особым правилам и законам; ряды группируются в серии; серии имеют определённую цикличность; ну и так далее. А от понимания сущности происходящих явлений до управления ими – один шаг, так-то! Они определяли точку, в которой события надо было подтолкнуть – причём, как правило, совсем незаметно, легчайшим образом; и направляли их в желательную сторону. Вообще, чем выше мастерство, тем легче производить такие «толчки» и тем менее они заметны.

– Почему же в таком случае они оказались в глубокой заднице?

– Потому что нашёлся некий тайный игрок, который намного превосходил любого из них в этом мастерстве, – вздохнул Дворнике. – Великий Мастер только и смог, что почувствовать чужую руку на пульсе мира; но сказать, кто или что противостоит им, он не мог.

– Довольно любопытно. Значит, ты считаешь, будто Подметала каким-то образом научился играть в эти игры?

– Ну, «научился» – громко сказано; он действует как дилетант, громоздит одну нелепость на другую. И всё же в его действиях прослеживается некий намёк на знание тайных законов.

Иннот задумался.

– Не вижу, на основании чего ты делаешь такой вывод.

– Тут надобны специфические знания, у тебя их просто нет…

– Выходит, наш недруг пытается ни больше ни меньше, как поиграть с судьбой?

– Ну да… Это возможное объяснение. Довольно причудливое, согласен, но зато не противоречащее ни одному из известных фактов.

– Ты дал мне пищу для размышлений! – почесал в затылке каюкер.

– Учти, этот тип очень опасен! – предупредил персонажик. – Лучше бы тебе успеть первым, и всё такое… Могу дать совет: поступай нестандартно. Таким образом можно разрушать целые событийные серии.

– Спасибо, учту… А где этот мой таинственный гость, далеко?

Дворнике на мгновение замер, словно прислушиваясь.

– Шагов сто примерно. Будешь просыпаться? Учти, у тебя в запасе ещё куча времени…

– А чего тянуть? – ухмыльнулся Иннот. – Давай лучше поглядим, кто это шляется по горам. Неужели ещё один сумасшедший куки вроде меня?

Что бы там ни говорил Кактус о горячей ванне, но, разумеется, по прибытии в Вавилон мужская половина «Киллинг очестра» дальше первого кафе не ушла.

– Фруктов, вина и женщин! – провозгласил Громила, со стоном наслаждения опускаясь на просевший под его весом плетёный стул. – Это рецепт блаженства, друзья мои, найденный в диких джунглях! И смотрите, чтобы все ингредиенты были самого высшего качества!