Колодцы ада - Мастертон Грэхем (Грэм). Страница 43

— Можно сказать и так. Но это теория. Когда вода поднялась и он опять начал расти и жить, он выбросил в воду больше семени, чтобы животные и люди превращались в его слуг. Они превращаются в крабов, которые таскают ему пищу с суши в воду и кормят.

Я погладил Шелли по голове.

— Еще одно, Дэн. Если он под водой, то как мы его выманим? У нас нет аквалангов, гарпунов, и всего того, с чем гоняются за Звериными Богами под водой. — Пещера опять угрожающе завибрировала. Несколько кусков камня упали на пол.

— Я не знаю, что мы сможем сделать, — сказал Дэн. — Прежде всего надо его найти, а потом придумаем, как от него избавиться.

— Понятно. И здесь выходит на сцену мой преданный котенок.

— Боюсь, так, — сказал Картер. Я не хотел отпускать Шелли, но выхода у нас, похоже не было. Я опустил его из плаща и поставил между мышиных скелетов, и он стоял на свету с напряженным хвостом и нюхал воздух, и мне вдруг расхотелось терять его ни за что ни про что.

— Пойди, найди его, Шелли, — прошептал Картер. — Он где-то есть. Ты найдешь его.

Медленно, тщательно выбирая дорогу, Шелли пошел к узкому концу, где виднелся темный проход. Фонарь Картера следил за ним. Он повернулся один раз, и его глаза блеснули зеленым, а потом он исчез в темноте.

Мы хрустели как можно тише по костям летучих мышей, пока не дошли до прохода и посмотрели в него с растущей неуверенностью. Он был немногим больше метра высотой и круто вел вниз, сворачивая налево. Я мельком увидел хвост Шелли, когда он аккуратно перепрыгивал через камни, а потом и хвост исчез.

— Как говорится в соответствующих фильмах: «Похоже, он хочет, чтобы мы шли за ним», — сказал Картер.

— Ты думаешь, мы действительно можем пролезть туда? — спросил я его. — Она узкая, как задница ламы.

— Откуда ты знаешь, какой ширины задница у ламы? — поинтересовался Картер. — Помоги мне снять со спины ружье. Я не смогу ползти с этим насосом.

Пока Дэн помогал Картеру снять противотанковое ружье, я обследовал вход в расщелину с фонарем. Камень сверкал от вкраплений минералов и был твердым. Но когда я пошарил лучом по левой стене входа, мне показалось, будто я увидел что-то не естественного происхождения. Я нагнулся и стер соли, образовавшиеся на стене за годы, — и нашел подтверждение того, что Шелли шел верно.

На камне было нацарапано неверной и торопливой рукой «Дж. У., 87» и стрелка в направлении, в котором ушел Шелли. Я повернулся и сказал Картеру:

— Это убежище дьявола. Джошуа Уолтерс оставил здесь свои инициалы.

Картер, разминая плечо, после ремня ружья, подошел и уставился на царапины.

— Невероятно, — сказал он. — Подумать только — он сделал отметку 200 лет назад, а она свежа, как будто сделана сегодня утром.

Опять тряхнуло, короче, чем раньше, но сильнее, и я чуть не упал. Мы услышали камнепад и оползень, и Картер быстро посветил на крышу пещеры. Дыра, через которую мы пробрались, потихоньку обваливалась. Мы увидели луч света с поверхности, но упал еще один слой земли, и луч пропал.

Картер посмотрел на меня. Его лицо, подсвеченное снизу фонарем, было похоже на трагическую театральную маску.

— Остается надеяться, что нам не нужно будет в спешке смываться, — хрипло сказал он. — У них уйдет минимум час на то, чтобы расчистить шахту, по оптимистической оценке.

— Обойдешься без оптимистической оценки, — сказал я ему. — Теперь пошли за Шелли, пока не потеряли его окончательно.

— Ты первый, — сказал Картер, — в конце концов, это твой кот.

Я нагнулся и вполз в расщелину. Когда я прошел через входное отверстие, пещера немного увеличилась в высоту, но все равно оставалась неудобной и узкой и вызывала клаустрофобию. Спотыкаясь, ворча и чертыхаясь мы пробирались вниз по гладким и зазубренным камням, царапая руки, проталкиваясь в щели, устроенные специально так, чтобы лишь впустить человека, но уже не выпускать. Мы вспотели и измучились уже после первых нескольких минут, а туннель все так же шел вниз.

— Иногда, — прохрипел Картер, — я очень сожалею о выпитом пиве.

Он проталкивался в узкую щель в камне. В неспокойном свете фонарей я видел лишь бледное лицо Дэна, когда он подтягивал свой зад.

— И о сосисках, — добавил Картер.

Дэн сказал:

— И к тому же о гигантских порциях орехового торта с горами взбитых сливок.

Мы пробивались вперед и вниз, все глубже в землю Коннектикута. С лиц лил пот, и мы задыхались от недостатка воздуха. Мне казалось, что я маленький мальчик, ползающий под одеялом и потерявший ориентацию, где низ, где верх, мой мир сузился до темноты, гнетущего веса и паники.

— Сколько мы уже здесь? — спросил Картер.

— Пятнадцать минут, — сказал я через плечо.

— Как далеко, по-твоему, мы ушли? Шестьдесят, девяносто метров?

— Похоже на то. Может, не так далеко. Сложно сказать, не имея ориентиров.

Позвал Дэн:

— Там еще не расширяется?

Я посветил фонарем, но увидел только камень.

— В ближайших пятнадцати метрах — нет, сказал я ему. — Хочешь отдохнуть?

— Давайте не тормозить, — прорычал Картер. — Я начинаю чувствовать консервированным перцем.

Следующие десять минут мы пробирались дальше, с великим трудом и молча. Иногда потолок был таким низким, что приходилось проползать под его острыми каменными выступами, и ощущений от этого и от порезанных рук и расцарапанных лбов было достаточно для дикого желания развернуться и убраться оттуда. Единственная закавыка

— тоннель был слишком узок, чтобы разворачиваться.

Неожиданно, после того как мы пропихнулись мимо двух несокрушимых валунов, туннель стал расширяться. Через минуту или две мы уже вполне свободно шагали по каменистому полу, а скоро наши фонари выловили из темноты блеск сталактитов. Мы вышли на что-то, похожее на естественный балкон над обширной сводчатой пещерой. Повсюду пещера была усеяна закристаллизовавшимися солевыми отложениями и напоминала странный уединенный храм, молчаливое место молитв, где никогда не светило солнце.

Мы осторожно подошли к краю балкона и посмотрели вниз. Похоже, кроме чернильной бездонной темноты там ничего не было. Затем Картер посветил вниз, и мы поняли, отчего такое впечатление — в трех метрах от нас мерцала поверхность подземного озера, такая спокойная, что мы видели отражения своих фонарей и лиц. Вот откуда бралась вода, испив которую Бодины были прокляты злыми микробами семени Чулта. Я услышал мяуканье и посветил в сторону. На сломанном сталагмите, высовывающемся из воды на краю озера, стоял Шелли, махая лапой, и шипел так, будто цель была близка, но недосягаема.

— Видишь? — сказал я Дэну. — Это может означать, что Чулт прямо здесь.

— Проклятым тунцом воняет достаточно сильно, — сказал Картер, вытирая волосатой рукой пот со лба.

— Как будто там рыбный склад. — Дэн уставился вниз, на воду.

— Она абсолютно чистая, — тихо сказал он. — Если бы у нас была достаточно сильная лампа, мы могли бы увидеть все до дна.

— Есть желающие вернуться за лампой? — спросил Картер.

Шелли на своем ненадежном насесте мяукнул и ощетинился. Дэн сказал:

— Твой кот знает что-то, чего мы не знаем?

Я пожал плечами.

— Может, это просто запах рыбы. Я не знаю. Меня не учили кошачьей психологии.

Несколько минут мы изучали темные и кошмарные своды. Их сходство с храмом было жутким, и здесь была даже холодная мертвая атмосфера, как в заброшенной французской церкви, — такая холодная, что можно было представить рыцарей и святых, похороненных под плитами и неподвижных. Когда мы посветили фонарями по белым сталактитам вдоль поверхности воды, они, отражаясь, образовывали почти идеальной формы норманнские арки.

— Похоже на часовню самого дьявола, — сказал Картер. — Вы когда— нибудь видели такую пещеру? Невероятно.

— По-моему, больше подходит слово «сверхъестественно», — вставил Дэн. Я кашлянул.

— Сверхъестественно или нет, мы собираемся сделать что-нибудь из того, ради чего мы сюда явились, или нет? Нет смысла возвращаться, если мы не будем уверены, что Чулт именно здесь.