Куда приводят мечты - Мэтисон (Матесон) Ричард. Страница 7

— Ты можешь здесь остаться надолго, — произнесла фигура. — Возьми меня за руку.

Я взглянул на фигуру.

— Я тебя знаю?

Я едва мог говорить, голос мой звучал как-то безжизненно.

— Сейчас это не важно, — молвила фигура. — Просто возьми меня за руку.

Я рассеянно уставился на неясный силуэт. Энн снова позвала меня по имени, и я покачал головой. Это существо пыталось увести меня от нее. Я не позволю ему это сделать.

— Убирайся, — сказал я. — Я иду к жене.

Я снова оказался в тумане, совсем один.

— Энн! — позвал я. Мне было холодно и страшно. — Энн, где ты? — Голос мой звучал безжизненно. — Я тебя не вижу.

Что-то потащило меня сквозь туман. Что-то другое пыталось удержать меня, но я отогнал его; это была не Энн. Я это понимал и должен был найти Энн. Только она имела для меня значение.

Туман начал рассеиваться, и я понял, что могу перемещаться. Передо мной расстилался чем-то знакомый пейзаж: широкие зеленые лужайки с рядами металлических табличек вровень с землей, букетами цветов там и сям — некоторые засохшие, иные — увядающие, а другие — совсем свежие. Я бывал здесь раньше.

Я пошел к отдаленной фигуре, сидящей на траве. «Где же я видел это место?» — недоумевал я, тщетно пытаясь вспомнить. Наконец, подобно пузырьку, выталкиваемому наверх из трясины, всплыло воспоминание. Ван. Чей-то сын. Мы его знали. Он был здесь похоронен. «Сколько времени прошло с тех пор?» — спрашивал я себя. И не мог ответить на этот вопрос. Время представлялось неразрешимой загадкой.

Теперь я видел, что сидящая фигура — это Энн, и со всех ног поспешил к ней, испытывая одновременно радость и печаль, сам не знаю почему.

Подойдя к ней, я позвал ее по имени. Она ничем не показала, что видит или слышит меня, и по какой-то необъяснимой причине теперь я этому не удивлялся. Я сел на траву подле нее, обняв ее одной рукой. Я ничего не чувствовал, и она никак мне не отвечала, устремив взор в землю. Я пытался понять, что происходит, но мне это не удавалось.

— Энн, я тебя люблю, — бормотал я. Другие слова не приходили на ум. — Я всегда буду тебя любить, Энн.

На меня навалилось отчаяние. Я взглянул на то место на земле, куда смотрела она. Там были цветы и металлическая табличка.

«Кристофер Нильсен. 1927-1974». Я уставился на табличку, онемев от изумления. Я смутно припомнил, как ко мне обращался какой-то человек, пытаясь убедить меня в том, что я умер. Был ли то сон? А сейчас сон ли это? Я покачал головой. По какой-то причине я не мог этого уразуметь, считая концепцию сна неприемлемой. Что означало, что я умер.

Умер.

Как это сокрушительное открытие могло оставить меня в том же состоянии глубокой апатии? Я должен был бы вопить от ужаса. Вместо этого я лишь неотрывно смотрел на табличку со своим именем, годом рождения и годом смерти.

Моим рассудком медленно овладевала навязчивая идея. Я что — там, внизу? Я? Мое тело? Но я ведь обладал способностью выяснить все это. Я мог перенестись туда, вниз, увидеть свой труп. Передо мной замелькали обрывки воспоминаний. «Если попробуешь заглянуть внутрь — увидишь». Где я слышал эти слова? Внутрь чего мог я заглянуть?

Пришло понимание. Я мог спуститься и заглянуть внутрь гроба. Я мог увидеть себя и убедиться в том, что умер. Я почувствовал, как мое тело перемещается вперед и вниз.

— Мама?

Я испуганно оглянулся. К нам приближался Ричард в компании худощавого темноволосого молодого человека.

— Мама, это Перри, — сказал Ричард. — Я тебе о нем уже рассказывал.

Я недоверчиво уставился на молодого человека. Он смотрел на меня.

— Здесь твой отец, Ричард, — спокойно сказал он. — Сидит около таблички со своим именем.

Я с трудом поднялся на ноги.

— Ты меня видишь? — спросил я.

Я был поражен его словами и тем, что он смотрит прямо на меня.

— Он говорит что-то, чего я не могу разобрать, — сказал Перри.

Я взглянул на Энн с тревогой. Я мог бы с ней общаться; дать ей знать, что я все еще существую.

Она с ошеломленным видом смотрела на молодого человека.

— Энн, поверь ему, — взмолился я. — Поверь ему.

— Он снова разговаривает, — сказал Перри. — Теперь с вами, миссис Нильсен.

Содрогнувшись, Энн взглянула на Ричарда и с мольбой позвала его по имени.

— Мама… — Ричард казался смущенным и в то же время полным решимости. — Если Перри говорит, что папа здесь, я ему верю. Я же говорил тебе, как он…

— Энн, я здесь! — выкрикнул я.

— Я понимаю, что вы чувствуете, миссис Нильсен, — прервал Ричарда Перри, — но поверьте мне на слово. Я вижу его рядом с вами. На нем темно-голубая рубашка с короткими рукавами, синие клетчатые брюки и ботинки от Уоллоби. Он высокий, ладно скроенный, со светлыми волосами. У него зеленые глаза, и он смотрит на вас с тревогой. Я уверен, он хочет, чтобы вы поверили в его присутствие здесь.

— Энн, ну пожалуйста, — сказал я, потом вновь посмотрел на Перри. — Услышь меня, — умолял я его. — Ты должен меня услышать.

— Он снова говорит, — сообщил Перри. — Мне кажется, он говорит «малыш» или что-то в этом роде.

Я застонал и еще раз взглянул на Энн. Она старалась не расплакаться, но не могла с собой совладать. Сильно разволновавшись, она тяжело и прерывисто дышала.

— Пожалуйста, не делай этого, — бормотала она.

— Мамочка, он пытается помочь, — сказал ей Ричард.

— Не надо. — Энн поднялась на ноги и пошла прочь.

— Энн, не уходи, — умолял я.

Ричард устремился за ней, но Перри удержал его.

— Пусть привыкнет к этой мысли, — сказал он. Ричард беспокойно огляделся по сторонам.

— Он здесь? — спросил он. — Мой отец?

Я не знал, что делать. Мне хотелось быть с Энн. Но как же я мог отойти от единственного человека, который меня видел?

Перри положил ладони на плечи Ричарда и повернул его так, что он оказался лицом к лицу со мной.

— Он перед тобой, — сказал он. — Примерно в четырех футах.

— О Боже, — произнес Ричард тонким дрожащим голосом.

— Ричард, — позвал я, сделав шаг вперед и пытаясь схватить его за руки.

— Он сейчас прямо перед тобой, пытается взять тебя за руки, — сообщил ему Перри.

Ричард побледнел.

— Почему же тогда я его не вижу? — с недоумением спросил он.

— У тебя может получиться, если ты уговоришь свою мать посетить сеанс.

Несмотря на волнение, которое вызвали во мне слова Перри, я был более не в состоянии с ним оставаться; мне надо было находиться возле Энн. Его голос быстро затих позади, когда я устремился за ней.

— Он идет за твоей матерью, — сказал он. — Он, наверное, хочет…

Я не мог больше этого слышать. Я с тревогой последовал за Энн, стараясь ее догнать. Что бы за сеанс это ни был — спиритический? — Энн следовало на него соглашаться. Раньше я никогда не верил в подобные вещи, даже не думал о них. Теперь я о них думал. Перри меня видел, действительно видел. Мысль о том, что с его помощью Энн и дети тоже смогут меня увидеть, а может быть, и услышать, наполняла меня восторгом. Тогда они перестанут горевать!

Я застонал, внезапно испытав смятение. Снова собирался туман, скрывая от моих глаз Энн. Я пытался бежать, но движения давались мне все с большим трудом. «Мне необходимо ее догнать!» — думал я.

— Энн, подожди! — звал я. — Не покидай меня!

«Надо идти дальше». Казалось, я слышал эти слова, произнесенные кем-то в моем сознании. Мне не хотелось прислушиваться к этому голосу, и я шел все медленнее и медленнее, пока не оказался снова на дне того темного озера. Я переставал понимать, что происходит вокруг. «Пожалуйста!» — мысленно молил я. Должен найтись способ заставить Энн меня увидеть, чтобы она утешилась, узнав, что я все еще существую!

МОЕ ПРИСУТСТВИЕ НЕ ИМЕЕТ СИЛЫ

Я поднимался вверх по холму к нашему дому. По обеим сторонам аллеи шелестели на ветру перечные деревья. Я старался вдохнуть их аромат, но не мог. Небо над головой было затянуто облаками. «Дождь собирается», — подумал я, не понимая, почему здесь нахожусь.