Амок - Мавр Янка. Страница 34
– Могут ли там быть наши? – перебил Гудас. – Откуда они знают, где мы пристанем?
– Этого мы и сами не знаем, – сказал Салул. – Но разве не могут товарищи ожидать нас в самых различных пунктах южного побережья? Для того чтобы в случае надобности оказать нам помощь? Я думаю, что разведчикам, поехавшим на лодке, опасность не угрожает…
Не успел он произнести последние слова, как с берега послышались выстрелы – один, другой, третий… Эхо подхватило их, понесло от скалы к скале…
– Стоп! – крикнул Гудас.
Машина остановилась. Вся команда затаила дыхание. Корабль медленно несло по инерции.
Прошла минута, другая. Никто не произносил ни слова: всем и так было ясно, что в темноте происходит что-то нехорошее. Огня на берегу уже не было, не слышалось больше и выстрелов. Неужели теми тремя окончилось все дело?
– Они или сейчас же вернутся, или… не вернутся никогда, – негромко произнес кто-то.
Командиры потихоньку совещались. Поскольку выстрелы не повторялись, дело казалось не таким уж опасным. Но зато стало еще более загадочным. Кто стрелял? Наши не могли, это не в их интересах, разве только пришлось защищать свою жизнь. Не могли от этих трех выстрелов и погибнуть все двенадцать отлично вооруженных человек в лодке. Значит, можно с уверенностью сказать, что непосредственная опасность пока не угрожает…
– А отсюда вывод, – решил Салул: – если там солдаты или жандармы, то наши товарищи скоро вернутся, и мы уйдем искать другое место. Если же опасности нет, товарищи останутся, а мы, как условились, завтра вечером приедем за ними.
А если выстрелы повторятся, – поддержал его Гейс, – что будет означать настоящую опасность, мы вышлем им подмогу.
– Правильно! – согласился Салул.
Гудас приказал отойти немного дальше от берега и остановиться. Лежать в дрейфе, да еще вблизи рифов, далеко не простое дело. Корабль не стоит на месте, его сносит течением и волнами, и управлять им в это время очень и очень сложно. Тревожило повстанцев и ожидание лодки с товарищами, и – что еще хуже – новых выстрелов на берегу. Все заметили, как вдали опять сверкнул и тотчас пропал огонь. Что же там происходит? Кто стрелял – свои или чужие?
Так прошло несколько часов. Приближалось утро. Больше ждать было нельзя, и корабль ушел в море.
Сидан и его товарищи услышали выстрелы, когда лодка приближалась к рифам. Весла сразу замерли в воздухе… Отсюда огня не было видно…
– Может, не стоит подходить, раз так встречают? – сказал один из матросов. – Если здесь враг, «Саардам» не сможет пристать.
– А ты знаешь, кто стрелял? В кого стреляли? Почему? – строго ответил Сидан. – Мы не знаем, значит, и возвращаться не имеем права. Вперед!
И лодка двинулась по направлению к опасным рифам. Лишь звезды да белые гребни прибоя чуть-чуть освещали ей путь. Каждую минуту можно было ожидать сокрушительного удара о камень, но моряки спокойно и уверенно продолжали делать свое дело.
Наконец нашли нужный проход, изо всех сил налегли на весла и полетели прямо на барьер…
Какая же нужна уверенность, чтобы действовать с такой дерзкой смелостью! Лодка взлетела на волну, нос ее на мгновение повис в воздухе, и в следующую секунду она уже была на тихой воде, по ту сторону рифов!
Подошли к отвесной стене берега, двинулись вдоль нее. Поворот налево, в маленькую бухточку, потом направо, – и вот, наконец, узкая расселина в скалах…
Эта расселина, или, как называют их, фиорд, и была на примете, когда речь шла о Скалах Ласточкиных Гнезд., Шириной и длиной не больше хорошего корабля, она находилась в недоступном месте и ни в каком случае не могла считаться удобной стоянкой.
Отвесные стены вздымались метров на триста – четыреста… Даже шум прибоя и бурунов едва доходил сюда. Зато каждый звук откликался эхом, как в пустой бочке. Едва лодка вошла в фиорд, как моряки опять увидели наверху проблески света. Но как узнать, кто там?
– Крикну-ка я голосом «вау-вау», – предложил один товарищ. – Если свои, узнают.
– А не рискованно? – возразил другой. – Вдруг там враги? Услышат, и сразу поймут обман: откуда здесь, у самой воды, могут взяться обезьяны?
– Если б подняться выше, под деревья, тогда – ничего.
– По этим стенам? В темноте?
– Но мы должны выяснить обстановку до утра, а часа через три-четыре начнет светать!
– Чего ради нам хитрить? – воскликнул Сидан. – Дело не в том, узнают нас враги или нет, а в том, чтобы мы их узнали. Кричи!
И в ночной тишине разнесся крик вау-вау…
Наверху замелькали тени, кто-то наклонился над обрывом, и оттуда послышался такой же ответный крик.
– Наши! – обрадовались товарищи. Сверху полетела пылающая головешка, с шипением упала в воду. Падая, она успела немного осветить черную бездну.
– Кто вы? – чуть слышно донеслось сверху.
– А вы?
– Мы вас ждем…
– Откуда вы нас знаете?
– «Саардам»…
– Зачем вы стреляли?
– Сигналили кораблю.
– Свои! – радостно зашумели в лодке.
Но, чтобы окончательно увериться, задали еще вопрос:
– Кто из наших знакомых есть среди вас?
– Сурат, товарищ Сидана…
– Слезай сюда, если можешь.
– Сейчас! Жди в правом углу.
Тотчас там засветился огонь, но свет едва достигал середины стены. Морякам не верилось, что по ней можно спуститься.
Однако через несколько минут они заметили, что человеческая фигура шевелится на какой-то ступеньке уже на нижней половине стены. Еще немного – и человек закачался в воздухе на длинной веревке. Наконец он спрыгнул в лодку.
– Сурат!
– Сидан!
Приятели сердечно обнялись и этим подтвердили перед всем миром свою дружбу.
– Мы были уверены, что это «Саардам», – говорил Сурат, – но не могли придумать, как дать вам знать о себе. Крик не долетит, а стрелять боялись. Но пришлось выстрелить, когда корабль начал отходить. К счастью, у нас есть один револьвер на всех.
– Сколько же вас здесь?
– Пять человек. Ждем уже неделю. Прислали на всякий случай, так как определенного места никто не знал. Дежурят товарищи и в других подходящих пунктах на побережье. Мы не надеялись на такую удачу! Рассказывай, горячее было дело? Много наших погибло?
– Двое… Зато у нас теперь сто пулеметов и тридцать тысяч винтовок!
– Тридцать тысяч?! – даже подскочил Сурат. – На целую армию хватит!
– Найдется ли здесь надежное место, чтобы спрятать все это добро?
– Можно найти, было бы что прятать. Хотя бы тот лаз, через который я пришел: удобный, только маловат, все богатства не поместятся. А теперь, друзья, приглашаю вас в гости!
Охотников идти, вернее лезть в гости, нашлось больше чем нужно. Пришлось четырем остаться в лодке, а остальные начали карабкаться наверх.
– Как видите, мы и веревку длиннющую свили, и узлов на ней наделали, чтобы легче было лезть, – пояснил гостеприимный хозяин и первый стал подниматься.
Узкая трещина в стене скоро перешла в своеобразный туннель, образовавшийся между наваленными одна на одну скалами. Пробираться по нему было не очень приятно: то и дело приходилось сгибаться, скрючиваться, даже ползти по острым камням, на каждом шагу подстерегали провалы и щели. Хорошо еще, что навстречу вышли товарищи с огнем.
– Трудно же нам достанется, когда будем взбираться с грузом, – заметил Сидан.
– Ничего, можно приспособиться, – ответили хозяева. – Придумаем что-нибудь.
Наконец взобрались на самый верх, к сложенному из сучьев шалашу, перед которым горел костер, словно маяк, направленный в сторону моря.
Океан чернел и дышал где-то глубоко внизу. Шум волн едва доносился. А позади в диком беспорядке громоздились горы. Хотя и нельзя было рассмотреть их в темноте, но чувствовалось, как напирают они на берег.
– Как же вы добрались сюда? – с уважением спросил Сидан.
– Когда нужно – везде пройдешь, – усмехнулся товарищ.
– Есть ли близко люди? Бывают ли здесь голландские собаки?
– Очень и очень редко, потому что заселить эти горы почти невозможно, да и доступа к морю нет. Кое-где, правда, встречаются хижины, о которых, кажется, не знает ни бог, ни люди. До ближайшего более-менее значительного селения по прямой километров двадцать – тридцать, но чтобы дойти туда, нужно три-четыре дня.