Полесские робинзоны - Мавр Янка. Страница 24

– Знаешь, что? Попробуем поймать бобра.

– Но ведь их нельзя уничтожать!

– Знаю. Однако мы двое важнее одного бобра. Против этого ничего было возразить, и хлопцы направились к бобровому поселку.

Там шла мирная жизнь. Обычно бобры не любят показываться днем, но в этом уголке, где их никогда никто не тревожил, они не очень остерегались. Когда хлопцы подошли, все бобры спрятались под воду.

– Пойдем к той хатке, – показал Мирон на четвертую, стоявшую возле берега.

– Едва ли там есть жильцы, – ответил Виктор, – но попытаться можно.

Они подошли к хатке и принялись искать и заваливать выходы. Два выхода были под водой, третий вел на сухое место. Видно, когда-то и он был под водой. Попробовали просунуть руку в эту дыру, но ничего не достали.

– Лучше разберем сверху, – сказал Мирон.

Сначала сучья поддавались легко, но дальше они так крепко переплетались и так плотно были склеены землей, что пришлось тратить на разборку немало сил.

Виктор нащупал место, где сучья, казалось, не были склеены и легко поддавались усилиям.

– Ну, теперь следи! Вот дыра, – сказал Виктор и просунул в отверстие руку.

Пошарив немного, он крикнул:

– Будто пакет какой-то! – и действительно вытащил пакет, старательно завернутый в толстую бумагу.

– Вот тебе и бобр!

Развязали. Пакет еще был обернут в вощеную бумагу и тоже перевязан ниткой.

Развязали и эту обертку и увидели… женские шелковые чулки! Множество чулок: быть может, пар шестьдесят.

– Так вот в чем секрет! – догадался Виктор. – Контрабандисты устроили здесь свой склад. Потому-то и останавливались тут наши «спасители»: хотели посмотреть, все ли в порядке!

– Но почему они выбрали бобровую хатку, если можно было закопать в землю? – удивился Мирон.

– В земле могло отсыреть, а тут сухо. Бобры ведь строят хатки в два этажа, в верхнем всегда сухо. Кроме того, на земле всегда оставался бы след, если закапывать и выкапывать. Да ты смотри, сколько тут богатства!

– Какая нам от него польза? – грустно сказал Мирон. – Вот если бы эти чулки можно было есть…

– Погоди, а вдруг там еще что-нибудь осталось? Виктор быстро сунул руку в дыру.

– Есть! – крикнул он и вытащил новый сверток. В нем оказались перламутровые пуговицы.

– Ну их к дьяволу! – выругался Виктор. Дальше – сверток тонкого дорогого сукна.

– Да тут целый магазин! – засмеялся Мирон. – А ну, тащи еще. Может, и колбаса найдется.

– Посмотрим, – ответил Виктор, вытаскивая что-то тяжелое. Это был ящик, а в нем… два револьвера. Радость охватила друзей.

– Вот это уже другое дело! – кричали они.

– Только есть ли к ним патроны? – сказал Мирон.

– Найдутся! – уверенно ответил Виктор и опять запустил руку. Но на этот раз ничего не достал.

– Зачем нам тогда револьверы? – грустно сказал Мирон.

– Подожди. Дом бобра иногда бывает в метр шириной. Я не смог дотянуться рукой во все углы. Надо разобрать крышу.

И они с жаром принялись за работу.

Сняли крышу и нашли еще два револьвера, несколько жестянок с патронами, сверток с какой-то заграничной галантереей и, наконец, четыре маленькие шестистенные коробочки. Они были сделаны из цельного металла с небольшим отверстием посредине.

– Фьюить! – свистнул Виктор. – Тут уже пахнет более серьезным делом. Это ведь пироксилиновые шашки!…

– Ого! Покажи, покажи! – наклонился Мирон. – В таком случае тут не просто контрабанда, а что-то похуже.

– Да, – подтвердил Виктор. – Значит, наши «спасители» не только контрабандисты, но и диверсанты.

Недаром граница отсюда всего лишь километрах в тридцати. А вот еще какие-то бумаги.

Тут оказались письма, написанные латинскими буквами, но так, что ни одного слова нельзя было понять.

– Видимо, шифрованные, – догадались друзья.

И, наконец, карта Беларуси с разными, тоже непонятными значками: крестиками, черточками, кружками.

– Настоящий штаб! – задумчиво сказал Виктор. – Теперь я окончательно понял, почему они хотели погубить нас.

– Значит, и мы организуем свой собственный штаб и обсудим, что делать со всем этим богатством, – сказал Мирон.

Вопрос был сложный. Взять все себе – нельзя. Можно ли таскаться с этим добром, если неизвестно, как они сами вывернутся из нелегкого положения? Уничтожить – жалко: вещи ценные. Кроме того, и забирать и уничтожать рискованно: придут бандиты, увидят, что склад их открыт, сраму догадаются, в чем дело, и начнется такая охота, что не спрячешься. А ведь надо было тихонько следить, чтобы выведать дорогу. Значит, в первую очередь необходимо сделать так, чтобы враги не догадались ни о чем. Но как, если хатка уже разрушена?

– Ой, что мы натворили! – всплеснул руками Виктор. – Опять ошибка. Когда же им будет конец? Надо заново строить хатку.

– Видно, придется, – согласился Мирон таким тоном, словно он один был виноват во всем. – Но сначала сделаем так. Возьмем два револьвера, насыплем в ящики песку и поставим на место; так же и с патронами. Барахло оставим все целиком, а бумаги возьмем с собой, они нам вреда не причинят. Если мы спасемся, доставим эти бумаги кому следует. А хатку придется обновлять. Каждый раз новые происшествия, потому и нельзя все предусмотреть.

Виктор одобрил план, только внес одну поправку: взять все четыре револьвера.

– Могут пригодиться, – сказал он.

Мирон не противоречил.

Начали укладывать вещи. Когда из одной жестянки вытащили патроны, Мирон сказал:

– Жестянку с собой возьмем. Прекрасная посуда.

– Правильно! Не придется больше возиться с проклятыми черепками.

В последний момент, уже закладывая гнездо, заметили в сучьях еще одну вещь. Это был кинжал в ножнах. Он обрадовал больше, чем все остальное.

– Будто специально для нас положен. Они, видно, так себе, на всякий случай, добавили его, а нам повезло! – ликовал Мирон.

– Дай бог им здоровья на том свете! – засмеялся Виктор.

Когда уложили вещи, начали ремонтировать хатку. Нужно было сделать точно так, как было раньше, а это оказалось нелегким делом. Связь между сучьями была нарушена: получалась обычная куча, а не бобровая хатка.

– Ах, чтоб тебе треснуть! – сердился Виктор. – Никогда не думал, что придется строить бобровый дом.

– Да еще именно так, как строят они сами, – подхватил Мирон. – Нет, никуда не годится. Разбирай. Незачем спешить. Рискованно. Надо присмотреться, как строят бобры, и делать сначала.

– Вот еще не было печали! – ворчал Виктор. – Так весь день провозимся.

– Но от этой возни зависит наша жизнь, – сурово сказал Мирон.

– Эх, попросить бы бобров, чтоб они сами достроили! – вздохнул Виктор.

Набравшись терпения, хлопцы взялись за работу, медленно, методически. Несколько раз начинали снова, отходили в сторону, присматривались, опять поправляли. Одним словом, действительно потратили почти весь день, пока сделали все как следует.

«Домой» они возвращались вооруженные «до зубов». С одной стороны револьвер, с другой револьвер, да еще кинжал вдобавок.

– Вот когда помогли наши военные занятия в кружке! – говорил Мирон. – Без них не только не знали бы никаких пироксилинов, но и револьвер не сумели бы держать в руках.

– Теперь только давай сюда бандитов – всех перехлопаю! – весело угрожал Виктор. – Пусть бы сейчас попался какой-либо зверь!

– Ну-ну, с револьвером на охоту не ходят. Попадешь ли ты хоть вон в то дерево?

– А ну, давай! – запальчиво крикнул Виктор.

Выстрелили они по три раза, но в дерево попал только Мирон, да и то один раз. Виктор даже покраснел от стыда.

– Давай еще, вот увидишь! – горячился он.

– Будешь так кипятиться, никогда не попадешь, – поучительно сказал Мирон. – Это тебе не ружье. Чтобы из револьвера научиться стрелять на далекое расстояние, надо долго тренироваться А нам хватит и этого. Бандита ведь можно подпустить поближе, чтобы бить наверняка.

– Но нужно же попрактиковаться, патронов хватает, – настаивал Виктор.