Орлиный мост - Мазо Жак. Страница 20

Он рассмеялся:

— С вами не соскучишься. Духи, дьявол, призраки… Я думаю, нам пора прибегнуть к услугам заклинателя.

— Вы храбритесь, но от некоторых историй о колдовстве у вас волосы встанут дыбом.

— Все это ничем не отличается от гадания в темноте перед камином! Кстати, что вы ищете?

— Дополнительные знаки…

— И что будет, если найдете?

— Ничего, — созналась она, поднимаясь. — Но мне это не нравится. Я предпочитаю оставить машину здесь…

Он недоверчиво взглянул на нее:

— Вы шутите?

— Ни в коем случае. Я не знаю, с какими силами мы имеем дело, и не хочу рисковать.

Она направилась к машине Мишеля, но он ее остановил.

— Подождите! Нельзя оставлять вашу машину здесь! Как же… — Он осекся под решительным взглядом молодой женщины.

— Инспектор, в этом мире есть люди, наделенные демоническими силами, о существовании которых вы и не подозреваете. И если то, о чем я думаю, верно, все факты оказываются взаимосвязанными. Смерть Тома, вселение духа в сознание Вероники, молчание тех, кого вы расспрашивали, недуг Антонена, непонятный шум в доме Жерома, собаки… Думаю, это звенья одной цепи.

Она решительно села в машину, Мишель взялся за руль, и они тронулись в путь. Ехали молча, пока случайно не увидели открытый и пустой чемоданчик Мюрьель. Он лежал на правой полосе дороги.

Они остановились и вышли из машины. Мишель хотел забрать чемоданчик, но Мюрьель возразила:

— Это бесполезно, а может, и опасно. Кто знает, какое зло в нем теперь заключено…

Инспектор решительно пошел вперед.

— На этот раз я вас не послушаюсь. Вдруг мы найдем какие-нибудь отпечатки?

Она схватила его за руку.

— Умоляю вас. Я…

— Вы серьезно?

— Абсолютно. Лучше держаться подальше от зоны действия сил этих людей. Подождем, пока у нас будет побольше доказательств, прежде чем подвергать себя риску.

На какой-то момент Мишеля охватило сомнение. Уступить просьбе означало признать существование сверхъестественных сил, а это вызывало у него отвращение. С другой стороны, Мюрьель действовала с такой решимостью, что он начал колебаться.

Тем не менее разум взял верх и Мишель схватил чемоданчик.

— Я не протестовал, когда речь шла о машине, но не нужно преувеличивать опасность. Не хочу упустить случай поймать этого — или этих — негодяев.

— Хорошо, если я ошибаюсь…

Мишель положил чемоданчик в чехол. Они доехали до Лазаля, а затем взяли направление на Алее.

Каждый был погружен в свои мысли, поэтому они молчали большую часть пути.

Мюрьель начала анализировать гипотезы, которые ей совсем не нравились. Она не любила заниматься делами, имеющими отношение к людям с необыкновенными способностями, к людям, которым в большинстве случаев не приходило в голову использовать их для добрых дел. К тому же это навевало немало неприятных воспоминаний. Несколько раз, как в Соединенных Штатах, так и во Франции, ей приходилось сталкиваться со смертями, болезнями и несчастьями, связанными с сатанизмом. Мишель в это не очень-то верил. И она его понимала. Принять такую реальность слишком тяжело для здравого смысла. И тем не менее…

Мишель мысленно похвалил себя за проявленную решимость. Он поступил правильно. Нельзя было все время идти на поводу у Мюрьель! Доверять ее мнению можно лишь до определенной степени! Иначе это означало бы поступиться своими принципами и дать чрезмерную волю воображению, то есть бредовым идеям! Можно еще согласиться с тем, что некоторые индивидуумы придают символическое значение своим поступкам. Есть и такие, кто постоянно объясняет свои несчастья вмешательством потусторонних сил. В тюрьмах и в ночлежках полно таких ясновидящих, утверждавших, что они действовали под влиянием дьявола, Бога или марсиан… Но, заключенные в четырех стенах, эти люди все же оставались преступниками, их действия поддавались объяснению и в данном случае были безобидны. В худшем случае они являлись пациентами психиатра…

Он остановил машину перед клиникой, Мюрьель предупредила его, что вернется в Лазаль с Жеромом.

Когда она собралась выходить из машины, Мишель ее задержал.

— Как такая образованная девушка, как вы, может быть такой доверчивой и…

— А как такой умный инспектор полиции может быть таким ограниченным? — парировала она.

Мюрьель вышла из машины и направилась к зданию клиники не оборачиваясь.

Мишель задумчиво провожал ее взглядом, пока она не исчезла из виду. И правда, в этой женщине было немало силы. Осознавая, что считает ее привлекательной, он яростно завел мотор. Не могло быть и речи о том, чтобы он дал волю своим желаниям или фантазиям.

Чуть позже он уже припарковывал машину у жандармерии — настало время его встречи с Вердье.

Тот дожидался его в кабинете и принял более радушно, чем в первый раз. Он был сегодня не таким напыщенным и даже сел рядом с Мишелем.

— Как договорились, майор, я пришел к вам с отчетом! — пошутил Мишель.

— Надеюсь, это не создаст для вас никаких неудобств?

— Нет. Наоборот, я даже надеюсь, что вы мне поможете. — Мишель указал на чемоданчик, который принес с собой. — Мне хотелось, чтобы вы взяли его на экспертизу, в особенности это касается отпечатков пальцев.

— Зачем?

Мишель рассказал, что с ним произошло за последние несколько часов. Вердье слушал его внимательно, время от времени делая записи в блокноте.

— Не хочу усложнять дело, но мне кажется, здесь есть над чем поработать и даже, возможно, вновь начать официальное расследование.

— Послушайте, инспектор, вы знаете не хуже меня, что, пока нет достаточно обоснованной жалобы, это невозможно. Вы представляете себе выражение лица следователя, если я представлю ему те аргументы, которые вы только что привели? Это же полный бред! Колдуны, призраки, нападение бездомных собак, история тайного общества и так далее.

— Я знаю. Но мне было бы легче продолжать расследование официально?..

— А это действительно так необходимо? Не лучше ли вам отдохнуть у бассейна?..

— Конечно, но себя не переделаешь. Моя интуиция…

— О, эта интуиция полицейского! — с иронией сказал Вердье. — Это хорошо для детективных романов. Вы сами знаете, что это чепуха. Интуиция — это прежде всего кропотливая работа, цепь умозаключений, а также везение…

— Возможно, но одним упорством тут не возьмешь. У меня достаточно опыта, чтобы отказаться от дела, если я вижу, что оно безнадежно.

— Хорошо! — согласился майор.

— В таком случае я хотел бы покопать в другом направлении, и тут я прошу вашей помощи.

— Пожалуйста, если это в моих силах…

— Можно ли встретиться с человеком, который вел следствие по делу Тома пятнадцать лет назад? Это был бригадир Кастеллан, если мне не изменяет память.

— Кастеллан! Нет ничего проще. Он ушел в отставку и живет в Генерарге, кстати, недалеко от Лазаля. Я позвоню ему, чтобы предупредить о вашем приезде. Уверен, он будет рад вас принять. Насколько я знаю, он сильно скучает, занимаясь своей собакой и садом.

Они еще немного поговорили о жизни полицейского в отставке, придя к единодушному мнению, что труднее всего привыкнуть к умственной пассивности, после чего распрощались. Вердье поблагодарил Мишеля за доверие и пообещал проинформировать его о чемоданчике, как только получит сведения из лаборатории.

Выйдя на улицу, Мишель отказался от мысли допросить Пьера, брата Тома. Поскольку приближался час обеда, он стал искать кафе. В конце концов, как правильно заметил Вердье, он был в отпуске. Надо было хоть иногда об этом вспоминать.

Сделав несколько шагов, он заметил небольшую пивную, освещенную солнцем, — такие ему нравились. Усаживаясь на террасе, он мог наблюдать за толпой людей, которые приходили и уходили, и это было для него одним из самых больших удовольствий.

В то же время Мюрьель находилась наедине с Вероникой, одурманенной лекарствами. Судя по взгляду, девушка была в полном сознании.

Прежде чем зайти в палату, Мюрьель поговорила с медсестрой клиники. Медсестра подтвердила, что у Вероники больше не было приступов и ей по рекомендации доктора Моруа уменьшили дозу успокоительного. Мюрьель осталась этим довольна — Жером проявил большую решимость ей помочь, но не хотел этого афишировать.