Мой дорогой - Медейрос Тереза. Страница 36

– Конечно, нет. Почему вы без рубашки? Ветер очень холодный. Не хватало вам еще простудиться, – отрезала Эсмеральда.

Взгляд Билли скользил по ее фигуре. Ветер жадно льнул к ее телу, обтягивая грудь тонкой тканью рубашки. Она хотела было закрыться руками, но вызывающий взгляд Билли заставил ее назло ему выпрямиться.

– Сейчас все-таки не зима, и такой опасности нет. – Билли шагнул к ней. – Вы придираетесь ко мне, милая. Мне кажется, вы просто заботитесь обо мне.

– Вы ошибаетесь, – упрямо возразила она. – Я не желаю, чтобы вы снова валялись в кровати вместо того, чтобы искать моего брата.

– Вы совершенно правы, мисс Файн. Человеку в таком ослабленном состоянии не стоит ни курить, ни дышать ночным воздухом, – согласился он.

Оставив Эсмеральду, удивленную его покорностью, он направился к веранде и вдруг покачнулся. Девушка мгновенно слетела вниз и подхватила его. Проклиная себя за сварливый характер, она тревожно вглядывалась в лицо Билли.

И вдруг почувствовала, что он обнимает ее за талию.

– Вы наглец, сэр! – гневно воскликнула она.

– А вы, мэм, поразительно доверчивы.

– Ваша мама… – протестовала Эсмеральда, пытаясь вырваться.

– Мама работает как лошадь, но зато потом спит мертвым сном.

Как будто в подтверждение этого из темного дома донесся безмятежный храп.

Билли усмехнулся, и на его щеках появились трогательные ямочки.

– Я еще в банке предупреждал вас, что, возможно, мне придется арестовать вас. И, насколько я помню, вы обещали спокойно сдаться мне.

От его веселого поддразнивания ей вдруг захотелось плакать, и она отвернулась.

– Не надо играть со мной. Это слишком жестоко, – прошептала Эсмеральда.

Билли приподнял ее лицо, заглянул в глаза.

– Но, герцогиня, играть с вами было бы таким неземным удовольствием. – Он опустил голову, коснувшись ее виска, и глубоко вздохнул. – Я говорил вам, какие пироги я люблю больше всего?

Эсмеральда чувствовала на щеке его дыхание и перестала сопротивляться. Восхитительная нега заполнила все ее существо.

– Может… яблочные? – с трудом переведя дыхание, предположила она.

Он покачал головой и провел губами вниз, по щеке, потом и вверх – к раковине ее изящного ушка.

– Нет, и даже не черничные. Я, конечно, люблю и с яблоками, и с черникой, но есть такие, перед которыми не могу устоять.

Он дотронулся губами до бархатистой мочки уха.

– Это пироги с персиками.

Эсмеральда задыхалась от его обжигающего дыхания.

– Когда мама пекла пироги с персиками, я хватал их прямо с подоконника, куда она ставила их остудить. Я знал, что она отрежет мне кусок, если я попрошу, но ничто так не разжигает аппетит, как запретный плод.

Он прильнул к губам девушки, и голова у нее закружилась. Не задумываясь о последствиях, она жадно приняла его поцелуй. У Билли вырвался страстный стон.

Увидев Эсмеральду ночью на веранде, он решил, что было бы недурно украсть у невинной девушки пару поцелуев. Но, обнимая ее, вдруг почувствовал себя одним из своих грубых братьев. Он не знал, как вести себя с женщиной, которую нельзя купить. В какой-то момент он даже пожалел, что Эсмеральда – сестра Файна, а не его любовница. Тогда все было бы куда проще. Оба знали бы, что им нужно друг от друга. Сейчас все было по-другому. Никогда он не испытывал такого безумного желания, никогда раньше он не целовал так ни одну женщину. Он был так поглощен этим новым чувством, что не заметил первых капель дождя, упавших ему на спину. Дождь был редким явлением в жарком Нью-Мехико. Громкий удар грома возвестил о настоящем ливне.

Когда холодные струи обрушились на них, они только теснее прижались друг к другу. Почувствовав, как дрожит Эсмеральда, Билли отстранился и мягко обнял ее за плечи.

– Пойдем-ка лучше в конюшню, – неловко пробормотал он.

Она удивленно посмотрела на него… Тонкая рубашка, намокнув от дождя, прилипла к телу, подчеркивая все его прелести. Губы припухли от поцелуев. Билли едва удержался от искушения упасть к ее ногам и умолять…

– Клянусь могилой отца, что не скомпрометирую вас, – прошептал он, смахивая с длинных шелковых ресниц девушки капли дождя. – Я хочу… только ощущать вас… касаться вас.

Эсмеральда прерывисто вздохнула. Нежные прикосновения Билли, его серьезный взгляд внушали доверие. Хотелось обо всем забыть и полностью раствориться в этом доверии.

Застенчиво кивнув, Эсмеральда спрятала лицо на груди Билли, и он увлек ее через двор к конюшне.

Потревоженные лошади зашевелились в своих стойлах и тихонько заржали, приветствуя хозяина. Через полуоткрытую дверь были видны ослепительные вспышки молнии на фоне черного неба.

Билли устроил девушку на мягкой постели из свежего сена и, опустившись рядом, провел ладонью по ее лицу. Капли дождя бились о железную крышу в такт ударам сердца Эсмеральды.

– Если ты не хочешь, – прерывистым голосом прошептал Билли, – обещаю, что не трону тебя и пальцем.

– Разве что одним пальцем… – неуверенно выговорила Эсмеральда, поражаясь своей смелости.

По лицу Билли пробежала легкая улыбка, и он шутливо отдал ей честь.

– Есть, мэм! Ваше желание для меня – закон.

Он провел пальцем по ее лбу, по горящим щекам, по тонкой переносице, пока она не почувствовала себя такой же размякшей, как Сэди, когда ее гладили по животу. И опять вспомнился Бартоломью. Ему она отдавала всю свою нерастраченную нежность, пока он был маленьким мальчиком. А потом долгие годы была лишена чьей-либо ласки и даже не подозревала, как истосковалась по ней…

Билли обвел подушечкой пальца контуры ее губ. Они затрепетали и инстинктивно раскрылись… Билли мучительно застонал. Он нагнулся и приник к ним в горячем, страстном поцелуе, от которого Эсмеральда потеряла чувство реальности и не заметила, как ловкие пальцы Билли развязали ленточки на воротничке ночной рубашки.

Почувствовав на обнаженном плече его горячее дыхание, она испугалась и попыталась сесть.

– Билли!

– M-м? – пробормотал он, нежно поглаживая чувствительную кожу.

Эсмеральда понимала, что именно она установила правила этой игры, в которой Билли оказался таким искусным знатоком. Сжав руками его голову, она заглянула Билли в глаза.

– Обещай, что не будешь мошенничать!

– У меня правило – никогда не мошенничать во время игры в карты.

– Но мы играем не в карты!

Он хитро подмигнул ей.

– Тебе остается только рискнуть, верно?

Эсмеральда всегда презирала любителей азартных игр, но что-то подсказывало ей, что если она не рискнет, то будет жалеть об этом всю жизнь. Давным-давно она смирилась со своим одиночеством, но отказаться в эту ночь от Билли было выше ее сил. Она снова опустилась на постель из душистого сена и отдалась на милость этого сильного и ласкового мужчины. Он бережно стянул влажную рубашку с ее плеча…

Резкая вспышка молнии осветила обнаженную грудь девушки, и она смущенно поежилась.

– Это персики, ангел мой. Самые прелестные и свежие, какие только можно себе представить! – восхищенно прошептал Билли ей на ухо.

Груди, которые всегда казались ей маленькими и некрасивыми, под его рукой словно набухли и округлились. Билли мягко коснулся ее губ. Раз, еще раз, пока его палец нежно ласкал розовые соски. Он старался не торопиться, чтобы не напугать девушку, и, когда наконец коснулся губами соска, Эсмеральда вскрикнула, потрясенная незнакомым ощущением.

Поймав ее губы, Билли заглушил крик жарким поцелуем, продолжая пальцами ласкать грудь. Дрожь наслаждения охватила Эсмеральду, и она инстинктивно сжала колени, стараясь подавить острый взрыв желания. Казалось, он касался не сосков, а запретного и пульсирующего места.

Эсмеральда испытывала полное смятение, раздираемая жаждой чувственных ласк и стыдливым ужасом перед безнравственностью своего поведения. Но искусные уговоры Билли пробудили дремлющий в ней женский инстинкт, и он проснулся с неистовой силой. Она жадно впитывала острый запах его разгоряченного тела: упивалась вкусом его рта, слегка отдающего табаком; с трепетом вслушивалась в его хрипловатый от желания голос, поддаваясь его очарованию. Он нашептывал ей, как это будет невероятно восхитительно, если она позволит его губам бродить там же, где разрешено путешествовать баловню-пальцу.