Поцелуй пирата - Медейрос Тереза. Страница 71

– …люблю тебя! – услышала она слова, от которых у нее перехватило дыхание.

– Ты правда… любишь меня?

Слух Люси восстановился до такой степени, что теперь она слышала мягкое шуршание волн по песку, переливистые трели незнакомых птиц, взволнованное дыхание Мориса.

– Знаешь, что мне нужно сейчас больше всего? – улыбнувшись, спросила она.

– Немного здравого смысла? – подсказал Морис.

Пылкий взгляд Мориса не оставлял в этом сомнений. Люси вглядывалась в лицо любимого мужчины, пытаясь свыкнуться с этой мыслью. Она расстегнула пуговицу на рубашке.

– Нет, просто искупаться.

Морис подавил страстный стон, когда рубашка соскользнула у нее с плеч, обнажив нежную грудь.

Он шагнул к ней, преодолевая вспыхнувшее желание, зачерпнул полные пригоршни воды и выплеснул ее на нежно округленные плечи. Она потекла по груди прозрачными ручейками, скатываясь бусинками к упругим бутонам сосков. Морис не устоял перед искушением и слизнул солоноватые капли. Люси обхватила его за шею и откинула голову назад, всем телом отдаваясь в его власть. Он помог ей освободиться от одежды.

Под этим бескрайним благодатным небом, которое незаметно для молодых людей меняло свой нежно-розовый цвет на золотистый и затем на ослепительно синий, они купали друг друга в каскадах теплых брызг, вздрагивая от желания каждый раз, когда их тела соприкасались.

Морис обещал Люси, что там, куда они держат курс, будут жаркие ночи. И хотя сейчас было утро, она вся пылала от его волнующих прикосновений.

Вода стекала с них ручьями, когда Морис вынес девушку на берег и опустил на ложе из мельчайшего песка. Нетерпеливо поглядывая на ее обнаженное тело, напоминающее своей нежностью внутренний изгиб морских раковин, Морис стянул с себя мокрую одежду.

Дыхание Люси прервалось, когда она впервые увидела скульптурную мощь тела Мориса, освещенного солнцем.

Ее взгляд упал на лодыжки его мускулистых ног, изуродованные толстыми кольцеобразными рубцами, и острая жалость кольнула ее сердце. Встретив его вызывающий взгляд, она поняла, что, в то время как Аполло может с гордостью показывать свои шрамы, для Мориса они были знаком его позора. Хотя кандалы были разбиты, но над ним все еще витала мрачная тень его заключения.

Люси опустилась перед ним на колени и стала благоговейно смахивать песок с этих шрамов. Смущенный Морис ласково и благодарно погладил ее по голове, затем быстрым движением уложил на спину. Его тень закрыла от Люси солнце, и она застонала в сладостном ожидании.

Такую всепоглощающую нежность и в то же время бурное неистовство в любовном слиянии она узнала впервые. Искусные ласки Мориса исторгали из ее груди восторженные крики, которые неслись в вышину истомленного тропической жарой неба.

Потом они сладко дремали в объятиях друг друга, и бешеное биение их сердец медленно затихало.

– Я полюбила тебя, как только мы встретились, с первого взгляда, – прошептала Люси.

– Вот уж поистине романтическая фантазия, – пробормотал он, уткнувшись ей в плечо. – Ты меня ненавидела. Ведь я был невыносимым грубияном. И это не единственный мой недостаток.

Люси весело рассмеялась и взъерошила его и без того взлохмаченные волосы.

– Я уже знаю, что их у тебя великое множество. Но от этого люблю тебя не меньше.

Морис крепко прижал ее к себе, и Люси прикрыла глаза, с трепетом ожидая ответного признания в любви.

– Боже, как же я голоден! Даже не могу вспомнить, когда ел в последний раз.

Он сел, смахивая золотистые блестки песка, прилипшего к влажной коже.

Люси нахмурилась, чувствуя себя обделенной, когда он бросил ей свою рубашку, а сам стал натягивать бриджи. Оставив ее одеваться, Морис подошел к кромке берега, омываемой пенистыми волнами, и остановился там. Уперев руки в бедра, он стал пристально вглядываться в даль. «Наверное, думает о своем многострадальном и увечном корабле, скрывающемся за этой бухтой», – ревниво подумала Люси.

Теплый ветерок играл ее волосами.

– Мне хотелось бы, чтобы мы навсегда остались здесь, – тихо промолвила она.

– Чтобы мы могли жить здесь, как Адам и Ева? – Люси показалось, что в его голосе звучала насмешка над ее глупой мечтой. Но, когда он обернулся, она увидела его потемневшие от горечи глаза. – Не забывай, что даже в раю были змеи.

– Ты имеешь в виду адмирала?

Он мрачно кивнул.

– Тенерифе уже перестал быть такой же надежной гаванью для пиратов, как сто лет назад. Только вопрос времени, когда адмирал вернется сюда, и на этот раз не один. До этого меня можно было обвинить только в грабежах и мошенничестве, я имею в виду те поддельные рекомендации, которые я представил, когда нанимался к адмиралу. Теперь же, вынудив меня стрелять в «Аргонавта», он обеспечил мне клеймо предателя, которого будут безжалостно преследовать, как опасного бунтовщика. На этот раз они не оставят меня в покое.

Его подавленность и готовность смириться с предназначенной ему судьбой преступника взволновали Люси. Она мгновенно вскочила.

– Тогда давай отправимся еще куда-нибудь! Туда, где нас не найдут. Если понадобится, на край света.

Морис усмехнулся и печально покачал головой.

– Колумб уже доказал, что земля круглая, дорогая. Так что неважно, как далеко ты заберешься, все равно ты вернешься туда, откуда вышел.

– О Боже! – Внезапная догадка ослепила ее. – Уж не собираешься ли ты вернуть меня в Лондон?

Его угрюмое молчание было достаточно красноречивым ответом.

Люси опустила голову, пораженная в самое сердце.

Сморгнув невольные слезы, она подняла на Мориса насмешливый взгляд.

– А что, хорошая идея! Ты почтительно доставляешь меня прямо к порогу отчего дома. Только вот не знаю, какая смерть меня ожидает: от пинка с крутой лестницы или от копченой селедки, отравленной ядом.

– Я отвезу тебя не к отцу, а к Смиту. Он знает, как защитить тебя. Это человек, которому можно доверять.

Из глаз Люси брызнули слезы, и она отвернулась, чтобы скрыть их. Торопливо смахнув слезы, она сказала:

– Отлично, Морис Клермонт, можете доставить меня в Лондон. В конце концов, не каждый офицер королевского флота такой подлец, как мой… – Она запнулась и на секунду прикрыла глаза, стараясь взять себя в руки. – Как Люсьен Сноу. Я найду порядочного человека, который выслушает мои показания. Я очищу от грязи ваше доброе имя, даже если мне придется добраться до самого лорда верховного адмирала.

Лицо Мориса потемнело. Он бросился к ней и больно стиснул ее руку.

– Ты не сделаешь ничего подобного! Иначе ты можешь оказаться в Ньюгейте, где тебя вынудят согласиться на то, чтобы ты помогла им поймать преступника, подозреваемого в измене правительству. Ты знаешь, как в таких случаях они поступают с женщинами твоего положения?! Правда, если адмирал узнает о твоем намерении до того, как ты попадешься властям, тебе не придется этого бояться. Ведь он уже доказал, на что способен, лишь бы заставить тебя замолчать.

– Тогда что же мне делать, черт возьми? Сидеть дома, пока ты не вернешься за мной?

Он вдруг словно окаменел, и Люси с ужасающей ясностью поняла, что он не обещает даже этого. У нее подогнулись колени, но вместо того, чтобы подхватить ее, он бережно опустил ее на песок и ласково провел рукой по волосам. В этом жесте угадывалась безмерная жалость к ее судьбе.

Если бы Люси в глубине души поверила, что он не любит ее, что он только использовал ее для удовлетворения своего желания, а потом предпочел бесстрастно оттолкнуть, возможно, она стала бы на коленях умолять не покидать ее, приложила бы все силы, чтобы остаться с ним навсегда.

Но она знала, что Морис Клермонт один из тех редких людей, которые не оставляют незаконченным свое дело, чего бы это им ни стоило.

Морис шел вдоль пустынного берега, неотрывно глядя в морскую даль, словно черпал поддержку в его неиссякаемой мощи.

30

Порывы ледяного ветра вспенивали гребешки волн, превращая Северное море в бурлящий котел. Они налетали на стоящую на носу шхуны Люси, безжалостно теребя полы ее шерстяного бушлата. Но девушка стойко держалась за холодные поручни, предпочитая находиться здесь. В последнее время ей было тяжело оставаться в каюте наедине с печальными воспоминаниями о невозвратной близости с Морисом.