Шипы и розы (Шепот роз) - Медейрос Тереза. Страница 36

— Вот и хорошо. Спокойной ночи, — перебил ее Морган и положил руку на дверную ручку.

Но Сабрина, к своему удивлению, совершенно не хотела, чтобы он ушел и оставил ее в полном одиночестве. В конце концов, она и так весь день была предоставлена самой себе.

— Морган! — позвала Сабрина звенящим от отчаяния голосом.

Муж молча выжидал, и Сабрина смогла с ходу придумать только одну причину, способную оттянуть неминуемое расставание. Поскольку Морган проявил великодушие и согласился на ее условия совместного проживания, не будет большой беды, если она немного польстит его мужскому самолюбию.

Нервно облизнув губы, Сабрина несмело приблизилась к мужу.

— Ты ведь знаешь, что супружеская жизнь не ограничивается игрой в шахматы и чтением. Настоящий джентльмен никогда не позволит себе пожелать жене спокойной ночи и покинуть ее, не предложив поцеловать на сон грядущий.

— Ты хочешь сказать, что твой отец целовал твою матушку на ночь? — слегка нахмурившись, поинтересовался Морган.

— Каждый вечер. И без исключений, — чопорно кивнула Сабрина.

— Целовал свою собственную жену?

— Вот именно.

Морган испустил стон, словно страдая от свалившегося на него непосильного груза цивилизации.

— Ну что ж, если так положено…

Сабрина не была готова к тому, что последовало за этими словами. Вокруг ее талии внезапно обвилась мощная рука, и девушка оказалась висящей в воздухе. Морган ткнулся ртом в ее губы и тут же отпустил ее. Ноги Сабрины вновь коснулись пола, но ее слегка пошатывало.

Девушка бросила на него негодующий взгляд и потрогала губу:

— Ты укусил меня!

Морган склонил голову, пряча лукавую улыбку за упавшими на лицо светлыми прядями.

— Детка, не могла же ты ожидать, что Макдоннеллы умеют правильно целоваться? Кто ж нас, босоногих дикарей, этому научит?

Сабрина поняла, что муж над ней просто издевается. Память свято хранила нежный поцелуй, которым наградил ее белокурый великан в светелке замка Камеронов.

— Может, мне следовало предоставить тебе это дело? Посмотрим, как у тебя получится, — предложил Морган, скрестив руки на груди и уставившись прямо перед собой.

Застигнутая врасплох, Сабрина секунду колебалась, а потом с некоторой опаской потянулась к ожидавшему ее гиганту, встала на цыпочки, крепко зажмурилась… и ткнулась губами в плед, покрывавший плечи и грудь Моргана. Недовольная собой, открыла глаза, сняла с губы прилипшую шерстинку и предприняла вторую попытку, но, как ни старалась, как ни вытягивала шею и ни подпрыгивала, дотянуться губами выше горла не могла. Морган оставался совершенно безразличен к потугам жены и зевнул, демонстрируя смертельную скуку.

Недолго думая, Сабрина придвинула стул и вскарабкалась на сиденье. Губы Моргана были плотно сжаты, но в глазах плясал бесовский огонек. Сабрина припомнила урок, преподанный матушкой накануне первой брачной ночи, расслабила рот, ухватила мужа за щеки и прижалась губами к его губам. Они медленно раздвинулись под ее напором, и тогда она дразняще высунула язык. Неожиданно Морган глухо заворчал, одновременно в ушах Сабрины прозвучал сигнал тревоги, и все поплыло перед глазами. Муж вовремя поддержал ее.

— Что с тобой, детка? Нездоровится?

— Наверное, от голода, я не ела весь день, — Сабрина смущенно улыбнулась.

Морган помрачнел.

— Черти бы взяли эту проклятую Альвину! Ее лень не знает предела. Ведь велено же было приносить тебе еду в спальню.

Сабрине достаточно было укоризненно изогнуть бровь, чтобы муж тотчас признал, что выбор Альвины на роль официантки был не лучшей идеей.

— Ладно, тотчас же распоряжусь, чтобы тебе принесли поесть. — Морган бережно опустил жену на пол.

— Морган? — с застенчивым видом начала Сабрина. — Теперь ты каждый вечер перед сном будешь ждать от меня поцелуя?

На этот раз Моргану понадобилось гораздо более серьезное усилие, чтобы придать себе строгий вид.

— Да, детка, каждый вечер, без исключений. Дверь закрылась и сразу же открылась, так что Сабрина едва успела смахнуть с лица торжествующую улыбку.

— Предлагаю тебе сделку, детка. Я выкину Альвину из кухни, если ты скажешь Энид, чтобы не совала нос в сад и огород. Ее грибные блюда вредны для здоровья.

Сабрина схватилась за дверь, прежде чем Морган успел ее снова захлопнуть:

— Как ты узнал, что именно она пыталась тебя отравить?

Он расплылся в ухмылке буквально от уха до уха.

— А я и не знал. До этой минуты.

Морган исчез до того, как Сабрина сообразила, что он хитростью выманил у нее секрет, и не могла решить, проклинать или благословлять сообразительность мужа. Она всем телом привалилась к двери и прижала щеку к шершавому дереву, отлично понимая, что вовсе не из-за голода так учащенно бьется ее сердце.

На какое-то время Морган задержался у двери. Пришлось претерпеть мучительную внутреннюю борьбу, подавить желание вернуться и взять то, что принадлежит ему по праву. «Настоящий воин обязан обладать терпением», — убеждал он себя, но сладкий вкус Сабрины оставался на губах, и совладать с собой оказалось нелегко. Ее неземной аромат преследовал Моргана и за дверью спальни и не давал покоя. Он не выдержал, поднес к лицу плед и с наслаждением вдохнул тонкий запах, оставленный женой, когда она едва не упала в обморок в его объятиях — но не от страсти, а от голода.

Морган поймал себя на том, что блаженно улыбается, и тут же оглянулся. Нет, ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Сабрина догадалась, как страстно он ее желает. Не следует забывать, что Макдоннелл никогда не унизится перед Камероном. Сегодняшний вечер прошел удачно, а за ним последуют другие вечера, которые нужно использовать к своей выгоде: нежно ухаживать, чуть поддразнивать, пока наконец Сабрина сама не станет молить его о любви. Для этого требуются выдержка и терпение, но их не занимать. Сражение предстоит затяжное и трудное, но тем слаще вкус победы.

На следующее утро Сабрина проснулась умиротворенная и очень довольная собой. Еще не открыв глаза, почувствовала, что ее ласково поглаживают по голове, сонно промычала: «Мамочка», и перевернулась на спину. Но когда открыла глаза, увидела склоненное над ней лицо кузины. Энид пропустила меж пальцев упругий локон подруги.

— А вот у меня такие тонкие волосы, что их невозможно завить.

Сабрина присела, прижавшись спиной к изголовью кровати, подтянула ноги и обняла колени. Наступило тягостное молчание.

— Я не хотела… — первой заговорила Сабрина.

— Я пришла, чтобы все объяснить.

Обе снова примолкли.

— Мне давно следовало все тебе рассказать, — начала Энид, нервно теребя кончик одеяла. — Когда мой батюшка отослал меня в замок Камеронов, на то была очень серьезная причина.

— Я считала, ты приехала для того, чтобы мы получше узнали друг друга перед моим визитом весной в Лондон, — солгала Сабрина, щадя чувства кузины.

Сабрина удивилась, какими далекими теперь казались ее мечты о Лондоне. А ведь еще не так давно часами воображала красивых поклонников, дюжинами падающих к ее ногам в столичных салонах. Сейчас Сабрина отдала бы всех самых галантных кавалеров даже за тень улыбки на лице одного-единственного человека.

Энид покачала головой.

— У меня в Лондоне был поклонник, — призналась она, стыдливо потупив глаза. — Филип Маркхем, выпускник Кембриджского университета, высокий, красивый. Очень воспитанный, даже, пожалуй, слишком чопорный, но матушка и батюшка были очень им довольны. Они к этому времени уже начали сомневаться, удастся ли им вообще выдать меня замуж. — Энид чуть повела плечами, и этот жест выразил ее чувства гораздо лучше всяких слов. — Мне казалось, Филип действительно любит меня. Может, он и впрямь меня любил, только очень странным образом.

Пока она говорила, Сабрина взяла руку кузины. Она была холодной и влажной.

— Когда Филип явился к моему отцу просить моей руки, он совершил первый и, наверное, последний в своей жизни поступок, выходивший за рамки общепринятого. Филип подождал, пока в гостиной соберется вся семья, а потом разорвал ленту с коробки, которую принес с собой. Из коробки он извлек потрясающее платье с юбкой в складку и очень узкое в талии. — Пальцы Энид напряглись. — Филип объявил нам всем, что наша свадьба состоится в тот день, когда я смогу надеть это платье.