Командировка во Вселенную - Медведев Михаил. Страница 104

Сейчас карлик уже не казался таким хладнокровным и пугающе спокойным. Он оглядывался по сторонам, и его движения становились всё быстрее и быстрее.

– В чем дело? Что не так? – поинтересовался Виктор, одновременно пытаясь вспомнить, действительно ли он видел пучки ракет, прикрученных к брюху одного из вертолетов, или ему это показалось? Хотя, с другой стороны, почему бы и нет? Если у крыс есть транспортные суда и благоустроенные города, то почему бы не быть боевым вертолетам?

– Скоро будет буря, – мрачновато заявил карлик, – но мы должны успеть.

– Ты уж постарайся, – проворчал Виктор.

Над линией горизонта величественно поднимались крутые берега скалистого острова. Покрытые бурым мхом и пятнами посеревшей от соленого воздуха растительности, они казались порождением чуждого разума, непотопляемым авианосцем, стерегущим тайны погибшей цивилизации. Создавалось впечатление, что на острове не всё вымерло, что там еще теплится какая-то загадочная жизнь. Жизнь после смерти. Ржавые скелеты локаторов явственно шевелились, будто ловя сигналы от мертвых звездолетов. Скорей всего старые железные фермы качались от порывов ветра, но Виктору всё равно стало немного не по себе. Он очень явственно представил, как мертвые солдаты мертвой планеты сидят, склонившись над своим пультами, и наблюдают за приближением их лодки. Как высохшие мумии направляют на него лучеметы и ловят его переносицу в перекрестие прицела.

Закованная в бронированную перчатку ладонь имперского солдата грубо втолкнула Эльку в тюремную камеру. Девушка несколько минут стояла у дверей, прижимая руки к груди. Она была не в силах осознать, что с ней произошло. Элька тупо смотрела на свои окровавленные пальцы, на зарешеченное окно и пару матрасов на деревянном полу. На левом матрасе у самой стены кто-то спал. Он беспокойно шевелился и прерывисто, со стоном дышал под грудой грязного тряпья.

Элеонора осторожно, стараясь не поворачиваться спиной к спящему, подошла к окну и подергала ржавые прутья. Толстые обрезки железных труб были надежно вделаны в деревянные наличники. Девушка вытерла об себя руки, на которых еще осталась кровь Керина, встала на цыпочки и выглянула на улицу. Рост не позволял ей хорошенько осмотреться, и она увидела только большой кусок неба и край деревянной постройки, больше всего напоминающей барак. Вдалеке виднелась сторожевая вышка со скучающим солдатом на наблюдательной площадке. Имперцы неплохо устроились на Надежде. Их трудолюбием можно было только восхищаться.

Дикий вопль под тряпками заставил ее вздрогнуть.

– Как ты смеешь! – заорал спящий сокамерник и судорожно сжался на своем матрасе. – Я имперский солдат!

Элька перевела дух и криво усмехнулась.

– Имперский солдат, говоришь? – Она с улыбкой посмотрела на свои коричневые от ржавчины и остатков крови пальцы. – Только попробуй еще раз вякнуть!

Девушка откинула в сторону тряпки, изображающие одеяло. На матрасе, скрючившись, лежал Дэн. Он дрожал всем телом и что-то быстро бормотал, почти не разжимая губ. Элька упала перед ним на колени и начала быстро трясти его за плечи. Голова корабельного крысолова безвольно моталась из стороны в сторону, но он упорно не хотел открывать глаза.

Элеонора прижалась щекой к его лбу. Дэн буквально горел. У него была очень высокая температура. Девушка скомкала тряпки в клубок и подсунула их ему под голову.

– Я выпущу тебе кишки, варвар! – внятно пообещал ей Дэн, и Элька тихо всхлипнула.

– Что они с тобой сделали? – прошептала она.

Однорукий выглядел очень изможденным. Его лицо осунулось, сквозь кожу были видны все изгибы черепных костей. Крюк у него, по-видимому, отобрали, и на культе, торчащей из закатанного рукава рубашки, были видны ярко-красные прямоугольные пятна.

– Не плачь, Малыш, мы еще покидаем мелочь на их могилки, – пробормотал Дэн.

Его тело напряглось, и глаза быстро задвигались под закрытыми веками. Несчастное сознание однорукого находилось во власти бреда.

– Тихо, тихо, милый, всё будет хорошо. – Элеонора погладила Дэна по волосам и взяла его за руку. Больше она ничем не могла помочь ему. У нее не было ни лекарств, ни даже самой обычной воды.

Внезапно Дэн дернулся, вырвал руку и снова громко заорал. Его лицо налилось кровью, а зубы громко застучали от ужаса. Навязчивый кошмар не хотел отпускать его. Элеонора не знала, что стоит перед глазами ее товарища, но не было никаких сомнений, что это видение было мучительным и жутким, и Дэн даже не догадывался о том, что это всего лишь сон.

Десантный бот рушился сквозь плотные слои атмосферы, со свистом рассекая налившийся влагой воздух. Огненным камнем он пронзил облака, и белоснежные, залитые яркими лучами солнца долины, будто по велению злого волшебника, перевернулись в иллюминаторе и превратились в мрачные, насупленные грозой тучи над головой. Свет сжался в острые стрелы молний и помчался к земле наперегонки с падающим летательным аппаратом. Бронированный корпус бота хрустел от перепадов давления, стараясь уберечь укрывшуюся в его внутренностях живую начинку. Внезапно раскаты грома утратили величавую медлительность и легкомысленно затрещали по ребристому металлу бортов сердитым горохом.

– Что это такое, Дэн? – прохрипел долговязый солдатик, привязанный широкими ремнями к неудобному тесному креслу по соседству с Денисом Анисимовым.

– Ничего особенного. Просто у нашего противника паршивая система противовоздушной обороны. Бьют не прицельно, а по площадям. Не бойся, Малыш, до поверхности планеты мы доберемся живыми. – Дэн мрачно усмехнулся и подмигнул своему напарнику.

Они были ровесниками, но Денис чувствовал себя лет на десять старше этого парня. Пока Малыш получал образование в аристократическом летном училище, Дэну уже довелось побывать в нескольких переделках. Он уже схоронил троих старшин и сам стал командиром «пары». Этот жалкий дрожащий мальчишка стал первым его ведомым, и таких, как он, необстрелянных юнцов была почти половина в их готовящемся к высадке боевом подразделении.

Дэн обвел прощальным взглядом соседние кресла, опыт подсказывал ему, что многих десантников он видит последний раз. Пеплом некоторых из них будут торжественно удобрены корни деревьев в императорском Парке Памяти, а трупы остальных сожрут грифы. Птицы такие же свободные и вонючие, как обитатели этой проклятой планеты, которую им предстояло усмирить.

Дэн проверил крепление браслетов, заряженных стимулирующими и болеутоляющими растворами. Убедившись, что иглы для инъекций легко выскакивают из пазов, он поправил тугую повязку ларингофонов, ободряюще улыбнулся напарнику и защелкнул лицевой щиток шлема.

– Готовься, Малыш. Сейчас будет наш выход. – Голос, прошедший через микрофоны, ретранслятор, спутник связи ивернувшийся обратно в скафандр, звучал как речь простуженного робота, но напарник его прекрасно понял. Он суетливо заерзал на своем месте, проверяя карабины и защелки.

Через секунду он доложил:

– Я готов, командир.

– Первая «пара» готова, – передал Дэн на штабной частоте.

На небольшом экране, встроенном в шлем рядом с его левым глазом, появились цифры, обозначающие время, оставшееся до высадки: две секунды, почти сразу одна и с небольшой задержкой – старт! Пол под их креслами провалился. Они оторвались от летящего бота и помчались к земле, подгоняемые взрывной мощью пороховых двигателей, вмонтированных в кресла. За долю секунды до сверхскоростного прибытия к поверхности сработала защитная система. Бешеная скорость падения за доли секунды уменьшилась до нуля, и, если бы не хитросплетение силовых полей, оба десантника были бы мертвы. Вместо того чтобы скончаться от чудовищной перегрузки, они мешками шлепнулись на рыхлый грунт и, натренированно извиваясь, расползлись в разные стороны. Прицельный огонь противника немедленно разнес в щепки оставленные ими кресла.

Дэн и Малыш укрылись в артиллерийских воронках у подножия холма, который им вдвоем предстояло захватить. Вжавшись всем телом в изрытую осколками почву, они ждали, пока холодные струи дождя не уравновесят температуру боевого снаряжения и окружающей среды. Тогда их передвижение нельзя будет засечь с помощью термографов, а прямым визуальным наблюдениям мешал все тот же дождь.