Командировка во Вселенную - Медведев Михаил. Страница 131

– Не могу разобраться, что происходит, – бормотал Че-Че. В наушниках было слышно, как он щелкает тумблерами и быстро стучит пальцами по клавиатуре. – Он постоянно сдвигается. Наверное, на таком расстоянии влияют даже самые маленькие погрешности.

– Сейчас попробую допросить туземца. Этот город постоянно меняется. Может, он поможет разобраться. – Жак направился наперерез еще одному или тому же самому одинокому прохожему.

Он взял карлика за плечо и повернул его уродливым лицом к себе. Тот дернулся и неожиданно вырвался из рук Жака.

– Не хочешь говорить, как хочешь, – буркнул гигант и, выхватив бластер, выстрелил туземцу в спину. Карлик упал. Некоторое время он всхлипывал, а потом затих. Жак угрюмо наблюдал за ним, пытаясь понять, что же произошло. Он никогда не замечал за собой желания делать кому-то больно без причины. Что на него накатило? Может быть, так повлияла смерть Эльки? Но при чем здесь этот невинный уродец?

Тело карлика вдруг шевельнулось, и Жак присел на корточки, чтобы получше разглядеть, что с ним происходит. Маленькое уродливое существо, которое только отдаленно напоминало гуманоида, медленно погружалось в покрытый асфальтом тротуар. Оно тонуло в нем. Через минуту на том месте, где лежал труп, не осталось ничего, что напоминало бы об убийстве.

– Че-Че, ты пытался спуститься ниже, туда, где погибла Элеонора? – спросил Жак и потрогал ладонью асфальт, поглотивший карлика. Он был чуть теплым и слегка дымился. – Или, может быть, Виктор отправился туда?

– Виктор отправился, но не туда. Виктор оказался предателем. Он убит, – промолвил робот. – А я пробовал добраться до госпожи Элеоноры. Я вам говорил: там очень высокая температура и гиперпереход не работает. Даже если вы прикажете, ничего не удастся сделать.

– Понятно. – Жак посмотрел на зажатый в руке «эстрих». – Прощай, Че-Че. Ты был хорошим другом.

– Господин Жак!

Гигант быстро, чтобы не передумать, приставил ствол лучемета к своему виску и нажал на курок. Боль пронзила голову. Свет померк, но не погас окончательно. Жак почувствовал, что почему-то не умер от смертельного ранения. Он снова проваливался вниз. Странный мир!

– Господин Жак!!! – взревели наушники в его ушных раковинах, и он даже не удивился, что может слышать.

– Чего тебе, Че-Че?

– Вы живы?!! – В голосе робота впервые появились оттенки человеческих эмоций. Похоже, что он был на грани истерики. – Ваше сердце не бьется, господин Жак!

– Спасибо, Че-Че. Я в курсе.

На этот раз промежуток между слоями этого мира, похожего на торт «Наполеон», был на редкость большим. Почти два часа Жак имел возможность наблюдать строение грунта в недрах планеты. Перед его глазами прошли толстые базальтовые монолиты, раскаленные озера магмы и мягкие грунтовые слои, населенные огромными вонючими слизняками. Жак не ощущал ни жара, ни холода, ни страха, ни радости. Единственное, что он чувствовал, – это то, что он умер, но утешения не нашел. Его сердце страдало точно так же, как если бы было живым.

– Господин Жак, – радостно завопили наушники, – расстояние между вами и тем местом, где я последний раз зафиксировал госпожу Элеонору, – пятнадцать метров. Передатчик и сейчас фиксируется там же.

– Отлично, Че-Че. Когда я вернусь, обязательно куплю тебе новое тело.

– Спасибо, господин Жак. Мне уже его пообещала купить Мульетта.

– Мулька? – удивился принц, но в этот момент скольжение вниз остановилось. Он очутился в узком и низком коридоре. Плоскости стен, словно издеваясь над законами перспективы, не сливались вдали в одну точку, а непостижимым образом образовывали трубу овального сечения. Почему-то у Жака возникла уверенность, что это всего лишь иллюзия, но размышлять над загадками своего восприятия он не стал.

Потолок буквально давил на плечи, прижимая его к полу. Принц скрипнул зубами и опустился на четвереньки. От стен и от самого воздуха исходил сильный жар, который почему-то совсем не обжигал. Жак почувствовал, что рукоятка лучемета в его руке вдруг стала мягкой. Он поднес ладонь к глазам и увидел, как огнеупорный оружейный металл плавится и, шипя, сползает по пальцам. Секунда, и лучемет большой блестящей каплей упал вниз и разбился на множество сверкающих брызг.

– Вы еще живы? – с чисто академическим интересом осведомился Че-Че.

– У меня бластер расплавился, – растерянно пробормотал Жак.

– Теперь понятно, почему передатчик Элеоноры замолчал. Ваш микрофон тоже скоро выйдет из строя.

Жак скосил глаза на край воротника. Крошечный микрофончик светился рубиновой звездочкой, но плавиться и не думал.

– Вроде цел. Элькин сигнал еще фиксируешь? – Робот не ответил.

– Че-Че! Ты куда пропал? Че-Че!

Жак почувствовал, как по мочке уха что-то течет. «Наушник сгорел». Жак вздохнул и пополз вперед. Двигаться на четвереньках было неудобно и к тому же очень унизительно для четвертого клона короля Тинора, но другого способа перемещения в подобных условиях просто не существовало. Широкие плечи гиганта время от времени касались стен, и гладкий материал, из которого они были сделаны, покрывался крупной рябью и долго дрожал, будто был сделан из жидкости. Жак крикнул, надеясь услышать что-нибудь в ответ, хотя бы эхо, но все звуки глохли в окружающем пространстве, как будто он кричал в подушку.

– Господин Пацик, сигнал передатчика объекта «альфа» прекратил работу. – Угрюмый голос кибера звучал глухо, как будто из-под земли. Хотя на самом деле глубоко под землей находился сам Пацик.

– Плевать, – усмехнулся Скабед. – Мне уже всё равно. Я умер, ты же знаешь.

– Принц Дкежрак тоже умер. Однако продолжает вести переговоры с роботом на борту «Эльсидоры».

Скабед провел рукой по гладкой поверхности, окружавшей его со всех сторон. Он уже больше недели сидел внутри герметичной сферы. Без воздуха, воды и пищи, но не испытывал жажды или голода. Недостаток кислорода тоже никак не сказывался на его самочувствии.

– И о чем же принц разговаривает с роботом? – равнодушно спросил Скабед.

– О том, что он умер.

Пацик захохотал. Виктор тоже от души веселился у него в голове. Скабед дал ему некоторую свободу, чтобы было с кем общаться, и они провели много времени в приятных беседах ни о чем. Землянин оказался весьма занятным собеседником, и Пацик даже решил, что даст ему свободу, когда всё закончится. Если, конечно, ему удастся выбраться отсюда.

– Как там Элька? – поинтересовался Виктор у Пацика.

– А какая разница. Живых здесь нет. Температура запредельная. Ее генетический код наверняка испарился, так же как и мой бластер. Кстати, Витя, у тебя есть какие-нибудь соображения по поводу нашего положения?

Мозг Виктора некоторое время не отвечал. Скабед с трудом поборол в себе искушение забраться в его нейроны и выведать, о чем Виктор сейчас думает. Если знать, какие мысли у того, с кем общаешься, то совсем неинтересно разговаривать. А болтовня – это единственное развлечение, которое у него сейчас осталось.

– Знаешь, Пацик, многие земляне уверены, что после гибели тела личность не умирает, а продолжает жить. Если человек был хороший, то он попадает в рай, а если не очень, то в ад. Похоже, что мы с тобой в аду и останемся здесь навсегда.

– Забавно, но у моего народа такие же поверья. Я только надеялся, что в преисподней будет немного веселее.

– Господин Пацик, шар, в котором вы находитесь, приближается к кристаллическому ядру планеты, – прошелестел Гедабас. На этот раз его слова звучали еще глуше, чем обычно. Казалось, что между Скабедом и кибером образовалось какое-то препятствие, трудно преодолимое для телепатических сигналов.

– Что он сказал? – переспросил Виктор, который так и не научился воспринимать мысли Гедабаса. Он только чувствовал, что идет передача информации извне.

– Ничего интересного, – пробурчал Скабед. Его не очень радовала должность переводчика при малоразумном существе.

Сфера, окружавшая их со всех сторон, внезапно задрожала и лопнула. Пацик зажмурился, но видеть почему-то не перестал. Он ничего не чувствовал, но хорошо различал какие-то световые пятна и серые облака, замелькавшие вокруг.