Командировка во Вселенную - Медведев Михаил. Страница 14

Вслед за толпой Элеонора и Жак прошли через ажурную металлическую арку к станции монорельсовой дороги. Платформы и переходы мало чем отличались от земных. Выщербленные местами ступени и бугристый асфальт напомнили Эльке пригородную станцию, на которой останавливается далеко не каждая электричка. Точно такая же была недалеко от дачи ее родителей, когда они еще были живы. Эльке с трудом верилось, что она находится на далекой высокоцивилизованной планете. Ей всё время казалось, что она спит и видит чудной сон, в котором замысловато переплелись события заурядного дня и содержание дурацкого фильма.

Подошедший поезд тоже разочаровал ее примитивностью конструкции и грязноватыми вагонами. Когда они вошли, все сидячие места уже были заняты, и Жак выбрал местечко недалеко от окна. Здесь меньше толкали, и можно было спокойно поболтать. Сложившись едва ли не в два раза, Жак наклонился к уху Элеоноры и прошептал:

– Хорошо, что мы не взяли с собой однорукого.

– Да. Вдвоем лучше. – Девушка кивнула и смущенно отвела взгляд.

– Не поэтому. Он ненавидит желтых человечков с красными глазами.

– За что?

Жак пожал плечами и выпрямился:

– Не знаю. Какая-то мания. После того как он много лет просидел в зоопарке, у него слегка поехала крыша.

– Он мне не рассказывал. – Элеонора удивилась, что болтливый Дэн не поведал ей об этом эпизоде своей биографии. Однорукий вообще ничего не рассказал ей о себе.

– Да, он умеет много трепаться и при этом не проболтаться о чем-то действительно важном. С твоей планеты Дэна похитили торговцы животными. Утащили его вместе с каким-то волосатым реликтовым слоном и продали гридерам под видом человекообразной обезьяны редкой породы. Бедняга много лет просидел в клетке.

Жак рассказывал ей еще много чего о похождениях Дэна в зоопарке, но Элеонора его почти не слушала. Мимо окон поезда проплывали пейзажи чужой планеты. Мелькали серые столбы контактной электросети. Неухоженные заросли кустов сменялись стройными стволами деревьев, высаженными ровной линией вдоль полотна дороги. В прорехах между пожухшими кронами мелькали одноэтажные домики с двускатными крышами. Кое-где виднелись кирпичные параллелепипеды промышленных построек. Их окружали унылые переплетения металлических ферм. На горизонте клубились облака, едва различимые на фоне белесого неба, плавящегося от безжалостных лучей огромного солнца. Ощетинившееся протуберанцами светило застыло в зените, лениво шевеля лепестками своей величественной короны. Эльку не оставляло ощущение, что всё здесь ей знакомо. Такой вид можно было бы найти где-нибудь под Тулой. Когда за окном промелькнул железнодорожный переезд с выстроившимися у шлагбаума грузовыми трейлерами, девушке начало казаться, что ее просто-напросто нагло дурят.

– И тогда он зажарил проклятую мартышку, насадив ее на штырь, выдернутый из решетки… – захлебываясь, рассказывал Жак. Кажется, Элька пропустила самую интересную часть истории, но решила об этом помалкивать.

– А где он взял огонь в клетке? – спросила она, сделав вид, что внимательно следила за сюжетом.

– О! – Чувствовалось, что Жак был в восторге от изобретательности однорукого. – Он припрятал стекло от часов, которые потерял один из посетителей. С помощью этой линзы он и добыл огонь для костра. Но и тогда гридеры не поверили, что он разумен. Они приковали его за руку к стене. Чтобы убежать, ему пришлось отгрызть себе руку почти до самого локтя.

– Невероятная история, – сказала Элеонора и подумала, что Дэна просто замучили вопросами об отсутствующей руке и он начал всем вешать лапшу на уши. Правда, Жак, похоже, простодушно во всё верил, или скорей всего гигант сам выдумал эту историю, чтобы развеселить Эльку.

– Нам выходить. – Жак проводил ее к раздвижным дверям вагона, не очень вежливо растолкав несколько замешкавшихся пассажиров.

С платформы они спустились в тоннель и, преодолев еще несколько десятков километров в громыхающих вагонах, но теперь уже под землей, оказались в городе. И этот город оказался каким-то очень привычным и до тошноты знакомым. Так должна была бы выглядеть смесь из азиатских и американских мегаполисов. Те же угрюмые, бессмысленные небоскребы, то же суетливое уличное движение. Пока Элька тоскливо осматривалась по сторонам, думая о том, что под луной действительно нет ничего нового, Жак довел ее до большого универмага. И здесь мало что отличалось от «Пассажа», «ДЛТ» или «ГУМа». Прилавки, витрины, неулыбчивые продавцы. Жак купил несколько технических приспособлений, назначения которых Элеонора не поняла, несмотря на подробные разъяснения. Единственное, что они купили по ее осознанному выбору, – это зубная щетка, которая почему-то продавалась в отделе стройматериалов.

В магазине ей очень не понравилось. Слишком много толкотни, шума и незнакомых запахов. Она была рада, когда они наконец выбрались на улицу, но и здесь было не намного лучше. Колонны ревущих машин неслись по многоуровневым эстакадам, постоянно ныряя в тоннели. Между уходящими в небо отвесными стенами небоскребов шныряли какие-то летательные аппараты. Их движения были настолько суетливы и непредсказуемы, что Эльке казалось, не пройдет и минуты, как они начнут сыпаться на прохожих. Втянув голову в плечи, она судорожно начала искать, где можно укрыться, и уже высмотрела подходящее уличное кафе. Ей понравилось, что столики для клиентов расставлены не под открытым небом, а под толстой бетонной плитой. Здесь спокойно принимали пищу желтоватые гуманоиды, по-видимому, титульный вид на Зене, их здесь было больше всего. Они спокойно беседовали и прямо руками запихивали еду себе в рот, не обращая внимания на то, что прямо над ними громоздится огромная пушка, похожая на осадное орудие времен Первой мировой войны. Рядом с пушкой, как и положено, развалились в шезлонгах двое солдат. Под такой защитой можно было хоть на мгновение почувствовать себя в безопасности. Но у Жака были другие планы.

Он взял Эльку за локоть и потянул на узкую боковую улочку. Миновав несколько кварталов, они оказались рядом с небольшим зданием, укромно примостившимся под боком у громадной башни, вершина которой скрывалась где-то в облаках. На длинной вывеске, растянувшейся на весь фасад, Элеонора по складам прочитала: «Имперский государственный банк».

– Что мы здесь забыли? – спросила она у Жака, когда он вошел в стеклянные двери.

– Хочу положить немного денег на твой счет, – ответил он.

– Ты хочешь меня купить? – Элеонора немного обиделась. – Не надо, я и так твоя. Теперь даже больше, чем когда была рабыней.

– Нет, я не собираюсь тебя покупать. – Жак проследовал к банковской стойке, из которой, как из окопа, немедленно высунулся служащий. – Просто тебе нужны деньги, если ты захочешь покинуть меня.

– Я не собираюсь покидать тебя!

– Я прошу. Так будет лучше. Я хочу, чтобы ты как можно меньше зависела от меня.

Он с силой подтолкнул ее к стойке и сказал служащему несколько слов. Тот неторопливо отодвинул в сторону настольный вентилятор, который был способен только на то, чтобы сдувать мух с его лиловой лысины, и ни на градус не мог снизить температуру в душном помещении. Сотрудник банка долго разглядывал Эльку мутноватыми от жары глазами и наконец выложил перед ними две коробочки. Коробочки ничем не отличались от той, которую протягивал ей желтый гуманоид в космопорте.

– Дотронься. – Жак кивнул на одну из коробочек.

– Пальцем?

– Чем угодно. Эта штука реагирует на ДНК, и больше ни на что. Никто не сможет получить твоих денег без твоего ведома.

Жак нажал ладонью на вторую коробочку.

– Теперь у тебя есть сотня монет.

– Спасибо, – сказала Элеонора, автоматически пересчитывая, сколько на эту сумму можно купить водки. Получилось не очень много.

– Да не за что, – буркнул Жак. – Это совсем мало, но больше у меня нет.

– Ты что, перевел все деньги?

– Неважно! Идем. – Он потянул ее к выходу, но Элеонора стояла как вкопанная: «Такой мужчина, и, похоже, он в меня влюблен! Кто еще способен отдать женщине всё, что у него есть? Только безнадежно влюбленный».