Командировка во Вселенную - Медведев Михаил. Страница 8

– Мы уже почти победили, – скрипнул зубами Стас. – Пусти!

– Ни хрена мы не победили. Смотри. – Виктор освободил захват, и Стас сел, потирая руку.

Из отверстий в потолке упругими струями бил тяжелый коричневый газ. Он, как вода, растекался по всему коридору, заполняя трещины в полу и бронхи в легких невольников.

– Зато умрем свободными, – с пафосом заявил Стас и втянул ноздрями удушливую смесь.

Запах мясного бульона соблазнительно защекотал Элькины ноздри и разбудил ее. Она почувствовала себя усталой и разбитой. Всё тело болело так, будто она накануне одолела марафонскую дистанцию не меньше четырех раз. В горле першило, спина и ноги болели. Веки были тяжелыми, словно их придавило кирпичами. Ужасно хотелось поспать еще немного, но запах… Искушение оказалось слишком сильным. Элька с натугой открыла глаза и увидела, что лежит на постели под пушистым одеялом, а рядом с ней возвышается мужчина исполинских размеров. Тот самый богатырь, который вытащил ее из космической лаборатории. Он не привиделся ей в предсмертном бреду. Он не дух и не призрак. Вот он стоит рядом и держит перед ее носом посудину с аппетитно пахнущей горячей жидкостью. Элеонора с готовностью взяла кружку двумя руками и с наслаждением выпила до дна. Исполин одобрительно закивал и, как маленькой девочке, вытер ей подбородок специально приготовленной для этого салфеткой.

Элька смущенно улыбнулась и благодарно посмотрела на своего заботливого спасителя и кормильца. Какой же он был красивый. По-настоящему, по-мужски прекрасный. Переразвитые бицепсы под тканью комбинезона смотрелись на первый взгляд аляповато и негармонично, но это были настоящие мускулы. Мускулы для работы и для битвы, а не для демонстрации на подиуме, как у земных культуристов. Умные глаза, высокий лоб и большая, гораздо больше человеческой, голова. Череп нормального привычного типа и размера смотрелся бы на этой горе тренированного мяса недоразвитым, а так всё было очень правильно и эстетично.

Залюбовавшись, Элька не сразу почувствовала, что ее желудок, отвыкший от своих непосредственных обязанностей, взбунтовался. Судорожно сжавшись, он вытолкнул из себя весь только что залитый в него бульон. В последний момент девушка попыталась зажать рот ладонью, но жидкость всё равно нашла себе путь к свободе, вырвавшись наружу с омерзительным клокотанием.

Забрызганный с ног до головы гигант пророкотал что-то успокоительное, быстро протер салфеткой Элькино лицо и вышел из комнаты. У Элеоноры появилось время, чтобы немного осмотреться. И хотя она была ужасно смущена, любопытство взяло свое. Ее глаза забегали по окружающей обстановке, как взбесившиеся тушканчики, впитывая и анализируя малейшие интересные детали. Комната, в которой Элька оказалась, мало напоминала жилое помещение. Больше всего это было похоже на резервный склад процветающего старьевщика. Повсюду были разбросаны тряпки, потертые штаны и скомканные бумаги. На полках в углу царил художественный беспорядок. Книги, диски и какие-то непонятные хрустальные кубики лежали неустойчивой грудой и были готовы обрушиться на пол при малейшем сотрясении. На стенах вперемежку висели сабли, ружья, пистолеты и боевые топоры. На почетном месте, на специальных крючьях покоился внушительный двуручный меч. Когда через минуту хозяин комнаты вернулся, Элька уже смогла составить первое впечатление о своем спасителе. Скорей всего это был самый обычный холостяк, который не допускает в свою комнату ни одну женщину. То есть не допускает ее как хозяйку. С более утилитарной и приземленной целью дамы тут, конечно, бывают. Они выполняют свой женский долг и сразу уходят.

Исполин появился переодетый в чистую рубашку. Поменял Элеоноре испачканное одеяло и принес еще кружку ароматного бульона. Девушка сморщилась и капризно отвернулась. Ей не хотелось второй раз предстать перед своим рыцарем в неприглядном виде, но ее благодетель был ласков и настойчив.

Элеонора учла свой предыдущий отрицательный опыт и на этот раз пила медленно, поминутно с тревогой прислушиваясь к своим внутренностям. Но всё было в порядке, и Элька расслабленно откинулась на мягкую подушку странной цилиндрической формы. Гостеприимный хозяин устроился рядом. Стул, на который он уселся, был таким же необычным, как и подушка: без спинки, с наклонным сиденьем и с упором для коленей. У этого предмета мебели было только одно достоинство: на него ничего нельзя было положить и устроить на нем свалку барахла. Поэтому стул выглядел слишком пустым и вообще казался в этой комнате инородным предметом.

«Пришло время знакомиться», – лениво подумала Элеонора, с удовольствием ощущая, как приятная теплая истома растекается по всему телу. Ткнув себя пальцем в грудь, она по складам произнесла:

– Э-ле-о-но-ра.

– Элеонора, – быстро, четко и без акцента повторил исполин.

Эльке понравилось, как звучит ее имя в его исполнении. Она бы хотела услышать это еще раз. Только немного помедленнее и понежнее.

– Дкежрак Тлаюкунма Кхреэ, – представился он.

– Дке Жак… Тлаю… Кхре? – переспросила она, не рискуя повторять несколько совершенно незнакомых звуков.

– Жак! – Гигант успокаивающе махнул рукой. Видно, привык, что мало кто может правильно выговорить его имя.

В дверь робко постучали, и выражение на лице Жака сменилось с умильного на угрожающе-угрюмое. Он что-то раздраженно рыкнул, и стук стих. Вместо него послышался испуганный шорох. Снаружи под дверь просовывали лист бумаги. Жак злобно посмотрел на этот белый клочок, просветлел и звонко хлопнул себя по лбу. Подняв лист с пола, он протянул его Эльке.

Сверху донизу бумага была исписана загадочными каракулями. Каждая строчка чем-то отличалась от остальных, но все они были одинаково таинственны и непонятны. Элеонора перевернула бумажку, и в середине текста на оборотной стороне ей бросилась в глаза строка на русском языке: «Североморск – пуп Земли, столица мира. Дэн».

– Дэн! – радостно выкрикнула она.

– Дэн!!! – рявкнул Жак в сторону двери. Послышался торопливый топот удаляющихся шагов, и через минуту такой же топот вернулся обратно. Дверь скрипнула, и в комнату бочком втиснулся щуплый человечек с протезом-крюком вместо правой руки.

– Здрасьте, – поклонился он Элеоноре и затравленно посмотрел на Жака.

Тот, уперев руки в бока, грозно навис над пришедшим. Дэн был и без того мал ростом, а сейчас, сжавшись от испуга, стал похож на сгорбившегося карлика. Глаза исполина искрились недобрым блеском, пока он произносил длинный свирепый монолог. В водопаде изрыгаемых им слов Элеонора без труда разобрала много раз произнесенное имя Дэн и с удивлением и радостью услышала несколько знакомых до слез словосочетаний. Похоже, Жак имел некоторое представление о русском языке. Во всяком случае, о его официально не признанной части. Однорукий, приплющенный спиной к стене, в ответ лишь непонимающе пожимал плечами и криво улыбался, задирая вверх уголок рта. Вначале она не на шутку испугалась за него, но потом поняла, что присутствует при обычной разборке между начальником и подчиненным. Жак, как начальник, пытается выглядеть грозным, авторитетным и справедливым, Дэн старательно изображает покорность и уважение к чину.

– За что он тебя так, Дэн? – Элеонора решила прийти на помощь соотечественнику и прервать сыпавшийся на него град упреков.

– Да крысы опять сожрали всю корабельную тушенку, – проворчал однорукий, и слова родной речи бальзамом потекли по Элькиной душе. – Я здесь главный. По крысам. Никак не пойму, как они умудряются делать свои подлости. Неделю назад я спрятал все консервы в старом реакторном отсеке. Там свинцовые стены толщиной в метр, а сегодня прихожу – только погрызенная жесть валяется и крысиные норы во всех углах. Похоже, они жрут свинец на завтрак, чтобы пообедать консервами.

Элька захихикала, а Дэн, взглянув на Жака, сказал:

– Хозяин интересуется, тебе доктор не нужен? У нас есть врач, но он гридер и…

– Гридер? – переспросила Элька. Слово было непонятным и сразу ей не понравилось.