Остров любви - Мей Дебора. Страница 25

Фиби увидела убогую маленькую хижину во дворе за торговой факторией. Дверь ее была закрыта, а окна плотно заперты ставнями. Девушка онемела, чувствуя, как из горла ее рвется крик.

– Я не могу здесь оставаться вместе с вами… – еле слышно пролепетала она.

– Но, черт вас подери, почему?

– Это не совсем удобно.

Алекс не смог удержаться от смеха.

– Но мне-то какое дело? Тем более, горячего приема в этом поселке не ждите.

– Простите, не поняла? – переспросила Фиби.

– Дело в том, что ваша фамилия – Кью, принцесса: Так что ждите, пока все местные об этом не узнают…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

До этого мгновения Фиби казалось, что у таких людей, как Алекс Хосмен, просто не может быть нормального дома. Мужчина, которого она знала, прежде был слишком зол и дик, чтобы обладать такими мирными предметами, как кухонная утварь, одеяла и мебель, книги и керосиновые лампы.

И вот теперь девушка увидела его дом, ломая все представления, которые уже успели сложиться у нее об Алексе. Строение это вблизи оказалось отнюдь не мрачноватой времянкой. Здесь даже имелись приличное крыльцо с двумя плетеными креслами и каменная труба. Дом напоминал жилище приличного, крепко стоявшего на ногах поселенца, которому небезразлично, как он живет.

Фиби бегло огляделась вокруг, ощущая присутствие хозяина дома, когда они пересекали двор. Она на какое-то мгновение решила, что заблуждалась насчет этого мужчины, как уже ошибалась и раньше в отношении других.

Дверь оказалась незапертой, и, повинуясь одобрительному жесту Хосмена, девушка прошла в дом, в то время как ее похититель возился, открывая ставни.

Самодельные занавески, сшитые из мешковины, пропускали тусклый солнечный свет. Внутри стоял затхлый запах сгоревших дров и нежилого помещения. Глаза Фиби понемногу привыкали к полумраку. Черная железная печка и лестница, ведущая на чердак. Высокое деревянное трюмо с жестяным рукомойником. Вязанка дров у очага. Стол и стулья, эмалированные тарелки и чашки на полке.

– Вы будете спать здесь, – хмуро буркнул Алекс, распахивая ногой дверь. – А я – на чердаке.

Она прошла вслед за Хосменом в крохотную комнату с низким потолком. Здесь имелись умывальник и кровать, покрытая шерстяным одеялом. Алекс ткнул пальцем в маленькую дверцу.

– Туалет там, а воду вы сможете носить из кухни. Он поставил на пол огромный сундук, повернулся и вышел из комнаты.

Фиби стояла, не шелохнувшись, пытаясь собраться с мыслями. «Он хочет, чтобы я жила вместе с ним в этом доме. Изо дня в день, до тех пор, пока за мной не приедет отец», – мысль о том, что ей придется находиться рядом с каким-то мужчиной, а уж тем более с дикарем, по идее, должна была привести девушку в ужас. Но вместо этого Фиби испытала приступ настоящего бешенства.

– Так чем же мне заниматься?! – громко спросила она.

Шаги в соседней комнате на мгновение смолкли.

– Заниматься?

– Как проводить время… Что вы хотите, чтобы я делала?

– Не знаю… А чем вы, принцессы, обычно занимаетесь?

Девушка презрительно фыркнула.

– Мне бы очень не хотелось, чтобы вы и впредь меня так называли. Вы хоть знаете, как нужно обращаться к женщине?

Алекс подошел к ней вплотную, заслоняя собою свет. С грубым пренебрежением он провел большим пальцем по ее щеке и окинул с головы до ног оценивающим взглядом:

– Могу поспорить, что теперь я знаю, – произнес Хосмен с угрожающими нотками.

Сердце Фиби ушло в пятки, и девушка поняла, что осталась прежней трусихой. Когда же она перестанет бояться? Никогда, если он будет считать ее своим врагом. С демонстративным отвращением девушка вздернула подбородок и поспешила отойти от Алекса.

– Вы что, чувствуете себя сильнее и мужественней, когда издеваетесь надо мной?

Хосмен рассмеялся.

– Нет… я делаю это потому, что когда вы беситесь, то становитесь куда привлекательней, – произнес он и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Фиби была на грани отчаяния. Она оказалась в самом немыслимом месте среди абсолютно чужих ей людей и не видела никакого выхода из сложившейся ситуации. Подойдя к окну, девушка отдернула занавеску, пожелтевшую от времени и пыли. По оконной раме полз огромный бурый паук. Вскрикнув, она отскочила прочь.

Закусив губу, Фиби, пошатываясь, добралась до кровати и рухнула на шерстяное одеяло, закрыв лицо руками. Ее душили слезы, однако девушка понимала, что слезами горю не поможешь. Почувствовав под пружинной сеткой что-то твердое, она встала и заглянула под кровать и увидела деревянный ящик. «Может, здесь хранятся запасные одеяла», – подумала Фиби. Здесь, в поселке, было гораздо холоднее, чем на побережье. Судя по всему, ночами здесь стояли суровые морозы.

С трудом выдвинув из-под кровати покрытый паутиной и пылью ящик, Фиби открыла его и обнаружила там детскую одежду, жестяную коробку из-под сигар с засушенной бабочкой, кожаную сумку с разноцветными стекляшками, рогатку и тетрадку с ученическими прописями.

Разглядывая вещи, девушка удивилась и смутилась одновременно: похоже, Алекс Хосмен хранил вещи, связанные со своими детскими воспоминаниями. Однако ей трудно было даже представить этого мужчину маленьким мальчиком, имевшим любящую мать.

– Какого черта! – Алекс зашел в комнату как раз в тот момент, когда Фиби с неподдельным интересом изучала содержимое ящика.

Ее словно ударило током, когда девушка уловила в голосе Хосмена нескрываемую ненависть.

Он мигом оказался рядом и резким движением ноги задвинул ящик под койку.

– Это касается только меня!

– Точно так же, как и моя жизнь, – парировала Фиби. – И тем не менее вы меня похитили. Это я должна спрашивать, какого черта?

Словно бросая мужчине вызов, она вновь выдвинула ящик.

– Здесь какие-то детские вещи, – констатировала девушка, рассматривая свою находку. – Одежда для мальчика, книги… и вот… – она достала банку с коллекцией окаменелостей, – какое же чудовищное давление испытывает листик растения, чтобы навечно отпечататься в камне, – продолжала размышлять Фиби вслух. – Кто бы мог подумать, что нечто, столь хрупкое и беззащитное, способно так глубоко врезаться в скальную породу?

– Никогда об этом не думал, – растерянно пробормотал Алекс.

– Это все ваше?

– Нет, – отрезал он.

– Тогда, может быть, все эти вещи когда-то принадлежали вашему ребенку, мистер Хосмен? Что с ним случилось?

Алекс мыском сапога снова задвинул ящик обратно под кровать. Направляясь к дверям, он бросил фразу, ошеломившую Фиби:

– Ваш отец убил его.

Хосмен посчитал, что теперь этой женщине будет о чем подумать, пока он будет заниматься своими делами. Эрик Виверсен, искалеченный в катастрофе на шахте, замещал Алекса во время отсутствия, но проблем, однако, накопилось невпроворот. Бизнес в это время года всегда шел из рук вон плохо. Народ паковал вещи, готовясь отправиться на большую землю с наступлением суровой зимы. Алексу тоже было необходимо упаковать и оставить на хранение то, что он не собирался брать с собой, подвести баланс и провести ревизию.

Благодаря Филиппу Кью, многие сюда уже больше никогда не вернутся. Кормильцы семей, молодые мужчины, погибли, а оставшиеся старики и женщины уже не смогут рыбачить или работать на лесозаготовке. Он как раз расставлял канистры с керосином, когда вошла Майла Беккер, прижимая к груди спящего ребенка. Жена священника, она была своего рода учительницей для местных детишек и в плохую погоду собирала ребятню на кухне, чтобы вслух почитать им Святое писание и научить счету.

– Добро пожаловать, Алекс, – сказал она. – Слава Богу, ты вернулся.

– Спасибо, мэм.