Остров любви - Мей Дебора. Страница 43

– Пойду-ка я найду себе на берегу какую-нибудь бабу, да напьюсь в стельку.

– Да, женщины это любят. Оказавшись в порту, Алекс стал искать «Кинг». Стояла кромешная тьма, а надоедливый пес никак не мог угомониться, надсадно лая.

На причале с фонарем в руках стоял Дин Экель.

– Ну, как плаваньице? – старик шикнул на собаку. – Неужели ты не в состоянии унять эту псину?

– Нет.

– Ну, тогда мы используем ее в качестве наживки и скормим рыбам.

– Он просто ищет Фиби.

Дин прикрыл лицо ладонью от очередного порыва вьюги.

– А, кстати, где девушка? Как она перенесла шторм на борту «Лаки»?

Поначалу Алекс ощутил лишь легкое смятение.

– У нас на борту ее не было. Мы только что бросили якорь. – Ox! – воскликнул Дин, стараясь перекричать зловещие порывы снежной бури. – Должно быть, я чего-то не понял. Она ведь сказала, что собирается плыть с вами.

– А мы ей приказали отправляться на «Кинг», – почесывая бороду, растерянно произнес, Грозный Рик.

– Но мне она сказала, что поплывет с вами! – воскликнул Дин.

Может, старик что-то напутал…

– Но я же видел ее, – не выдержал Алекс. – Она сидела под мачтой «Кинга»…

Тут он поперхнулся, увидев Майлу. На ней был тот самый модный чепец.

– Это… это же шляпка Фиби… – прошептал Хосмен.

– Она мне ее подарила, – ответила женщина. – Сегодня утром. Она такая добрая, хорошая девушка, Алекс. Когда-нибудь ты и сам это поймешь.

Грозному Рику удалось успокоить пса только после того, как он засунул ему в пасть здоровенную воблу.

– Давайте-ка рассуждать логически. Итак, Фиби не поплыла на борту «Лаки», а вы говорите, что и на «Кинге» ее не было.

– Она хотела забрать что-то острова, но не сказала, что именно, – почесал затылок Дин. – Сказала, мол, вы отправляйтесь, а я поплыву вместе с Алексом.

Все трое мужчин выругались одновременно, а Майла схватилась за руку пастора.

– Мы обязательно должны выяснить, где сейчас эта девушка!

– Она осталась на острове, – прискорбно вздохнул Дин. – Где же ей еще быть?

Жена Беккера застонала от бессилия.

– Что же нам теперь делать? Мы же не можем оставить ее там.

– Первым делом надо проверить все другие суда, – сказал Бен.

– Она же совершенно неприспособленная, – всхлипнула Майла. – Она там погибнет…

Алекс промолчал и отошел прочь. Город сверкал огнями. Вой злого ветра смешивался с фортепьянными аккордами, доносившимися из гостиниц. Как правило, в эту ночь мужчина мог расслабиться, все работы были закончены, и наступала пора погружаться в зимнюю спячку. Обычно Хосмен в компании Грозного Рика отправлялся на поиски крепкой выпивки да охочей до любовных утех женщины. И так они обычно и проводили свою первую ночь в порту.

А на море бушевал шторм. Волны бились о пристань, осыпая береговую линию ледяными брызгами. Снег валил как никогда. К утру его будет по пояс. Но об этом Алекс уже не думал. Теперь он знал, что обязан сделать.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

– Нет, ты не глупая, – внушала себе Фиби. – Ты просто неопытная.

Через несколько часов после того как она осознала, что осталась одна на пустынном острове, повалил снег, а девушка уже привыкла разговаривать сама с собой.

– Похоже, я схожу с ума, – проговорила она, держа в руках охапку поленьев и пытаясь пробиться к дому. – Но, в конце концов, какое это имеет значение? Если я осталась здесь совсем одна, то и стандарты здравомыслия устанавливать мне одной.

Фиби рассмеялась этой мысли вслух, но сильный порыв злого ледяного ветра унес смех вдаль. Нагнувшись, девушка прошла в хижину.

Заунывная песня природы преследовала ее даже внутри. Она уронила охапку дров, при этом больно ударившись ногой о порог. Фиби вскрикнула от боли. Подол юбки зажало захлопнувшейся дверью, и ей пришлось снова открывать ее, чтобы высвободиться. В комнату ворвался холодный воздух.

Никогда еще девушка так не замерзала, как во время этой разбушевавшейся метели. Никогда в жизни она еще не видела, чтобы снег сыпал так быстро и в таких огромных количествах. Быть может, то же самоё когда-то пришлось наблюдать жене Тома Холла. Плотно закрыв дверь, Фиби аккуратно сложила дрова в поленницу у печи.

Только сегодняшним утром – неужели это было сегодня! – Алекс выкинул из печи последние горящие угли во двор. До весны воспользоваться печкой он не предполагал.

Девушка потерла замерзшие ладони, открыла печную заслонку и присела у печки. Теперь… Как же разводится огонь? Она, должно быть, видела это тысячи раз… О, если бы она тогда еще была и внимательна!

Фиби открыла спичечный коробок, и спички рассыпались по всему полу. Когда девушка, скрипя зубами, принялась их собирать, ее охватила внезапная тоска по Гвенде, Сьюзи и даже Белинде.

Жизнь в пансионе мисс Олборн была бесконечной цепью бессмысленных восторгов и удовольствий. Фиби и ее подруги с удовольствием принимали участие в общественных мероприятиях, важных заседаниях филантропических организаций, примерках и походах по магазинам. Как правило, дальше пустой болтовни дело не доходило. Бессмысленные лекции и развлечения.

Альтернатива той пустой жизни оказалась весьма болезненной. Теперь она уже знала это наверняка.

– Отлично, – сказала себе Фиби, вспомнив, что стоит все-таки развести огонь. – Я смогу это сделать.

Девушка засунула в печку большое полено и на всякий случай положила еще одно. Но все попытки зажечь спички и растопить печку оказались безрезультатными.

– Вот черт, – огорчилась Фиби, присаживаясь на колени. – Что же я делаю не так?

С остервенением она продолжала жечь спички до тех пор, пока у нее не осталось всего лишь несколько штук.

Фиби была готова расплакаться. Все поначалу казалось ей лишь детской игрой, а действительность была куда более страшной.

Происходящее напоминало какой-то абсурдный фарс. Фиби прекрасно изъяснялась на латыни, могла играть на фортепиано, заучивать наизусть и декламировать вслух пространные поэмы, но она никак не могла разжечь огонь, чтобы не замерзнуть.

– О, Сьюзи, как же ты была права, – произнесла девушка, чувствуя, как стучат от холода зубы. – Женщины – это рабы, которых держат во мраке невежества.

Тьма. В последние несколько недель солнца садилось все раньше и раньше, но из-за разыгравшейся за окном пурги Фиби даже не могла определить, который сейчас час. Она нашла лампу и бутылку керосина. Алекс Хосмен был щепетилен в подготовке дома к зиме, но кое-что самое необходимое оставил, чтобы использовать по возвращении сюда весной.

А до начала весны еще целых три месяца! Девушка старалась сейчас не думать об этом, не думать о том, что у нее нет ни пищи, ни огня. Фиби воспользовалась одной из последних спичек, чтобы зажечь лампу. От одного лишь вида огненного сияния в закопченном стекле ей стало теплее. Словно загипнотизированная, девушка смотрела на огонек, размышляя о том, сколь утомителен был сегодняшний день. Она была голодна, замерзла, и к тому же ей очень хотелось пить. Прямо сейчас Фиби была готова залезть одетой под одеяло и уснуть навечно. Или погрузиться в зимнюю спячку, словно какой-нибудь зверь, а весной проснуться. Искушение было велико.

– Нет, – сказала она вслух, стуча зубами, – если ты сейчас уснешь, то больше уже никогда не проснешься. Давай, разжигай печку!

Керосин из лампы немного расплескался, когда девушка поднесла ее поближе к печи, на краткий миг вспыхнув огненными языками. Сначала Фиби не придала этому никакого значения, но затем, аккуратно поставив лампу на место, подтащила к печи канистру с керосином. Облив горючим дрова, она поднесла к ним спичку. На сей раз огонь вспыхнул так сильно, что ей пришлось отпрянуть. Правда, пламя это угасло с поразительной быстротой. Фиби подбросила в печь еще несколько щепок и с облегчением вздохнула, когда в печи загудело ровное теплое пламя. Она ощутила чувство полного триумфа при виде потрескивающих в печи дров и громко рассмеялась. Но радость была омрачена тем, что дым, шедший от весело потрескивающих поленьев, не исчезал в трубу, а скапливался в хижине. Фиби понимала, что задохнется уже через несколько минут, если не найдет выхода из создавшегося положения. «Заслонка, – вспомнила она. – Открыть заслонку, закрыть заслонку, так всегда говорили слуги». Не имея ни малейшего представления о том, как выглядит эта самая заслонка, девушка наугад подняла какой-то железный рычажок. Когда спустя пару минут дым втянуло в печную трубу, она с облегчением вздохнула.