Нагие и мёртвые - Мейлер Норман. Страница 25

У генерала было два альтернативных плана. Более безопасный план состоял в том, чтобы направить правофланговый батальон в глубь острова, поставив ему задачу дойти до подножия горного хребта. Временная линия фронта в этом случае могла бы пройти по диагонали, и тогда правый фланг должен был бы, не отрываясь от подножия хребта, медленно продвигаться влево, до тех пор, пока не оказался бы перед оборонительным рубежом генерала Тойяку, но на это ушло бы несколько дней, возможно даже целая неделя, особенно если противник стал бы оказывать существенное противодействие. Второй вариант, куда более опасный, чем первый, состоял в том, чтобы направить правофланговые части к тому месту у подножия горного хребта, на которое опирался левый фланг оборонительного рубежа генерала Тойяку. Следуя этому плану, всю линию фронта представлялось возможным развернуть в течение одного дня. Однако этот второй вариант был связан с огромным риском. Тойяку, несомненно, держал бы в готовности части для прорыва фронта наступающих войск и захвата их в клещи. В течение всего дня разворачивания линии фронта влево правый фланг войск генерала Каммингса оставался бы незащищенным и, следовательно, весьма уязвимым. Тем не менее Каммингс пошел на риск и воспользовался второй возможностью. В день операции он снял один батальон солдат со строительства дороги и держал его в резерве. Командирам правофланговых рот он поставил задачу: продвигаться через джунгли, не заботясь о своих флангах и тылах; главным для них было совершить днем шестимильный марш через «ничейную» территорию и создать к исходу дня оборонительные позиции у подножия горного хребта на расстоянии мили от передовых постов генерала Тойяку.

Предположения генерала Каммингса оправдались. Тойяку выслал роту своих войск для охвата разворачивающегося фланга, но эта рота была встречена резервным батальоном и почти полностью окружена, В течение нескольких дней позади продвинувшихся частей дивизии Каммингса в джунглях происходили чрезвычайно ожесточенные и запутанные боевые столкновения с отдельными группами просочившейся в тыл роты Тойяку, однако вскоре, за исключением нескольких уцелевших и скрывавшихся солдат, все эти группы были уничтожены. В тылу, правда, все еще оставалось несколько японских снайперов, а на путях доставки снаряжения и имущества американцы попали в одну или две засады противника, но все это были мелкие стычки, и Каммингс не придавал им особого значения. После маневра с поворотом линии фронта на девяносто градусов Каммингс был слишком занят созданием новой линии. В течение первых двух дней солдаты передовых частей прокладывали через джунгли новые тропы, возводили ряды проволочного заграждения, расчищали в джунглях секторы обстрела и налаживали телефонную связь с флангами и тылом. Несколько предпринятых японцами тактических контратак успеха не имели, и Каммингс также не придавал им особого значения. Прошло четыре дня, а затем и пятый.

Позиции частей генерала Каммингса с каждым днем укреплялись, дорога к линии фронта прокладывалась все быстрее и быстрее. Каммингс понимал, что на доведение дороги к самой линии фронта потребуется еще по меньшей мере две недели и войскам поэтому нужно пока лишь укреплять свои оборонительные позиции. Тойяку мог в любое время предпринять крупную контратаку, и к этому нельзя было не готовиться.

Тем временем Каммингс решил переместить вперед свой штабной бивак. С момента высадки оперативная группа дивизии продвинулась вперед почти на двадцать пять миль, и радиосвязь с передовыми частями становилась теперь ненадежной, а запасы телефонных проводов подходили к концу. Каммингс перенес штабной бивак на пятнадцать миль в глубь полуострова, разместив его в кокосовой роще недалеко от проложенной дороги. По сравнению с прежним биваком, раскинутым в роще на берегу, здесь было намного хуже. Подразделениям штабной роты полка пришлось потратить несколько дней на расчистку кустов между кокосовыми деревьями, на возведение проволочного заграждения, рытье новых отхожих мест, окопчиков и установку палаток. Но и после всего этого новый бивак не стал лучше первого. Здесь было намного жарче, через окружающие джунгли сюда просачивалось лишь слабое дуновение морского бриза. Зато за пределами овального периметра бивака, образуемого колючей проволокой, через джунгли бежал небольшой ручей, поэтому солдаты имели возможность помыться, не совершая для этого длинных переходов.

Несколько позже генерал Каммингс приказал роте обслуживания 460-го полка расположиться биваком с другой стороны дороги. Он знал, что, если только не произойдет катастрофического отступления, штабной бивак не придется перемещать до самого конца кампании на Анопопее. И поэтому медленно, насколько позволяла обстановка и время, Каммингс начал обосновываться здесь на более длительное время. Для офицеров построили полевой душ, установили палатки для столовой и для канцелярий штаба дивизии. Каждое утро производилась дальнейшая расчистка и выравнивание территории бивака, прокладывались дорожки из гравия, а в том месте, где дорога из бивака соединялась с основной дорожной магистралью полуострова, подразделение объединенного автопарка дивизии проложило даже дренажную трубу, использовав для нее пустые бочки из-под бензина.

Все эти сооружения и усовершенствования были для Каммингса сплошной цепью удовольствий. Сколько бы ему ни приходилось наблюдать за работами, он всегда испытывал при этом приятное чувство удовлетворения. По прошествии недели после осуществления маневра по разворачиванию линии фронта на девяносто градусов влево Каммингс чувствовал себя так, как будто он построил здесь небольшой поселок. С утра до вечера на территории бивака не прекращалась активная деятельность по созданию лучших условий для жизни и работы солдат и офицеров; по дорогам в разных направлениях сновали грузовики и различные специальные машины дивизионного автопарка. В роте обслуживания, расположившейся с другой стороны дороги, начали действовать ремонтные мастерские, и Каммингс с удовольствием прислушивался к рокоту моторов и режущему слух скрежету различных механизмов. Территорию штабного бивака расширили в несколько раз, и теперь огороженный колючей проволокой эллипс имел в длину почти двести ярдов, а ширина его составляла не менее ста ярдов. Здесь было установлено более ста двухместных и десяток пирамидальных палаток, несколько палаток, рассчитанных на целое отделение, двенадцать офицерских палаток, сооружены три уборные, две полевые кухни, в бивачном автопарке имелось более сорока грузовых машин и джипов, и все это обслуживалось почти тремя сотнями солдат и офицеров.

Разведывательный взвод представлял собой едва заметную часть всей этой организации. С пятью вновь назначенными солдатами в нем теперь было четырнадцать человек, разместившихся в семи двухместных палатках, установленных по периметру бивака на расстоянии десяти ярдов друг от друга. Ночью во взводе постоянно бодрствовали два человека, дежурившие у пулеметов, нацеленных через проволочное заграждение в джунгли. Днем границы бивака фактически не охранялись, и у палаток разведывательного взвода оставался только один человек, а остальные отправлялись на работы по прокладке дорожной магистрали. После высадки прошло уже пять недель, и, если не считать нескольких выходов на патрулирование в районе нового бивака, разведывательный взвод ни в каких боевых действиях не участвовал. Приближался сезон дождей, с каждым днем становилось все жарче и жарче, а работать на дороге все труднее и труднее. После недельного пребывания на новом биваке многие солдаты взвода, включая некоторых ветеранов операции на Моутэми, предпочитали бы дойти в бой, чем мучиться на дорожных работах.

После ужина Ред вымыл посуду и направился в палатку Уилсона и Галлахера. Сегодня с самого утра было очень жарко и душно, еще невыносимее, чем в предшествовавшие дни и вечера. Ред чувствовал себя отвратительно. Как и все предыдущие дни, разведывательный взвод работал на дороге.

Растянувшись на койках, Галлахер и Уилсон молча курили.