Дом стрелы - Мейсон Альфред. Страница 13

– Нет. Он же сказал, что не может сделать это без комиссара.

– Да, – сухо отозвалась Бетти. – Но меня интересовало, не расходятся ли его слова с делами.

– Не думаю, что нам следует из-за этого тревожиться, – промолвила Энн. У Джима Фробишера создалось впечатление, что она в любой момент может назвать его «дорогой». Энн еще не совсем справилась с шоком, вызванным сообщением о его присутствии. – Кроме того, – добавила она, садясь на подоконник рядом с Бетти и доверчиво глядя на Джима, – теперь мы в любом случаем можем чувствовать себя в безопасности.

Джим Фробишер не знал, куда ему деться. Энн Апкотт вслед за Бетти давала понять, что надеется на него. Если бы эти две девушки обратились к нему за помощью, застигнутые внезапным шквалом во время прогулки под парусом, оказавшись на склоне ледника или спасаясь от носорога в африканских джунглях, он бы не обманул их доверия. Но сейчас ситуация была принципиально иной. Они методично противопоставляли его Ано.

– Вы и раньше были в безопасности! – воскликнул Джим. – Ано вам не враг, а что касается меня, то я не обладаю ни опытом, ни природным даром для подобной работы… – Он застонал, так как девушки смотрели на нею с недоверчивой улыбкой.

«Господи, они думают, что я пытаюсь схитрить! – подумал Джим. – И чем больше я буду твердить о своей неспособности, тем более хитрым они будут меня считать!»

– Разумеется, я полностью к вашим услугам, – добавил он, исчерпав все аргументы.

– Благодарю вас, – сказала Бетти. – Надеюсь, вы перенесете сюда из отеля ваш багаж и остановитесь у нас?

Джиму очень хотелось принять приглашение. Но, с другой стороны, ему может понадобиться увидеть Ано в «Гранд-Таверн» или же Ано может захотеть повидаться с ним, а такие встречи должны происходить в обстановке абсолютной секретности. Так что ему лучше сохранить полную свободу передвижений.

– Не хочу причинять вам лишние хлопоты, Бетти, – ответил Джим. – Тем более что в этом нет никакой необходимости. Вы можете позвонить мне по телефону, и через пять минут я буду у вас.

Казалось, Бетти Харлоу сомневается, следует ли ей настаивать на своем приглашении.

– С моей стороны это было бы негостеприимно… – начала она, но тут дверь открылась и вошел Ано.

– Я оставил здесь мою шляпу и трость, – сказал он. Подобрав их, детектив поклонился девушкам.

– Вы все осмотрели, мосье Ано? – спросила Бетти.

– Все, мадемуазель. Больше я не стану вас беспокоить до получения результатов анализа. Желаю вам доброго дня.

Бетти соскользнула с подоконника и проводила его в холл. Джиму казалось, что она старается загладить свою нелюбезность, а когда он услышал ее голос, в нем звучали виноватые нотки.

– Буду очень рада, если вы сообщите мне эти результаты как можно скорее, – сказала девушка. – Вы лучше всех способны понять, какое трудное время я переживаю.

– Я отлично понимаю, мадемуазель, – серьезно ответил Ано. – Я прослежу, чтобы это время оказалось недолгим.

Стоя в дверях, Джим наблюдал за ними, когда они стояли в залитом солнцем холле. Внезапно он почувствовал прикосновение и быстро обернулся. Энн Апкотт стояла рядом с ним, с мольбой глядя на него.

– Пожалуйста, переезжайте сюда! – прошептала она.

– Вы ведь слышали, как я только что от этого отказался, – ответил он.

– Да, – кивнула девушка. – Но вы можете передумать. Я ничего не понимаю и напугана до смерти!

Даже в глазах Бетти несколько минут назад Джим не видел такого отчаянного страха. Хорошенькое личико Энн казалось постаревшим и изможденным. Но прежде чем он успел ответить, трость упала на плитки холла, заставив их обоих вздрогнуть, как от пистолетного выстрела.

Джим снова посмотрел в холл. Ано наклонился, чтобы поднять свою трость. Бетти тоже попыталась нагнуться, но он уже выпрямился с тростью в руках.

– Благодарю вас, мадемуазель, но я еще в состоянии коснуться носов моих туфель. Я проделываю это пять раз каждое утро в пижаме. – Засмеявшись, Ано быстро пересек двор и вышел на улицу Шарля-Робера.

Повернувшись к Энн, Джим едва мог поверить своим глазам – страх полностью исчез с ее лица.

– Он согласен остаться у нас, Бетти! – весело воскликнула она.

– Я так и поняла, – со странной улыбкой отозвалась Бетти, возвращаясь в комнату.

Глава 7

Ваберский уходит со сцены

В тот день Джим Фробишер больше не видел Ано и не получал от него известий. Он перевез свой багаж из отеля и провел вечер с Бетти Харлоу и Энн Апкотт в Мезон-Гренель. После обеда они пили кофе в саду за домом, спустившись туда по каменной лестнице, которая находилась за большой дверью в задней стене холла. По молчаливому уговору они избегали упоминаний о выдвинутом Ваберским обвинении. Им оставалось только ждать результатов анализа. Но ряд закрытых ставнями окон гостиных у них над головами не позволял забыть об этом, и беседа то и дело прерывалась долгими паузами. В саду было прохладно, темно и тихо, поэтому возня птиц среди листьев сикомора и редкие шаги прохожего на улице Шарля-Робера казались способными разбудить дремлющий город. Однажды или дважды Джим заметил, как Энн Апкотт, быстро склонившись вперед, вглядывается в темные аллеи, как будто ее глаза разглядели какое-то движение среди древесных стволов. Но при этом она не произносила ни слова и с едва слышным вздохом вновь откидывалась на спинку стула.

– На улице есть калитка в сад? – спросил Фробишер.

– Нет, – ответила Бетти. – Под гостиными есть коридор, ведущий во двор, которым пользуются садовники. Единственный другой выход в сад – из холла позади нас. Мезон-Гренель был построен в те дни, когда ваш дом действительно был вашей крепостью, и чем меньше в нем было выходов, тем спокойнее вы спали.

Часы, которых в Дижоне было более чем достаточно, начали бить одиннадцать. Звуки их ударов гулко разносились над крышами и шпилями башен, словно соперничая друг с другом. Бетти поднялась.

– Как бы то ни было, день закончился, – сказала она.

Энн Апкотт кивнула со вздохом облегчения. Джим ощутил жалость к двум девушкам, которые вместо сожалений о краткости уходящего дня радовались его окончанию.

– Надеюсь, это будет последний плохой день, – сказал он.

Бетти быстро обернулась к нему, ее большие глаза блеснули в темноте.

– Доброй ночи, Джим. – Она протянула руку. – Вам здесь скучно, но мы не настолько бескорыстны, чтобы отпустить вас. Понимаете, сейчас от нас все шарахаются – это вполне естественно, – так что ваше пребывание здесь для нас означает очень многое. По крайней мере, – добавила она более веселым голосом, – этой ночью я буду спать спокойно.

Бетти быстро взбежала по ступенькам и задержалась на момент в дверном проеме на фоне освещенного холла. «Длинноногая девочка в черных шелковых чулках», – вспоминал мистер Хэзлитт о своей прошлой встрече с Бетти пять лет назад. Это описание все еще подходило к ней.

Энн Апкотт пробежала мимо него по ступенькам и по-. махала ему рукой.

– Доброй ночи, – попрощался Джим.

Энн последовала за Бетти, но сразу же вышла снова. В белом крепдешиновом платье, белых чулках и атласных туфельках она поблескивала в темноте, словно серебряная статуэтка.

– Пожалуйста, когда войдете, закройте дверь на засов, – попросила она. Ее беспокойство казалось странным, учитывая высоту садовой ограды.

– Хорошо, – отозвался Джим, удивляясь, что из всех обитателей дома Энн Апкотт выглядит наиболее испуганной.

Он стал бродить по темному саду, молясь про себя о том, чтобы завтра гостиные были распечатаны и все запреты с Мезон-Гренель были сняты. В комнате Бетти на втором этаже свет еще горел за решетчатыми ставнями, как и в спальне Энн Апкотт на ближайшем к улице краю дома. Бешеный гнев на Бориса Ваберского вновь вспыхнул в душе Джима.

Было уже совсем поздно, когда он вернулся в дом, закрыв дверь на засов. Джим спал крепко, а проснувшись, обнаружил, что ставни распахнуты, впуская солнечный свет, рядом с кроватью остывал кофе, а в комнате находился Гастон.